— Вода есть? — спросил Быков хрипло.
— Для вас нет, — ответил Самвел, не переставая бросать мяч.
— Глоток — сто баксов, — заявил Вадик, перемалывая хлопья зубами.
Шовкун, ни слова не говоря, протиснулся в дом и вернулся оттуда с баклажкой воды.
— Там несколько упаковок припасено, — сообщил он, давая друзьям напиться.
— А чего это ты здесь хозяйничаешь? — спросил Толян. — Дом твой?
— Может, твой? — огрызнулся Шовкун.
— Когда мы сюда пришли, вас здесь не было, — заявил подошедший Жека. — Тут все наше, ясно?
Быкову все это не понравилось. Пустой дом, безлюдные пустоши вокруг, наглые ухмылки спортсменов.
— Где Майкл? — спросил он, озираясь.
— Я здесь!
Голос донесся сверху. Быков задрал голову и увидел Майкла и Максима, уединившихся на круглой площадке, опоясывающей верхушку маяка. Один держал в руках бинокль, другой — фотоаппарат, явно позаимствованный из коллекции Быкова. Оба стоящие наверху мужчины смотрели равнодушно и невозмутимо. Ему почему-то вспомнился взгляд акулы.
— Джейн сломала ногу, — объявил он во всеуслышание.
— Нужно быть осторожнее, — нравоучительно произнес Майкл. — Здесь больниц нет.
Их разделяло метров тридцать, поэтому голоса их разносились по всей округе.
— Где смотритель? — спросил Быков снизу.
— Нет его, — ответил Максим. — Вообще никого нет. На двери записка. Чушь какая-то. Похоже, чувак свихнулся.
Шовкун сходил за запиской, обнаружил, что она написана по-английски и передал ее Джейн.
— Ральф — так его зовут — предупреждает, что вынужден уехать вместе с женой и дочерью. Женщину и девочку покусала собака. Ральф уверен, что она взбесилась. Он был вынужден ее убить.
— Из помпового ружья, — прокомментировал Самвел, — а ружье там же и бросил, за сараем. Лошара.
— Чувак правильно поступил, — возразил Вадик, ухмыляясь. — Как знал, что нам его пукалка понадобится.
Пока зачитывалась и обсуждалась записка смотрителя маяка, Макс и Майкл успели спуститься и присоединиться к остальным.
— Так даже лучше, что мы предоставлены самим себе, — сказал Майкл. — Никто не будет приставать с расспросами и совать нос не в свои дела. Завтра важный день. Я намерен отыскать место высадки своего предка. Оно неподалеку.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Шовкун.
— У меня карта.
— Погоди, погоди, — поморщился Быков. — Ты хочешь сказать, что мы причалили прямо в нужном месте? Нас принесло волнами именно туда, куда надо?
— Представь себе, — кивнул Майкл.
— Так не бывает, — заявил Шовкун.
— Как видишь, бывает, — сказал Максим. — Майкл у нас счастливчик. Лаки мэн.
— Посмотрим, — отмахнулся Майкл. — Может оказаться, что карта липовая. Или произошла какая-то ошибка. Короче говоря, завтра все прояснится.
Быков обратил внимание, что парни при этих словах обменялись быстрыми многозначительными взглядами. Заметив это, он вспомнил, что теперь спортсмены опять вооружены, и решил держаться настороже.
Джейн все это время стояла перед Майклом и ожидала, когда он к ней обратится. Этого не произошло, поэтому ей пришлось заговорить первой.
— Не хочешь спросить, каково мне с поломанной ногой?
— Нет, — ответил он, пожимая плечами. — Это и так понятно. Тебе плохо.
— Тебя это не волнует?
— Что я могу сделать? Поменяться с тобой ногами?
Парни, слышавшие этот разговор, приглушенно засмеялись.
— Девушку надо накормить, — вмешался Быков.
— Корми, — сказал Майкл, смерив его невыразительным взглядом.
Реплика вызвала новый взрыв смеха. Быков посмотрел по сторонам. На площадке вокруг маяка имелось несколько строений, но жилым был только домик, вход в который откровенно преграждали Толян и Вадик. Самвел с Женей тоже перетаптывались поблизости, готовые вмешаться, если потребуется.
— Поделитесь едой, мужики! — не выдержал Шовкун.
— Мужики в поле пашут, — сказал ему Вадик.
Быков удержал за плечо рванувшего вперед Шовкуна.
— Спокойно, Петро, — произнес он и обратился к Майклу: — Угомони свою гвардию, Майкл. Иначе пожалеешь.
— Неужели?
Майкл уставился на Быкова. В глазах его проступила некая заинтересованность, окрашенная тщательно скрываемой тревогой.
— Ага, — кивнул Быков. — Сейчас мы развернемся и пойдем дальше. Тут есть дорога, видишь? Плохонькая, проселочная, но она куда-нибудь да приведет. И там найдутся люди. И телефоны. И другие средства связи…
— Короче, — перебил Шовкун. — Все всё узнают.
— Сформулировано точно и лаконично, — одобрил Быков. — Ты собираешься прославиться, Майкл? Ты прославишься. Ты приобретешь такой имидж, что до конца жизни не отмоешься.
— Есть подписанные вами контракты, — быстро произнес Майкл. — Вы обязались не разглашать детали путешествия.
— Да тебя ни один адвокат не возьмется защищать, когда станет известно, что ты даже не покормил невесту, сломавшую ногу. Твое имя станет нарицательным. Майкл Чернов? А, это тот ублюдок, который бросает товарищей в беде и мастер на разные подлости? Кто с тобой после этого будет иметь дело, Майкл Чернов?
Последовала долгая пауза, во время которой каждый обдумывал прозвучавшие слова. Потом Майкл покачал головой и укоризненно сказал:
— Плохого же ты обо мне мнения, Дима. Кто сказал, что вас не накормят?
— Он юмора не понимает ни фига, — подал голос Самвел.
— Ребята пошутили, — сказал Максим. — Добро пожаловать. У нас все общее. Мы ведь одна команда.
Вечерний свет был мягким и приглушенным. Спорить не хотелось. Хотелось есть. А еще спать.
Быков помог Джейн войти в дом. За ними последовал Шовкун. Они заглянули в комнату, в кладовку, в кухню и остались довольны. Здесь были и консервированные бобы, и крупы, и рис, и даже кое-какие сладости. Правда, друзья не обнаружили в доме ничего хотя бы отдаленно пахнущего мясом или рыбой, что их несколько огорчило.
— Спортсмены присвоили, — определил Шовкун. — Вот же гады. Уходить надо, Дима. Предлагаю завтра же утром. Нечего нам здесь делать.
— Давайте хотя бы денек отдохнем, мальчики, — попросила Джейн. — У меня совсем сил нет.
— Мы же тебя понесем, — напомнил Быков, ставя на огонь кастрюлю для итальянской пасты. — Тебе не придется идти.
— Думаете, так приятно трястись на твердых досках? — спросила американка, устроившаяся на угловом топчане так, чтобы вытянуть сломанную ногу на стуле.
