В душе Тамары всколыхнулась злость, но она заставила себя держать себя в руках. Смотрела, как Флориана садится на соседнюю кровать, мечтательно закатывает глаза, и лишь затем решилась спросить:
— Какой план?
— Я хочу соблазнить нашего загадочного директора.
— Соблазнить? — забеспокоилась Тамара. — Разве это возможно?
Флориана многозначительно хмыкнула и сказала со знанием дела:
— Я лишь раскрою ему глаза… Ему не найти жены лучше, чем я.
У Тамары в душе защемило, она не хотела, чтобы её Ноа кто-то раскрывал глаза. А что, если Флориана права? Что, если он действительно хочет стать мужем Флорианы?
Соседка Тамары было итальянкой, из богатой родовитой семьи. Она была мила, но избалована, и привыкла получать всё, что захочет. Тамару пугала мысль, что она хочет её Ноя. Хочет — и получит!
— Что ты задумала? — спросила Тамара шепотом, а у самой сердце стучало так громко, что, наверное, даже Флориана слышала.
— Беседа должна проходить в присутствии моей компаньонки, — поделилась Флориана. — Но я ей соврала, что встреча назначена на пятницу, а значит, что мы с директором окажемся в кабинете один на один. А потом всего лишь нужно пустить нужный слух, — и довольная Флориана завалилась на кровать. — Он не сможет игнорировать такие слухи!
— Но это нечестно! — возмутилась Тамара. — Ты лишаешь его выбора! Что, если он не влюблен в тебя?!
— Глупости! В меня все влюблены, он просто не знает, как мне об этом сказать! Меня многие остерегаются из-за моей семьи! Но я уже всё решила, Ной Нойман станет моим мужем.
Когда Флориана уснула, Тамара выбралась из комнаты. Блуждая по темным коридорам, она в который раз убеждала себя, что делает благое дело. Тамара направилась в личное крыло директора, она должна его предупредить!
Ночью
Он встретил её у двери, она и постучать толком не успела. Открыл дверь — и все, пропала маленькая Тамара, потерялась в глазах этого мужчины.
Какое-то время они смотрели друг на друга. Казалось, забыто, где они и откуда, существовал только этот момент.
Этот мужчина весь казался ей горячим — горячие руки и тело, хоть она к нему не прикасалась, горячие губы, которых она ни разу не целовала.
Ной Нойман, мужчина, управлявший их балетной школой, рассматривал её не менее внимательно, и во взгляде этом чудилось Тамаре все то, что чудится любой влюбленной девушку: восхищение, внимание, желание целовать и прикасаться.
— Что ты здесь делаешь, Тамара? — в темноте коридора прозвучал его вопрос.
— Я… я бы хотела вас… — она не сразу решилась сказать правду, — предупредить!
Мужчина кивнул, как будто ожидал чего-то подобного.
— Что ж, тогда… заходи в мою комнату, — и отступил в сторону, привлекая внимание к покрытым сумраком глубинам комнаты.
Вот тут-то она и растерялась. Посмотрела ему в глаза, будто спрашивая, понимает ли он, что предлагает? Зайти к нему в личные комнаты?
Ну а она сама, о чем думала, когда шла к нему? Что они будут на пороге разговаривать?
Тамара сделала решительный шаг вперед, и оказалась в просторной гостиной.
— Ты будешь что-то пить? — спросил мужчина.
Он все еще находился позади, за спиной гостьи, и в царившем полумраке каждое слово превращалось для неё в интимный шепот. Тамара робела, и он это прекрасно видел.
— Пить?
— Да, пить. Ты же что-то пьешь?
— Да… Вина с водой, пожалуйста.
Послышались шаги — мужчина подошел к буфету, открыл его, и достал початую бутылку.
— Проходи в комнату, — сказал, доставая звонкие бокалы. — Садись на диван.
Она посмотрела на диван — мягкий, домашний, и на какой-то миг ужаснулась ситуации, в которой оказалась. Что она делает?! Зачем пришла к этому мужчине?!
Кто он ей?! Да и с чего она взяла, что он не желает быть соблазненным богатой ученицей?! Ведь она ничего о нем не знает, ни его положение в обществе, не знает, женат ли он. Кольца нет, но это не доказательство.
— Твое вино, Тамара, — он подал ей бокал.
Чистые грани бокала отбивали неяркий свет. Вино окрашивало стенки в светло розовый оттенок, и почему-то это действие на какое-то мгновение перетянуло на себя все внимание Тамары. Поэтому его вопрос застал её врасплох:
— Как ты решилась прийти ко мне ночью? Ты понимаешь, какие пойдут слухи?
Тамара сглотнула.
— Я не могла вас не предупредить. Флориана… она хорошая, но если что-то взбредет ей в голову, то никто её не остановит.
— А о себе ты подумала? Пей вино, не бойся… Твоя репутация тоже может пострадать, если кто-то увидит, как ты заходишь в мою комнату.
Тамара сделала глоток, не более. Пить ей не хотелось, сама ситуация и так достаточно сильно кружила ей голову.
Набравшись смелости, она снова взглянула на мужчину. Подумала, что он, наверное, не так уж стар, или же намного младше, чем ей изначально думалось.
— Мне не нужно так сильно беспокоиться о репутации, как Флориане, — пояснила Тамара. — Я не столь важна, не наследница состояния. Никто и не заметит, что я к вам приходила.
Мужчина хмыкнул. Какое-то время молчал, и затем внезапно выдал.
— Ты никогда не знаешь, как сложится жизнь. Может быть, ты однажды станешь состоятельнее и влиятельнее, чем та же Флориана.
Тамара не понимала, зачем он ей это говорит, но слушала внимательно.
Ноа подошел к ней, и забрал из рук бокал. Снова в глаза заглянул:
— Тебе суждено стать женой очень влиятельного человека, Тамара. У тебя всё будет: положение в обществе, достаток, уважение.
Девушка задрожала. Всё для неё было так ново, так непривычно. И слова его были…
— А вам, в таком случае, что суждено?
— Тамара, — вздох, — а я… я стану свидетелем твоего счастья.
И снова взгляд, глаза в глаза, от которого было и хорошо, и страшно. Ноа первым разорвал эту тишину.
— О чем ты хотела поговорить? Присядь, и расскажи всё по порядку.
Тамара, не торопясь, присела на кушетку, и поделилась замыслами Флорианы.
Ной выслушал её сбивчивый рассказ, который его скорее позабавил, чем обеспокоил.
— Не бойся, Тамара, — сказал директор. — Я смогу за себя постоять. Никто не вынудит меня жениться на женщине, которая мне не по душе.
Сердце Тамары дрогнуло, забилось птицей о грудную клетку.
— А что касается тебя, ты не должна приходить к мужчине домой ночью, — его мягкая улыбка смягчила резкость фразы. — Какие бы у тебя ни были цели, ты никогда не можешь быть уверена в том мужчине, к которому ты идешь. Потому возвращайся к себе в комнату, и ни о чем не беспокойся. Поверь, я смогу за себя постоять.
