Как-то красоты панорамы перестали меня интересоваться. Гораздо любопытнее стало наблюдать за лицом Артема. Он же сидел с задумчивым видом и смотрел куда-то вдаль. Интересно, о чем он так сосредоточенно думает? Вон, даже брови хмурит.
У него красивое лицо, мужественное. Чем-то отдаленно похож на Андрея. Когда увидела его впервые, сходство показалось сильным, а теперь я понимала, что лицо Артема гораздо мягче. Нет этих суровых складок и острых углов. Но возможно, тут заслуга молодости, кто знает.
– Ты испачкалась, – повернулся ко мне Артем и коснулся пальцем уголка губ. А потом слизнул с пальца маленький кусочек ваты.
– Да я вся липкая, – смущенно пробормотала.
Жест показался мне интимным. И даже не сам жест, а выражение его глаз и приглушенный голос.
– Сейчас спустимся и приведем себя в порядок, – кивнул Артем. – Правда, туалет тут не айс, – хмыкнул он.
О да! Парковый туалет я помнила отлично, и воспоминания эти были не из самых приятных. Оставалось надеяться, что время не стоит на месте, и меняется все. Но почему-то сейчас даже это заявление Артема рассмешило меня. На губах сама проступила улыбка, и она нашла отражение в его глазах.
Сбылась моя мечта детства, и я прокатилась на «Ромашке». Несмотря на сопротивление Артема. «Да эта карусель старше меня!.. Сто лет без капремонта!.. Все крепления ржавые и скрипит она как несмазанная телега!..» Каких только еще доводов он не привел, чтобы отговорить меня от затеи, которую считал даже не глупой, а рискованной. Но я стояла на своем. Да, старая и скрипучая, но такая желанная. Я хотела взмывать вверх, едва ли не задевая ногами кроны деревьев, а потом резко спускаться, ощущая спазмы в животе. Я представляла эти ощущения, и реальность оказалась в точности такой, как и в моем воображении.
Когда дождик усилился (не ливень, но и уже не накрапывал, я бы и дальше гуляла, но Артем не захотел мокнуть), Артем уговорил меня спрятаться в комнате с кривыми зеркалами. Вот там мы посмеялись от души. У меня аж живот разболелся. Практически в каждом зеркале Артем выглядел настолько карикатурно, что на себя я и не смотрела. Он же напротив потешался надо мной вовсю, каких только комментариев я не услышала.
Артем уговорил меня покататься на карусели, которой в моем детстве в парке не было. Мне даже смотреть на нее было страшно, а он уверял, что это круто как не знаю что. Ну и там были закрытые кабинки, что должно было спасти нас от дождя, который медленно но уверенно усиливался. В итоге я побывала в самой настоящей тошниловке. Эти самые кабинки крутились сразу в трех направлениях: вокруг своей оси, вокруг оси побольше и по кругу. Все это происходило с такой скоростью, что части моего тела, кажется, существовали по-отдельности, все то время, что длился этот дурдом и которое показалось мне бесконечным.
Когда карусель остановилась, Артему пришлось меня едва ли не выносить на твердую землю. Но еще долго меня штормило. Ну и парк нам пришлось спешно покинуть, потому что дождь зарядил нешуточный.
– Замерзла? – спросил у меня Артем в машине, куда мы сели изрядно намокшие, пока бежали до нее.
– Не очень, – сказала я и клацнула зубами.
– Сейчас включу печку и согреешься, – рассмеялся Артем. – Врушка! – зыркнул на меня смешливыми глазами.
Печка заурчала, и по салону сразу же заструилось тепло. Согрелась я моментально. А вот Артем повел себя странно.
– Я сейчас, – кинул он мне и снова рванул под дождь. Я и сказать ничего не успела, как и сообразить.
Вернулся через пять минут с ярко-синим шариком на палочке.
– Держи, – протянул шарик мне.
– Это зачем? – но шарик взяла, он был очень красивым, весь в мелкий белый цветочек.
– Шарик на выходе, забыла? – подмигнул мне Артем, и я не выдержала, рассмеялась. Он запомнил нашу глупую детскую присказку. – Поехали обедать?
– А мы разве не домой? У тебя нет никаких дел?
Я и сама себе не признавалась, насколько не хочу домой. Да и вообще не хочу, чтобы этот день заканчивался. И когда он заверил меня, что на сегодня совершенно свободен и в полном моем распоряжении, испытала счастье почти вселенского масштаба.
Артем привез меня в какой-то ресторан. Плевать было, в какой, если честно. Я даже окружающей роскоши толком не заметила, настолько проголодалась. Да и Артем тоже. На еду мы набросились как с голодного края. И только когда утолили первый голод, смогли продолжить общаться. А до этого молча поглощали пищу, стуча приборами.
– Можно я задам тебе личный вопрос? – проговорил Артем и выглядел при этом слишком серьезным.
– Ну задай, – попыталась я разрядить обстановку и улыбнулась.
Моя улыбка на него не подействовала. Как был серьезным, таким и остался. Даже стало как-то не по себе.
– Ты любишь моего отца?
Еще недавно я бы ответила утвердительно на его вопрос, даже не задумываясь. Но сейчас понимала, что уже тогда путала благодарность с любовью. Андрею я была благодарна всей душой, что появился в моей жизни в самый тяжелый период, пришел на помощь, спас меня от чего-то ужасного и непоправимого. Наше сближение с ним нельзя было назвать стремительным, сначала мы приглядывались друг к другу, узнавали получше. Но сейчас я понимала, что приглядывался он, а я строила себе иллюзии. Я до сих пор не знала, что же он за человек, потому что большая часть души его от меня была скрыта.
Но Артему всего этого я не могла рассказать. Во-первых, потому что пришлось бы открыть ему душу, к чему я точно не была готова. А во-вторых, речь шла об его отце, с которым я жила и невестой которого считалась.
– Люблю, – только и сказала.
Пусть пока думает так. Сколько будет длится это пока, я и сама не знала. Может быть, несколько дней, а возможно, и всю оставшуюся жизнь. Никогда еще я не была настолько не уверена в будущем, как сейчас, когда должна была чувствовать полную защищенность рядом с человеком, способным позаботиться обо мне, окружить меня всевозможным комфортом.
Ну и в голове продолжали стучать надоедливым молоточком слова Андрея о детях. К этой помехе я уже даже начала привыкать, как к окружающему меня фону.
– Понятно… – задумчиво протянул Артем.
Что ему было понятно, я не знала. Ждала, что он спросит еще что-то про Андрея, но заговорил Артем на другую тему, хоть и не менее личную.
– А того парня из кафе?.. Романа, кажется, ты любила так же как отца сейчас?
Какой же он… неугомонный! Да не хочу я говорить на эту тему! Только не с тобой, с которым мне с единственным сегодня настолько хорошо было, что я умудрилась забыть обо всем на свете! Зачем же ты все портишь?!
– Нет. Там было совсем другое, – жестко отозвалась я. – И давай уже на этом закончим, – чуть мягче попросила.
И в глазах Артема что-то изменилось. Задумчивость исчезла, а ее место занял мерцающий огонек, что разгорался из самой глубины и согревал меня. Хотелось смотреть в его глаза не мигая, пока хватит сил. Не было стремления отвести взгляд в сторону, как это обычно бывает в моменты неловкости. Между нами словно установилась внутренняя связь, когда люди начинают понимать друг друга без слов. А может быть, я себе это только придумала. Но как бы там ни было, под его взглядом в моей душе что-то плавилось и приобретало иные форму и окраску.
