Я перевёл дух и обвёл площадь рукой, показывая на тела некроголемов и туши химер. Сейчас, под светом солнца, эти сотни и тысячи убитых, валяющихся местами грудами в три-четыре слоя, производили ошеломляющее впечатление. Не верилось даже, что мы, жалкая горстка, смогли уничтожить столько врагов.
– Однажды я получил знак Создательницы за дело, которое сейчас считаю пустяком. Мне жаль, что Зелон отринутая земля, и Создательница не видела наш ночной бой. Если что и заслуживает такого знака – так это он! Ваша доблесть и подвиг неоспоримы и останутся в истории второй бригады, славной страницей… Раиду Опилу!
– Раиду Опилу!
Только спустя много часов, когда дозорный уже видел чёрный, обугленный остов одного из вражеских фортов, Пламит решился со мной заговорить:
– Тонму старший лейтенант.
– Что?
– И впрямь думаете, что мы сюда вернёмся?
Я, пусть и не сразу, но ответил правду:
– Нет.
– Жаль. Это всё же неправильно, спускать такое раз за разом.
А я вспомнил лекцию, что слышал на первой ступени обучения и повторил почти слово в слово то, что говорил когда-то в горах долины Дальнего Рога:
– Воля Создательницы была высказана прямо: оставить Отступников в покое и позволить им жить, как они считают нужным. И всем, кто пошёл за ними. Это их выбор.
– Вот только они сами пришли к нам.
– А это уже наша слабость, что столько лет готовились, чтобы подобного не случилось, а сами едва сумели подать сигнал.
– Я так не считаю.
– В истории Пеленора был капитан, который разведал этот город и впервые сжёг его. Этот порыв плохо оценили, хотя он окончился без таких потерь.
– Я слышал про него, легат Минтар, но всё же, тонму…
Я перебил сержанта:
– Мы отомстили, а впереди ещё враги, их кровь добавится к нашей мести. Ответственность за то решение на мне.
– Да разве ж я об этом, лэр?
Пламит махнул рукой и отошёл, прерывая разговор, но что ещё я мог ему сказать? В жизни всё просто: есть Гардар и есть все остальные. За пределом границы нет влияния Создательницы уже сотни лет. Мир разделён на верных ей и отринувших её волю. Так было и так будет до тех пор, пока границы нашего мира штурмуют тёмные. Даже тогда, годы назад, когда я впервые столкнулся с порождениями Зелона, во мне не было настоящей ненависти. Вернее, то, что я считал за ненависть – ею не являлось. Ненавидел я их теперь и с радостью стёр бы их с лица земли, одного за другим – как оставшийся позади городок. Но… Есть слово Создательницы и не мне его нарушать. Сделанного достаточно. Сейчас мне оставалось пробиться в крепость. И умирать, забрав с собой врагов побольше, я уже не хотел.
У меня была задача важней и гораздо тяжелей… Не допустить, чтобы её родители получили безликое письмо с известием о смерти дочери. Это была моя, как пограничника, вина и моя ноша. Я знал, где они живут и это выглядело единственным правильным решением: приехать к ним и сообщить всё самому. Чудовищно после известия о свадьбе получить сообщение о смерти. Впрочем, новость о нападении на Пеленор разнесётся раньше, а там… Может быть, родительское сердце что-то и почувствует.
Что буду делать дальше – я пока представлял смутно. Срок оставшегося контракта больше года… Но здесь я не выдержу эти бесконечные месяцы. Ходить в патрули и видеть землю Зелона десятки раз за месяц? Так можно сойти с ума… Переведусь. В этом после нашего рейда мне не откажут. На границу с Сетией или в новые земли Риольской провинции. А ещё лучше – в Шиал, на остров-государство. Там нет тёмных, там нет границ. Ничего, что напоминало бы мне о Маро.
Я запнулся о камень, с тоской обвёл взглядом заснеженное, слепящее поле вокруг. Там тепло. Там не будет этого проклятого снега. Почему у меня с ним так не ладится жизнь? Сначала Дальний и Брик с Динисом, теперь Пеленор и Маро… И… Лариг? Не знаю. Ещё даже не верю, что его тоже нет.
Люди вокруг тоже шли молча, слышно было лишь тяжёлое дыхание тащивших носилки. На них лежало уже четверо. Хорошо, что опытные сержанты нарубили жердей с запасом: сначала упал старший лейтенант Самор – он пытался идти сам, но когда тебя мутит каждые десять шагов, а земля не держит и пытается вырваться из-под ног, то это лишь мучение для остальных. Силой уложили на носилки и командир давильщиков тут же провалился в полубред. Судя по всему, слишком я сильно ударил заклинанием. Лечебные амулеты были, вот только с таким, как оказалось, они помочь не в силах. Вторым сдался боец с раной в бедре: что бы ни попало в неё с когтей химеры, но лечению тоже поддавалось с трудом и рана открылась снова, сочась гноем. Каждые носилки тащили вчетвером, но выматывались даже несмотря на помощь Гвардейца.
Так и выходило, тот путь, что мы свежие и горящие желанием мести проскочили за полдня ночного бега, теперь тащились с самого утра и, несмотря на то, что солнце уже клонилось к горизонту, до сих пор не увидели скал граничных песков. Я бросил взгляд вперёд. Над горизонтом висят хребты, сбиться с пути здесь почти невозможно, горный переход легко угадывается тёмным провалом в небесной линии, а мы идём к левому его краю, к знакомой горной тропе. Главное, успеть до того, как наши отбросят зелонцев от Пеленора. Если утром я не сомневался, что успеем это сделать, да ещё может быть и сумеем поучаствовать в битве у стен, то теперь начинал беспокоиться: мне ли не знать, как долго может продолжаться путь через пески в случае неудачного маршрута. Оглянулся, ища фигурки боковых наблюдателей: всё ли спокойно у них, нет ли врага? Я был готов к серьёзному сражению, но оно было бы сейчас совершенно лишним. С другой стороны, и людей загонять перед последним рывком не следовало.
– Тонму старший сержант!
Дождавшись, пока он приблизится, уточнил его мнение:
– Не пора ли дать людям отдохнуть и поесть?
– Эту-то гадость из городка? – Пламит, как и я, стянул шлем и скривился, но согласился, подтвердив мои мысли. – Пора. Сместимся ещё левей, помнится мне, что там в Око видал я укрытия. Как передовой увидит скалы, так можно роздохнуть, а уж завтра рывком через пески. Нам, главное, не попасть под волну подкрепления.
– Какую волну?
Пламит ковырнул снег носком сапога, кивнул себе под ноги:
– Так вот – опять тут орда проходила. Второй раз разминулись.
– А когда был первый?
– Так пока сюда ночью шли, а вы на Скорпе дремали – только за пару часов перед нами прошла волна к Пеленору. И вот опять все перетоптали заново.
Получается мы дважды разминулись со смертью. А Самор ещё и форты поджигал. Может специально, хотел заставить то подкрепление развернуться? Жаль, что речь к нему так и не возвращается. Внезапно осознав, что сержант по-прежнему глядит на меня, приказал:
– Действуйте.
Утро началось с непогоды: потемневшее низкое небо быстро полностью затянуло плотными тучами, снег повалил стеной, заслоняя путь; а уж когда его подхватил пронизывающий ветер, так и вовсе вся надежда осталась только на компас или на меня, ведь магические потоки сияли по-прежнему ярко. Первой хорошей новостью являлось то, что ветер дул в спину. Второй… Я крикнул в ухо немного оклемавшемуся старшему лейтенанту:
