София понимала: Эрих стремиться ее завоевать. Получить её добровольность.
Для неё само понятие «завоевать» звучало чудно, но другого слова она подобрать не могла. Эрих Нойман именно завоевывал, но делал это не пошло — то цветы принесет, то на прогулку с лошадями пригласит, то чай вечером приготовит. Такие мелочи радовали.
Прошло несколько дней. Он ни словом, не жестом не давал понять, что хочет затащить её в постель. Но в каждом взгляде, в каждом его случайном жесте скользило это самое «хочу», и вспоминалась их ночь на кухне, и каждый раз Софии становилось жарко на сердце и между ног.
Однажды он не заночевал дома… затем еще раз.
София не спрашивала, куда он ездит, где пропадает, чувствовала, что (пока!) не стоит этого делать. Но некий чертенок, о существовании которого она и не подозревала все двадцать восемь лет жизни, подначивал: «Давай, прояви характер! Ну же!»
И вот однажды София улучила момент, когда Эрих отдыхал в гостиной, и спросила:
— Я могу не ночевать в этом доме?
Он пристально на неё посмотрел. Напряженно. София присела рядом на диван, чтобы быть с ним на одной высоте.
— К чему этот вопрос? — поинтересовался Нойман.
— Просто…
— С тобой никогда не бывает просто, Софийка, — мужчина сокрушенно покачал головой. — Что ты себе там надумала?
— Просто… Я хочу знать.
Он нахмурился.
«Чертов стратег, подумала София, ищет способ, как бы так ответить, чтобы и отказать, и не обидеть. Ну-ну!».
— Зачем тебе не ночевать в том доме? — спросил немец. — Комната не нравится? Ну так это не проблема — мигом в мою переедешь, у меня и места побольше.
София задохнулась этим предложением. Постаралась взять себя в руки, вернуть мысли в нужное русло.
— Не о том речь, Эрих. Я ведь гостья, могу делать что хочу?
Оба понимали, что это был за вопрос… это был её способ увидеть границы заточения, пусть весьма комфортного, но заточения, ведь того факта, что София к Нойману не сама пришла, а её заставили, никто не отменял, несмотря на некоторые… особенности.
— Да, можешь, — медленно выдохнул он. — Но…
Эрих слегка тронул её за подбородок.
— Знаешь, София, должен тебе признаться… я ревнив. Однажды я очень дорого поплатился за это чувство, и больше подобного не допущу, или мне кажется, что не допущу, но…
— Но?
Немец выдохнул, будто в прорубь окунулся:
— Но у меня сейчас в голове внезапно возникло несколько способов, как сделать так, чтобы мужчина, в доме которого ты бы решила заночевать, внезапно… исчез.
На слове «исчез» немец развел руки в стороны, мол, как-то так, лезут какие-то никчёмные мысли, разве я виноват.
— И ты бы не узнала, — «добил» он ее. — Я бы сумел скрыть своё участие в исчезновении славного малого, в этом у меня тоже немало опыта… так что… я тебя очень прошу — береги меня от подобных мыслей.
София не знала, что сказать. Да и что можно сказать в ответ на такую тираду. «Да, Эрих, я все поняла»? Действительно поняла!
— София… — он слегка прикоснулся к её коленке, и женщина удивилась сама себе: чего это она наслаждается этим прикосновением?
Его рука скользнула выше, к плечу… замерла у бретельки топа… и опустила бретельку вниз. Синяя ткань, лишенная опоры, сползла по её телу почти к соску…
Мужчина голодными глазами следил, как ткань сползает всё ниже и ниже, а затем сказал внезапно:
— Когда перестанешь бояться, я тебе покажу, — прикоснулся руками к её соску, сжал аккуратно, — как это может быть на вершине горы… или в воздухе…
Она прокашлялась. Его движения мешали… думать, соображать.
— София…
Он резко дернул её на себя, усадил к себе на колени в позе наездницы.
— София, — повторял он как заведенный, пока его голодные руки жадно скользили по её телу, избавляя от ткани.
Марк
Утром София выходила на пробежку. Слушала свое дыхание, любовалась озером, пересчитывала трухлявые пеньки вдоль вытоптанной лесной дороги. Каждый раз София пробегала мимо старой постройки, где, как она уже знала, содержалась Эльза.
Об Эльзе пока думать не хотелось. Софии было немного жаль эту женщину, но считать её жертвой язык не поворачивался. Много натворила, хоть и платит за это непомерную цену!
София также не могла не думать о том, что Эльза — это яркий пример темной стороны Эриха.
«Как бы самой в подобной клетке не оказаться», думала она, глядя себе под ноги, апатично наблюдая, как её новые светло-синие кроссовки смело противостоят лесной грязи.
Она не знала, что испытывает к Эриху Нойману. Ей с ним было… недурно. Немец делал ей хорошо в постели, сполна удовлетворяя недавно проснувшуюся в ней любительницу экспериментов.
Он мог разбудить её утром, деликатно раззадорить, возбудить, перевернуть на спину, затем схватить за щиколотки, и раздвинуть ноги. Как правило, после этого он бесстыдно ухмылялся, рукой лаская ей промежность, а затем он наклонялся к ней, его язык делал вещи, которые вгоняли её в краску весь следующий день.
И, каждый раз будучи на пике, она выкрикивала его имя. А затем благодарила, долго и с удовольствием, заставляя его руку сжиматься в кулак у неё в волосах и на выдохе, из последних сил шептать её имя.
Софии нравился его член и та беспомощность, которую этот сильный мужчина временами перед ней испытывал.
Ночью она могла проснуться от осторожных прикосновений. Его шаловливые руки знали свое дело.
Он никогда не принуждал, он терпеливо ждал, пока её тело не откликнеться, пока она не застонет, и лишь затем София ощущала мягко давление на ягодицы… и толчки, что пьянили и доводили до исступления.
…
Вернувшись c пробежки, она увидела у ворот незнакомую машину, из которой в тот момент как раз выходила женщина.
Рядом с незнакомкой стоял Марк, он как раз подавал черноволосой женщине руку.
А затем он увидел её, Софию, и в глазах мужчины вспыхнула ярость.
«Он знает! Марк знает, что за время его отсутствия моё отношение к Эриху изменилось» …
София попятилась назад, к воротам. Впервые за все это время, именно Марк вызвал в ней чувство опасения.
«Вспомни, что он с тобой сделал», — прошептала Сафрон у неё в голове. «Вспомни, что они оба с тобой сделали».
Хайке
София медленно подошла к Марку, который не спускал с неё глаз. Смотрел, как волк смотрит на наивную добычу. Затем его окликнула незнакомка, и Марк отвлекся на неё. У Софии появилась возможность присмотреться к женщине.
