— Да уж, выбор невелик…
Помолчали. Ветер немного утих.
— А что случилось с Эльзой?
Кривая улыбка исказила лицо мужчины.
— Она ответила за всё, что сделала… и продолжает отвечать.
— Она жива?! — удивилась София. — Но как такое возможно?
— Возможно, — в голосе сталось, — если грех так велик, что смертью его не искупить. Для меня многое возможно, я не хотел дарить ей избавление.
Софие стало страшно. Впервые за то время, что он вел свой рассказ.
— Боишься? — понимающе усмехнулся мужчина. — Правильно делаешь, не забывай, кто я.
Ветер растрепал ему волосы. Перед Софией сидел красивый усталый мужчина. В чем-то понятный, а в чем-то — нет.
— Кто ты, Эрих?
Он встал с лежака и подошел к воде. Кромка берега, у того места, где он стоял, мгновенно покрылась льдом, лед перешел на песок, проделал дорожку к лежаку Софии, и замер у её ног. София увидела лежащую на песке снежинку, большую и красивую, она таких раньше не видела. Женщина резко оглянулась, не заметил ли кто, и увидела перепуганные глаза официанта.
Почему-то стало смешно.
Глава Шестнадцатая: Что случилось с Эльзой
Домой они возвращались в тишине и в сумерках, когда все слова уже были сказаны, все страхи — осознаны.
На обед они заехали в «Жизнь Замечательных Людей», и насладились там фирменным супом заведения с морскими гадами. Затем прошлись по площади Льва Толстого, свернули к Майдану.
София купила себе большой красный шарф — на улице было прохладно. Затем выпила кофе — уж очень ей хотелось спать, ночная прогулка давала о себе знать. Эриху всё было ни по чем — он, кажется, мог не спать сутки напролет.
Они были странной парой. Шли рядом, в потоке людей, но каждый думал о своем. Не разговаривали, и это их совершенно не тяготило. И все же, любому проходящему мимо человеку сразу было понятно, что эти двое — вместе.
В пути обратно к дому Ноймана, София успела выспаться. В какой момент отключилась — не помнила. Она села в машину, увидела, как он заводит мотор, смотрела… смотрела… его руки, его движения, его уверенность. Впервые за всё время, что она его знала, ей было легко в его присутствии. Исчезла куда-то та стягивающая внутренности пружина. Исчезла, и хорошо!
Проснувшись, она наткнулась на внимательны взгляд Эриха. Машина стояла у гаража.
— Мы приехали, — сказал он… и улыбнулся.
София эта улыбка сразила. Она историю о его долгожительстве приняла и поняла легче, чем эту улыбку.
«Неужели этот же мужчина мне угрожал, силой привез в свой дом, издевался? Этот мужчина!? Тот самый, что так тепло мне улыбнулся?!»
Она спрашивала себя, что за чувства в ней проснулись. Возможно, стокгольмский синдром? Или жалость? Жалеть — такого? Далась ему её жалость!
— Пора выходить? — спросила женщина сонно, рассматривая алею у дома и клубящуюся вокруг охрану. В этот раз, возвращаться сюда было не так страшно. Чуть боязно, но не так, как раньше, как будто его история наконец-то всё сделала… правильным.
— Да, пора, — хмыкнул мужчина… но как-то по-доброму хмыкнул, понимающе.
Они вышли, и София заметила то, чего не видела раньше и что на мгновение вышибло дух: ноймановские охранники ей… поклонились! Не ей как гостье Эриха, не ей потому, что стояла рядом. Они поклонились Софии, без каких-либо «потому что»! Эрих понимающе кивнул, как будто мысли её читал.
— Так было всегда, София, но ты не замечала. Я всегда давал понять всем вокруг, что к тебе нужно относиться с уважением. Ты этого не замечала.
— Можно ли меня в этом винить? Иногда ты вел себя так по-скотски.
— Было такое, — покорно подтвердил немец.
Они стояли у дома, и смотрели друг на друга. Вроде бы уже утро, и пора расходиться. Вроде бы провели вместе сутки, так много узнали друг о друге.
— Эрих, — слова вырвались из нее, как ядро из пушки, — не хочешь выпить?
И увидела вспышку радости на холеном ноймановском лице, самого настоящего удовольствия! Ей польстило, что он так отреагировал на её предложение.
— С удовольствием.
Эльза
Они прошли в гостиную. Он налил себе виски со льдом, и присел на диване. Она пила какой-то легкий коктейль, спонтанно намешанный из того, что нашлось в его баре.
София плюхнулась в кресло, и ощутила, как тело наливается легкой сонливостью. Ей было хорошо и сонно.
— Эрих… Ну а я тебе зачем? Что ты мне всё рассказываешь, как будто я помирать собралась? Я же понимаю, что теперь, когда я всё знаю, ты меня в покое не оставишь.
Сказав это вслух, она с удивлением обнаружила, что совершенно не боится. София резко помотала головой — всё это было неправильно, очень неправильно.
— Я тебе могу память стереть в любой момент, — ответил он апатично, делая очередной глоток. — Но в людях я неплохо разбираюсь, ты никому ничего не скажешь.
— Я что, глупа, по-твоему? Еще как скажу!
— Наоборот, очень даже умная, потому-то и не скажешь. Ты даже не представляешь, как легко контролировать ваш мир и ваши правила?
— Наши? А вы — не наши? Кто вы такие?
— Ктархи.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Я бы удивился, если бы говорило, — хмыкнул мужчина. Кажется, он пришел в хорошее расположение духа. — Мы смотрители, такие на каждой планете есть… на каждой обитаемой планете, — уточнил он.
— За кем вы смотрите?
— Разве это не очевидно? За вами, земными людьми, творящими глупости и не умеющими контролировать энергетические потоки.
За окном разыгралась гроза. Как быстро весной меняется погода. Интересно, а на других планетах как?
— Сколько тебе лет? — спросила она внезапно.
— Я родился в конце девятнадцатого столетия. В тысяча восемьсот восьмидесятом.
— Давно… — резюмировала София.
— Ну, — он пожал плечами, — это как посмотреть.
— Эрих… а что случилось… с Эльзой?
Он нахмурился. Запустил руки в волосы. Затем — резко уставился на Софию.
— Хочешь посмотреть?
Усталость мигом прошла. София выпрямилась в кресле.
Кольнуло недоброе предчувствие.
— Хочу.
•• •• ••
Он повел её в сад…
Пока они пересекали основной двор, София ловила на себе усмешки охранников, пусть и осторожные, такие, чтобы Нойман не заметил, но Софию, в отличии от идущего рядом мужчины, взгляды охраны волновали, потому-то она и обращала на «волков» внимание.
