Глава Четырнадцатая: Когда он предал, она — узнала!
Какое-то время у меня была, как мне казалось, идеальная жизнь. Секс с горячей Эльзой, которая понемногу привыкала к роли постельной грелки, дружба и симпатия с моей будущей женой.
С Тамарой у меня сложились интересные отношения. Удивительно, но о ней мне хотелось… заботиться. Я начал замечать детали, которые раньше, с другими женщинами, для меня не играли никакой роли: как она улыбается, как заправляет за ухо непослушные кудрявые волосы.
Я до сих пор помню, как впервые увидел её волосы распущенными, помню свое удивление. Она всегда одевалась строго, я бы сказал — слишком строго, а тут я пришел без предупреждения, и увидел её вот такой — с распущенными волосами, в легком летнем платье, она собирала в саду клубнику. Я впервые подумал, что все же в их семье рождаются удивительно красивые женщины, хоть и красота их такая разная.
Да, всё было очень хорошо: Тамара для души, Эльза — для тела.
Я не планировал ничего менять, и был уверен, что подобное положение вещей продлится долгие годы. Я видел, как быстро Эльза привыкла к тем изыскам, что я ей давал. Она была покладистой, не истерила, когда я прямо заявлял, что иду от неё к Тамаре. Эльза начала лучше одеваться, носить дорогие украшения. Она постоянно меня соблазняла, и мне это чертовски нравилось. Таких любовниц у меня до неё не было!
— А если Тамара узнает? — спросил однажды Марк.
— С чего бы ей узнать? — удивился я вопросу брата.
— Эрих, иногда ты поразительно непрозорлив! Эльза опасна, она только и ждет, как бы тебе навредить, а ты, дурак, не видишь!
— Когда мы поженимся, Тамара уже никуда от меня не денется! — сказал я ту истину, которая в те времена была неоспоримой истиной.
На это Марк громко рассмеялся.
— Ты забыл, что я следил за этой девочкой с ранних лет, по твоей же просьбе. И я тебя уверяю, она найдет способ! Тамара умна и хитра, хоть тебе почему-то — пока! — не удалось увидеть эти её черты.
— А ты, оказывается, высокого мнения о моей невесте!
Марк покачал головой.
— Жаль лишь, что ты этого мнения не разделяешь! Глупец ты, Эрих!
— Марк, не лезь с советами, — потребовал я.
А потом я чуть не убил Эльзу… и тогда-то всё пошло к чертям.
Ошибка
Мне казалось, она смирилась, и это меня расслабило. Настолько, что я позволил Эльзе увидеть то, что она видеть ни в коем случае не должна была.
Я напился. Алкоголь влияет на всех, и он повлиял на меня. Я ждал свадьбы с Сафрон, чтобы отдать ей свою энергию. Я знал — это сделает её сильнее, я же буду лучше контролировать себя, мы оба окажемся в выигрыше. Моя сила к тому времени начала расти в геометрической прогрессии.
Будучи в алкогольном опьянении, я пришел к Эльзе, и начал отдавать ей свою энергию. Я забылся, был неаккуратен, и й стало плохо прямо подо мной.
Утром, проснувшись, я увидел, что её тело покрыто ранами, такими, какие ты, София, уже видела на девушках. Эльза была при смерти.
Я вызвал доктора, и заплатил ему баснословную сумму за молчание. Он лечил Эльзу несколько дней, и ночевал рядом с ней. Да и я сам начал помогать ее телу исцелиться. К счастью, на третий день опасность миновала.
Когда ей стало лучше, она потребовала объяснений, которых я ей давать не собирался, но и не сказать ничего не мог. Мы были вместе несколько месяцев, и я был обязан сказать хоть что-то.
— Это моя особенность, Эльза… это моя особенность. Я обещаю, с тобой это больше не случится.
— А с кем случится? — спросила она.
Это был логичный вопрос, но как на него ответить, я не знал.
— С Тамарой? — спросила Эльза. — Ты для этого на ней женишься?
Она подошла ко мне, положила руку мне на плечо. Осторожно так положила, но мне почему-то стало неприятно. Я думал о том, как по собственной глупости влип в эту ситуацию.
— От этого… можно умереть?
Я засмеялся.
— Можно, — я убрал её руку со своего плеча. — Если меня очень разозлить, то можно. Так что лучше тебе меня не доводить!
Но Эльза поняла всё иначе. Дура, расчетливая дура!
•• •••• ••
Поздним вечером на адрес нашего родового гнезда пришло письмо, оно было адресовано моему отцу. Письмо было от Эльзы. В нем она писала, что беременна, и что я — отец.
Случился скандал. Моя мать, Хайке Нойман, от ярости превратила в руины гостиную, впервые на моей памяти она не контролировала свои эмоции.
— Ты должен избавиться от этой женщины! — кричала она.
Я и сам это понимал, Эльза зашла слишком далеко.
Она не могла иметь от меня детей, София! Не могла! Зачать — могла, такие случаи бывали, но не выносить! Ребенок бы вытянул из матери всю энергию, он бы её иссушил!
Мой отец посмотрел на меня.
— Ты знаешь, что должен сделать, — сказал он. — И лучше тебе это сделать самому, пока остальные ктархи не узнали. Так будет… милосерднее, если они к ней придут — не пощадят.
— Я даже не знаю, как ты… как ты до этого додумался! — мать упала в кресло. — Она же родственница Тамары, твоей Сафрон. Ты хоть понимаешь, насколько ты зависим от этой девочки?! Что, под замком её держать будешь, если она узнает обо всем и окажется за тебя выходить?
— Я… я всё решу. Обещаю, я всё решу!
— Решит он! — фыркнула мать.
— Только осторожно… ты знаешь, что делать, — сказал отец.
Они решили не вмешиваться, и я был им за это благодарен. И в то же время, я был до смерти напуган. Страх, ненависть, паника — всего этого во мне было так много, что, казалось, взорвется голова.
Я вышел из дома, и направился к Эльзе. Не контролируя себя, начал собирать энергию с улиц, по которым шел, да так резко, что следом желтела трава и падали птицы.
В доме было темно, две служанки крепко спали. Я на автомате отметил два сердцебиения в комнате слуг, хоть у неё была только одна служанка, и прошел в спальню. Эльза лежала на кровати. Занавески были задернуты, свет не горел, в комнате было темно.
— Здравствуй, Эрих, — послышался её голос. — Я ждала тебя.
Её голос дрожал, и я прекрасно понимал, почему.
Она поднялась. Длинные волосы распущены, сорочка в пол прикрывает стройное тело.
— Хорошо, что ждала, — ответил я ей. — Скучала?
Я говорил с желчью, которой она, казалось, не замечала.
— Д-да.
Она боялась, я чувствовал этот страх, но ярость мешала мне понять, почему. Я не видел в тот момент её поля, я не смотрел. Я ненавидел эту женщину, мне было не до разбирательств! Как же я ненавидел, София!
