— Из-за чего вы на меня так рассердились? Я понятия не имею, что стало тому причиной.
Она немного подумала и решительно ответила:
— Потому что…
— Я решил вас поддразнить! — попытался ответить на собственный вопрос Холланден.
— Потому что… потому что…
— Ну что же вы, продолжайте, — добавил он, когда пауза затянулась, — у вас неплохо получается.
И стал терпеливо ждать.
— Ну, хорошо, — сказала она. — На мой взгляд, очень мерзко с таким пылом что-то утверждать, а потом говорить, что все это делалось лишь с целью кого-то поддразнить. Я понятия не имею, что бы он подумал, если бы узнал.
— Кто?
— Как кто? Он.
— И что бы он подумал? Нет, вы мне скажите — что? — напирал своим красноречием Холланден. — Он вообще никогда и ни о чем не думал, и с чего это вдруг он будет делать это?
Она ничего не ответила.
— Нет, скажите — с чего?
Мисс Фэнхолл явно размышляла.
— Так вот, он вообще никогда и ни о чем не думал, — упрямился Холланден. — И что же, теперь ему надо заняться этим?
— Нет, — ответила она.
— Тогда за что вы на меня рассердились?
Глава XI
— Джон, — послышался голос старушки матери, приглушенный целой кипой подушек и одеял.
— Что? — раздраженно отозвался отец Хокера, который с усилием стягивал в этот момент правый башмак.
— Мне кажется, Уильям очень изменился.
— Ну и что? — Теперь он стаскивал левый башмак и злился все больше.
— Боюсь, он очень изменился, — донесся с кровати слабый голос. — У него, Джон, появилось много хороших друзей. Они все такие важные, его друзья. А о нас он заботится уже совсем не как в былые времена.
— Что-то мне не показалось, что он так уж изменился, — бодро произнес старик, стащив с себя оба башмака.
Его жена приподнялась на локте и посмотрела на него, на лице ее отражалась озабоченность.
— Джон, ему, похоже, нравится эта девушка.
— Какая девушка? — спросил он.
— Какая-какая? Конечно же та самая красавица, что постоянно попадается тебе на глаз.
— Думаешь, она ему нравится?
— Боюсь, что да… — скорбно прошептала женщина. — Боюсь, что да.
— Ну и пусть, — сказал старик тоном, в котором не было ни тревоги, ни печали, ни радости.
Он подкрутил фитиль лампы, чтобы она едва горела, отнес ее и поставил на верхнюю ступеньку лестницы. А когда вернулся, добавил:
— Она действительно удивительно красива!
— Этого мало, — вскинулась жена. — А если она гордячка, эгоистка или что-нибудь еще? Поди теперь узнай!
— Почему ты так решила? — возразил старик.
— А если она его просто дурачит?
— Если так, то это пойдет ему только на пользу, — с несокрушимой безмятежностью ответил старик. — В следующий раз будет умнее.
— Знаешь, меня это тревожит, — вздохнула его жена и опять откинулась на подушки. — Я все-таки думаю, Уильям очень изменился. И больше не заботится о нас так, как раньше.
— Все, хватит, давай спать! — сонно протянул старый Хокер.
Женщина немного помолчала, потом опять позвала:
— Джон?
— Что?
— Как думаешь, может, мне поговорить с ним об этой девушке?
— Не надо.
Она умолкла, но потом все же спросила:
— Почему?
— Потому что это не твое дело. Давай спать, тебе говорят.
Он повернулся на бок и тут же уснул, но женщина еще долго лежала, тревожно вглядываясь во мрак.
Утром их сын не вышел к раннему завтраку, который накрывали в тот самый час, когда заря заливала долину призрачным голубым сиянием. Мать со вздохом отставила снедь на плиту, чтобы не остывала. В десять часов Хокер спустился вниз, и мать, подметавшая пол, тут же накрыла на стол.
— Что-то ты сегодня заспался, — сказала она.
— Да, мне что-то нездоровится, — ответил он, сел за стол и уставился в одну точку.
Она вернулась к свои занятиям, а когда закончила, ее сын сидел в той же позе и все так же смотрел в никуда.
— Почему ты ничего не ешь? — встревоженно спросила она.
— Мама, я же сказал — мне сегодня нездоровится, — резко бросил Хокер.
— В таком случае выпей кофе, сразу полегчает, — кротко предложила она.
Некоторое время спустя он взял мольберт и ушел. У колодца ему встретилась младшая сестра.
— В пансионат собрался с утра пораньше? — весело и даже, пожалуй, насмешливо спросила она.
— Не понимаю, какое отношение, Мэри, это имеет к тебе, — с достоинством ответил Хокер.
— Ну надо же! — воскликнула она и всплеснула руками.
— Раз это тебе так интересно, я отвечу: да, в пансионат.
Сестра буравила его взглядом.
— Она на тебя не злится, а, Уилл?
— Не знаю, о чем ты таком говоришь, Мэри.
Он с ненавистью зыркнул на нее и ушел.
Увидев, что хозяин вышел за калитку, Стэнли восторженно сиганул через забор и помчался за ним вдогонку. В лесу пробивающиеся сквозь кроны солнечные лучи красиво подсвечивали стволы красноватым глянцем. Хокер несколько раз ворчливо примерился к картинке, поставил мольберт и стал писать, но вскоре отшвырнул кисть и выругался. Стэнли, вглядывавшийся в чащу с таким видом, будто и сам делал набросок, поднял на него удивленные глаза.
Чуть позже, бесцельно бродя по полям и лесам, Хокер вдруг обнаружил, что идет по дороге в «Хемлок Инн», и тут же шарахнулся в сторону, будто от огромной змеи.
Когда семья собралась за ужином, на кухню, запыхавшись, вбежала Мэри.
— Сестренка! — закричала она, обращаясь к старшей. — Я все знаю! Я знаю, почему Уилл сегодня не пошел в пансионат. Туда приехал еще один парень! Еще один!
— Кто? Куда? Что это значит? — хором вскричали мать с сестрой.
— Боже мой, как вы не поймете, в пансионат приехал еще один парень! — кричала Мэри, ликуя, что добыла такие важные сведения. — Утром дилижанс привез молодого человека. А после обеда она поехала с ним кататься на лошадях.
— Да что ты! — снова в один голос воскликнули мать с сестрой.
— Ага. Этот парень, он тоже восхитительно красив. А она! Боже мой, у нее был такой вид, будто он затмил для нее весь мир.
— Да что ты!
— Раскудахтались! — прикрикнул старик. — Оставьте Уильяма в покое и прекратите вашу бабскую болтовню!
