Вспомнив, где нахожусь, уже собралась покинуть комнату, как дверь внезапно распахнулась, и появился ее хозяин.
Артем был голым по пояс, а футболку держал в руках. И взгляд его был прикован ко мне, в то время как я боялась даже дышать, будучи застигнутой на подобном вероломстве. Ведь ни при каких обстоятельствах, а меньше всего движимая любопытством, я не должна была сюда входить. Ну и он, конечно же, вернулся в самый неподходящий момент. Закон подлости в действии!
Поняв, что сидеть и ничего не делать и не говорить – верх глупости, я подскочила с кровати и рванула к двери, пробормотав:
– Извини, не знала, что ты вернулся.
Ничего умнее я просто не придумала, а смыться с его глаз хотелось как можно быстрее. Да и жарко мне вдруг стало ужасно, словно внутри меня включили печку.
Удрать не получилось. Артем перехватил меня у самой двери, где и стоял до сих пор, а потом я оказалась прижатой к стенке. Причем, прижата телом Артема, которое показалось мне даже через халат неестественно горячим. А еще от него немного пахло машиной, усталостью и чем-то еще настолько сильным, но неуловимым, что у меня мгновенно закружилась голова и потемнело в глазах. А возможно, так случилось из-за того что лицо его находилось слишком близко от моего, и дыхание опаляло и без того горящие щеки.
– Попалась, которая кусалась, – очень тихо проговорил он. – Так и знал, что найду в своей комнате трусливого мышонка, когда увидел полоску света под дверью.
– Я…
Договорить не успела – губы Артема внезапно накрыли мои губы. И мир перестал существовать для меня. Настолько внезапно все случилось, и так резко у меня оборвалась связь с реальностью, что я даже не осознавала, кто именно меня целует. Понимала только, что до этого меня ТАК еще не целовал никто. Или я не реагировала на поцелуй так остро.
Все внутренности скрутились в тугой узел и устремились куда-то вниз, утягивая с собой и чувства. А меня словно погрузили во что-то теплое и ласковое, какими казались мне губы целующего.
В поцелуе не было сосредоточенной серьезности и выверенности, как в поцелуях Андрея; не уловила я ни намека на растерянность или нерешительность, как обычно целовал меня Рома, будто в любой момент готов был к отпору. А главное, что я даже не задумалась, а можно ли отвечать на этот поцелуй. Едва губы мужчины коснулись моих, как уже стало не понятно, кому принадлежит инициатива. Мы целовали друг друга и упивались этим поцелуем.
А потом мы дышали, потому что к нам снова вернулась эта способность. И руки Артема (а я отчетливо осознавала в тот момент, что это именно он) крепко прижимали меня к себе. И грудь его вздымалась так сильно, а сердце билось так громко, что закладывало уши. Или это мое сердце окончательно сошло с ума и решило больше никогда не соблюдать ритм.
– Артем, – пошевелилась я в его объятьях, когда немного успокоилась.
– Тише. Давай просто немного постоим еще так, – глухим голосом попросил он. – Ничего не говори – я и сам знаю, что только что натворил. Но я не могу пока отпустить тебя, не готов…
Мы сотворили нечто страшное и непозволительное. Я это отлично осознавала. Но вот беда – я не испытывала вины. Ни капельки! И с ужасом осознавала, что хочу снова поцеловать его.
Видимо желания наши оказались схожими, а вернее, неразличимыми. Стоило только Артему чуть ослабить объятья, а мне заглянуть в его сейчас темные глаза, как вновь наши губы слились мгновенно. И поцелуй этот был еще дольше чем первый.
– Зачем ты пришла? – оторвался он от моих губ и довольно ощутимо сжал плечи. – В моей комнате тебе делать нечего, и ты об этом прекрасно знаешь, – голос его звучал все грубее, и я не могла поверить, что принадлежит он человеку, который только что целовал меня с такой нежностью и упоением. – А если я сейчас возьму тебя?!.
Я даже сообразить не успела, как халат на мне распахнулся. Но под ним же я совершенно голая!
– Что ты?.. – сделала я попытку запахнуть халат, но он мне этого не позволил.
Благо, смотрел он не на мое тело, а в глаза, прожигая те какой-то неестественной ненавистью.
– Чего ты добиваешься? – процедил Артем сквозь зубы. – Тебе стало мало моего отца? Решила поохотиться за его сыном?
– С ума сошел?! – дернулась я и вырвалась-таки из тисков его рук. Еще бы перестать видеть эти глаза! – Нужен ты мне!.. Уйди с дороги! – запахнула я халат и так стянула пояс, что нечем стало дышать.
– А то что? – усмехнулся Артем, и это тоже получилось у него зло. – Пожалуешься отцу?
– Артем, выпусти меня. Я не хочу больше продолжать этот глупый разговор, – попыталась я говорить спокойно, но голос все равно срывался, а волнение зашкаливало.
Какая муха его укусила? Откуда столько злости?
– Проваливай! – посторонился он от двери. – И больше не смей соваться на мою территорию. А то уничтожу!
Я вылетела из комнаты и только в кухне позволила себе отдышаться. Слезы жгли глаза, но проливаться я им запретила. Налив стакан молока, я выпила тот залпом и поспешила к себе в комнату, чтобы не дай бог снова не встретиться с Артемом. В спальню возвращаться тоже не хотелось, и я бы с удовольствием отправилась в любимую беседку, куда уже привыкла сбегать. Но не ночью, не тогда, когда в моей постели спит Андрей. Если я не приду, то должна буду ему как-то объяснить свое отсутствие. Только вот в голове моей царил полный хаос, и я даже себе ничего объяснить не могла.
Артем
Как только за мелкой закрылась дверь, так Артем буквально впечатался кулаком в стену возле косяка. Даже боли толком не почувствовал, хоть та и прострелила руку.
Господь! Какой же он придурок! И как же ему хотелось броситься за девушкой вдогонку! Снова завладеть этими потрясающими губами и целовать, целовать… пока не высосет из нее остатки дыхания, а вместе с тем и жизнь.
Она должна была оттолкнуть его, а не отвечать на поцелуй так, словно и сама желала этого больше всего в жизни. А начать нужно с того, что ей не следовало заходить в его комнату! Или ему нужно было дождаться, когда она выйдет. Ведь знал точно, кого увидит за дверью.
От нее он сбежал в Крым, когда Сашка предложил присоединиться к их холостяцкой компании. И из-за нее же вернулся раньше всех, едва не загнав себя на обратном пути.
Как мог отец привести в дом и сделать своей любовницей такую юную, неопытную и ранимую (теперь Артем знал это точно!) девушку? Зачем?! Ведь он не сможет дать ей всего того, что она хочет. А хочет она, должно быть очень многого, даже если сама этого пока не понимает. У нее вся жизнь впереди, а у отца та все равно уже повернулась лицом к закату.
Артем никогда не считал себя противником неравных браков. Да он даже и не замечал, что вокруг много пар, где она моложе вдвое его. Но с выбором отца не мог смириться, и чем дальше, тем желание все разрушить, растоптать становилось сильнее.
Он уехал в Симферополь на следующий день после ее первого визита к психологу. Но до сих пор помнил шок, что испытал, прикоснувшись губами к ее нежной бархатистой коже. И до сих пор он чувствовал, как трепещет ее тело, когда тогда сжимал его в объятьях.
