— Все свободны. Выступление через час.
Одна за другой роты, следуя приказам командиров, уходили от места погребения к лагерю. Вид, стоявший в двух шагах перед выстроенным в пять шеренг подразделением, обернулся. Его грубое лицо казалось застывшей на морозе небрежно размятой глиняной заготовкой для голема. Взгляд прищуренных глаз скользнул по нам, а губы искривились:
— Легат все верно сказал: наш счёт растёт. Это важно — помнить о погибших. Но не менее важна и грубая изнанка службы, бытия солдатом, тем более в такое страшное время. Среди вас большая часть это добровольцы, что откликнулись на призыв страны в это тяжёлое время. Уже одно это поступок, достойный гардарца, настоящего сына Создательницы.
Рядом, едва слышно хмыкнула Катирия.
— Но мне хотелось бы, чтобы вы вспомнили как погиб вчера каждый из ваших товарищей, — Вид поднял подбородок, ухитряясь глядеть на нас сверху вниз, на всех одновременно. — Я скажу прямо: девять из десяти погибли, потеряв голову от страха, побежали, бросив товарищей и получили удар в спину, не слыша команд, ничего не соображая. Я скажу правду, правду вашего командира: я даже рад, что они погибли.
По строю пронёсся едва слышный звук. То ли вздох, то ли сдавленный шёпот. Вид угрюмо усмехнулся:
— Все верно. Строй силен лишь тогда, когда тебя надёжно прикрывает товарищ. Когда ты можешь надеяться на его щит, меч, копьё и стрелу так же твёрдо, как на свою. Трус убивает не только себя, но и товарища. Сначала одного, которого не прикрыл от удара, затем другого, чью спину открыл чужой стреле. Вчера погибшим повезло.
По строю прокатилась волна шёпота, стихшего под взглядом капитана. Он кивнул и повторил:
— Им повезло. Их трусость до такого не довела, и, хотя раненых по их вине хватает, но вчера они всего лишь погибли сами. Взгляните ещё раз на эту могилу и каждый раз, когда в сердце заползёт страх, гоните его. Иначе ваша смерть неизбежна. Не от вражеского клинка, так от моего. Ибо трусость одного может погубить всех, и я не буду колебаться, видя труса в нашем строю. Отныне за вашими спинами будут всегда стоять ветераны роты, они кулаком и криком вернут разум в каждого, кого охватила трусость. Я верю, что вместе с вами мы возьмём штурмом столицу Зелона.
Вид медленно, неспешно поднял руку и ударил себя кулаком в грудь:
— Во имя Создательницы!
Солдаты миг колебались, вот только не колебались офицеры и сержанты, ветераны, на этот раз ответив не по уставу, а так, словно нас только что наградили:
— За Гардар!
Неслаженный, но старательный рёв добровольцев подхватил наш клич:
— За Гардар!
Вид удовлетворённо кивнул и опустил руку. Короткий приказ и мы зашагали к уже двигавшейся колонне войска, стремясь занять в ней своё место. Я размышлял, повторяя про себя справедливые и жестокие слова Вида, вспоминал приказ легата о запрете использовать Сигны после остановки рот во избежание конфликта с защитными заклинаниями архимагов. С одной стороны, все это соответствовало тем знаниям, что давали нам в училище. С другой… Не знаю. Но теперь твёрдо уверен, что каждый, кто испытает страх, вспомнит мёртвых, которых они готовили к погребению и слова Вида.
Следующие недели были наполнены непрерывными маршами, которые направляли снующие вокруг разведчики. Армия то устремлялась вперёд единым кулаком, сминая очередной крупный отряд Зелона или штурмуя новый городок, то разделялась на десятки мелких, всего в роту, отрядов, частой гребёнкой вычищая окрестности от местных жителей.
Я понимал, почему мы это делаем: чтобы не оставлять врагу тех, кого он мог послать отравить колодцы или принести в жертву в ритуале нового Маяка.
Я не понимал лишь, почему мы не рвёмся к тому Маяку, что уже был создан и через который вошла предыдущая армия темных. Не понимал, пока Вид не принёс в роту очередную папку с документами. Обычная сводка: сколько местных найдено, сколько выделено для их конвоя к границе, сухие цифры по всей нашей армии о числе заболевших, раненых, оставшихся в строю, выздоровевших. Ещё ряд циркуляров, написанных по результатам опроса местных: детали их жизни, местной географии, их догадки. Но самое важное, как и всегда, лежало верхним листом.
Мне хватило секунды в Сах, чтобы прочитать его весь и удовлетворённо протянуть:
— Вот оно что!
Маяк вышел неудачный. Артефакторы Зелона то ли поспешили, то ли не учли чего-то в самом ритуале, а может и Стражи вмешались, но портал схлопнулся, не проработав и часа, попутно перемолов в фарш очередной отряд темных. Слухи об этом пошли от верного к верному, а от них уже по селянам. Вот только…
— Не лучше ли нам рваться к городу покрупнее, чтобы…
— Чтобы что? — перебил меня Вид. Пожал плечами. — Верные давно бежали, те двое, кого удалось застигнуть в деревнях, убили себя прежде, чем их даже успели схватить. Где делают Маяки неизвестно. Где будут проводить ритуал неизвестно. Где Кернариус неизвестно…
— Нас слишком мало на такие огромные просторы и мы смещаемся все дальше на запад, оставляя восточный путь на Пеленор открытым. Опасное искушение для зелонцев. Да и здесь нам оставлять на страже некого. Сегодня мы выгоним всех из деревни, а завтра там снова кто-то появится.
— Согласен. Поэтому мы и выгребаем все, что можно: провиант, фураж. Ты вот тащишь все, что хоть как-то можно пустить в големов.
Я смутился. Да, мысль о поднятии нового голема все не отпускала меня, по-прежнему хотелось усилить отряд, а потому я продолжал собирать материалы, недовольный их качеством и количеством. Вид пожал плечами:
— Потому все и сжигаем. Некуда будет им возвращаться, а даже если приказ их сюда и пригонит, то околеют через неделю.
— Неделя это много, да и зима заканчивается, ещё чуть и тепло.
— Неважно. Ты придираешься, а на самом деле меня понял. Смотри.
Вид развернул передо мной карту. Быстро отметил на ней то, что видел на большой штабной, с совещания у которой он сюда и пришёл. Я и раньше, благодаря стараниям Рино, хорошо ориентировался во всех этих обозначениях, теперь же появился и свой опыт. Вот это всего лишь отметки обычной разведки: поднимались на холмы и осматривали горизонт через Око, выделив ориентиры и нанеся их на карту. Вот эти квадратики — новые посёлки, что ими обнаружены. Пустые треугольники — фермы химер, которые пусты или сожжены разведчиками вместе со спящими химерами. А вот этот заштрихованный и в два разу крупнее обычного треугольник возле посёлка — там что-то непонятное и требующее осмотра.
— Не стоит переживать, Аор. Ядро армии не уходит с основной дороги, болотный переход Повелитель опустил на дно, а по остальным тропам незаметно и быстро темным не пройти. Вот, — Вид поднял один из старых циркуляров, напоминая мне, — позади уже должны начать ставить дозорные вышки. Думаю, восток тоже прикрыт ими, так что Пеленор будет предупреждён вовремя.
— Химеры все равно проскочат и соберутся в оврагах.
