— Ну конечно. — Ханна закончила перекладывать нарезанный пирог на тарелку и понесла ее к рабочему уголку с покрытием из нержавеющей стали. — Вот, пожалуйста! Скажи нам, если тебе понравится.
Долорес взяла кусок пирога, надкусила и сразу же улыбнулась.
— Бесподобно! Десять баллов из десяти, дорогая.
— Спасибо, мама, — поблагодарила Ханна, усаживаясь на табурет напротив матери.
Она отметила, что Долорес в полном макияже и в одном из дизайнерских костюмов, купленных у Клэр Роджерс Кнудсон в магазине «Бомонд Фэшн». Ее темные волосы были тщательно уложены, а рубиновое кольцо на пальце гармонировало по цвету с костюмом. Хотя Долорес всегда следила за модой, сегодня она была одета особенно стильно. Это заставило Ханну предположить, что ее матери предстоит важная встреча.
— Ты собралась по важным делам, мама? — спросила Мишель, как будто прочитав мысли Ханны.
— Да. У меня встреча в больнице с «Радужными дамами». — Долорес имела в виду добровольческую группу, основанную ею больше года назад.
— Какой-то особый случай? — поинтересовалась Ханна. Как правило, когда Долорес встречалась с «Радужными дамами», она надевала свободные черные брюки и один из ярких пиджаков, которые «Радужные дамы» носили, чтобы выделяться на фоне больничного персонала.
— Да, но это не имеет ничего общего с «Радужными дамами». Вторую половину дня я проведу с доктором в больнице, а потом мы отправимся обедать. Сегодня наша годовщина.
Ханна и Мишель обменялись озадаченными взглядами, и первой заговорила Ханна:
— Мама… но ведь сейчас ноябрь, а ты вышла замуж в сентябре. Или ты празднуешь годовщину каждый месяц?
— Какая чудесная мысль! — Долорес улыбнулась старшей дочери. — Нет, дорогая. Это настоящая годовщина. Доктор сделал мне предложение в ноябре.
— И ты вышла за него замуж месяцем раньше? — поинтересовалась Мишель.
— Нет, дорогая. Мы поженились почти через два года. Я не была уверена, стоит ли мне снова выходить замуж, но доктор меня уговорил.
— И ты рада, что он это сделал, — констатировала Ханна очевидную вещь.
— Безусловно. — Долорес потянулась за очередным куском пирога. — Сегодня вечером Салли устраивает для нас в «Лейк-Эден Инн» специальный юбилейный обед. Мы будем есть утку с клюквенным соусом, а на десерт — шоколадное суфле. Именно это мы ели в тот вечер, когда доктор сделал мне предложение.
Мишель выглядела озадаченной:
— Но… я думала, ты не любишь утку.
— Не люблю, но доктор любит, а вдобавок это традиция. Мы едим утку по случаю каждой годовщины того дня, когда он сделал предложение.
— И ты ее ешь? — продолжала допытываться Мишель.
— Конечно. В тот первый вечер я была так шокирована предложением доктора, что съела все на своей тарелке и даже не почувствовала вкуса. А теперь, когда мы празднуем каждый год, думаю, мне и в самом деле скоро понравится утка.
Ханна не могла удержаться от смеха, как и Мишель. Мгновение Долорес смотрела на них в замешательстве, а потом тоже рассмеялась. Они все еще продолжали смеяться, когда услышали стук в заднюю дверь.
— Я открою, — сказала Мишель, вставая с табурета. Через минуту она ввела в кухню своего друга Пи Кея и жестом указала ему на табурет рядом с Долорес у рабочего островка.
— Привет, Пи Кей! — приветствовала Долорес ассистента Росса на телевизионной станции KCOВ. — Я собиралась позвонить тебе сегодня утром и поблагодарить за то, что ты каждый день сообщаешь Ханне, не объявился ли Росс. А еще спасибо тебе за рекламные ролики о пьесах, которые ставит Мишель.
В ответ Пи Кей улыбнулся:
— Пожалуйста, не говори никому на станции, что ты называешь эти ролики рекламными, Долорес.
— Но почему?
— Потому что, если бы они были рекламными, мне пришлось бы потребовать за них денег.
Долорес была озадачена:
— Ну и как их иначе назвать?
— Это социальные клипы.
Долорес рассмеялась:
— Понимаю. И станция не берет за них плату?
— Конечно нет. Мы записываем их и даем в эфир на общественных началах.
Пи Кей улыбнулся, и Ханна поразилась, как сильно он изменился с того времени, когда снимал ее конкурс на лучшую выпечку. Тогда это был длинноволосый технарь бунтарского вида, работавший на телевизионной станции KCOВ. Теперь это был повзрослевший, заматеревший и очень способный видеооператор, ассистент Росса.
— Я думала, ты уже на работе, Пи Кей, — сказала Долорес.
— Должен бы, но мне надо было отогнать свою машину в «Гараж Сирила». Выяснилось, что в ней нужно менять генератор переменного тока. — Он повернулся к Ханне и Мишель. — Я подумал, может, кто-нибудь из вас подвезет меня до станции.
Мишель переглянулась с Ханной, и та сразу поняла, о чем хочет спросить младшая сестра. Невысказанный вопрос Мишель был таков: «Ничего, если я позволю Пи Кею воспользоваться машиной Росса?» Ханна кивнула, и Мишель улыбнулась.
— Ты можешь взять машину Росса, — сказала Мишель. — Сегодня утром я нашла ключи, а машина припаркована за магазином одежды Клэр. Пользуйся ею, пока не починят твою.
— Спасибо, Мишель. Но как ты будешь добираться до работы?
— Буду ездить вместе с Ханной. Я езжу с ней все время, и еще несколько дней без машины меня не убьют.
— Спасибо! — поблагодарил Пи Кей, а Мишель вытащила из кармана ключи и вручила ему. — Обещаю, буду водить очень осторожно, и это всего на два дня. Сирил сказал, что моя машина будет готова послезавтра.
Когда Пи Кей стал подниматься с табурета, Ханна жестом усадила его обратно:
— Перед уходом съешь-ка пару кусочков пирога. И выпей кофе, чтобы согреться. Сегодня на улице холодно.
— Ты должен посидеть как минимум десять минут, — сказала ему Мишель. — Потом мне надо попасть в школу «Джордан» на репетицию, и ты сможешь меня подвезти.
— Ну конечно. — Пи Кей взял ломоть пирога и отхватил огромный кусок. — Очень вкусно, — прокомментировал он. — Это новинка?
Ханна кивнула.
— Мы собираемся назвать это шоколадно-вишневым пирогом. И это не единственная новинка. Нэнси, тетушка Лизы, сегодня утром дала нам рецепт малиновых ватрушек по-датски. Мы думаем подавать их здесь, если сможем выпекать порционные ватрушки, — добавила Ханна. — Я дам тебе одну из больших ватрушек, чтобы ты взял ее домой и потом позавтракал ею.
Пи Кей благодарно улыбнулся:
— Если она так же хороша, как этот шоколадно-вишневый пирог, до завтра она может и не дожить.
— Не думаю, что у вас… — начала Долорес.
— Не волнуйся, мама, — прервала ее Мишель, зная, что за этим последует. — Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать. Ханна и я помним, что доктор любит малиновые ватрушки по-датски, так что мы сберегли для вас одну.
