— С ними сложнее, тем более что теплеет. Но сколько их там соберётся? Потому мы здесь и мечемся из стороны в сторону, словно клинок в ране. Тревожим Зелон, заставляем его спешить и бросать все на нас.
— Только что-то он не торопится.
— Тебе не угодишь, — Вид усмехнулся, палец его опустился на заштрихованный треугольник. — Впрочем, мы с тобой сегодня развеемся. Разведку нашу встретили здесь неласково. Кербрен проверил. Наша очередь нанести визит и проверить, что это за ферма.
— Мне бы хотелось чтобы вышки связи принесли нам новости о Гардаре.
— А мне — нет. Так я могу с чистым сердцем отвечать бойцам, что наша задача — Зелон, а остальное нужно оставить тем, кто остался за спинами. Они справятся и мы справимся. Выступаем.
Шагал я с тяжёлым сердцем, злясь на непонятные приказы и опасаясь, что отряд встретится с врагом, который окажется ему не по силам.
Но нет. То, что стало бы смертельной ловушкой для одного всадника, мы смели, едва заметив. Едва ли не привычный за эти дни набор — два десятка старых некроголемов и под сотню снулых на морозе химер. Верный не сумел их даже сбить в подобие строя, так и бросил на нас из крайних домов нестройной толпой, стоило нам приблизиться. Вот только против правильного строя, в первых рядах которого шагали големы, а остальные щетинились копьями, это было совершенно бесполезно.
Рота вливалась на кривые улицы, уже привычно разбиваясь на десятки, каждый из которых знал свою задачу. На Каире по-прежнему были простые жители. А мне сегодня достался осмотр тех самых странных холмов, которые так привлекли разведку и архимага Кербрена. Жаль, что верный посёлка снова убил себя, раздавив на груди небольшой амулет. Меня сильно встревожила волна Эфира, сопровождавшая этот жест. Предположения, что таким образом подаётся мощный сигнал более сильному магу я читал, но впервые почувствовать самому эту волну — совсем другое дело.
Канцелярист начал с окраин, сгоняя жителей на площадь.
— Жители посёлка! Мы воины армии Гардара! Мы перевозим…
А я, покрутив головой, выбрал дом, что выглядел богаче остальных. Распахнул дверь, амулет в руку, короткий приказ:
— Всем жителям дома, немедленно выйти на улицу!
Мужчина, женщина, его ровесница и две женщины гораздо старше. Трое детей разных возрастов.
— Кем ты был в этом селении?
Мужик, прилично одетый и даже чисто выбритый, что редкость среди зелонцев, мялся, не желая говорить. Я поднял перед ним амулет одного из Верных. Скоро такие трофеи будут у каждого офицера в роте. Предложил собеседнику выбор:
— Как ты хочешь: добровольно, сам принимая решение в своей жизни или привычно, следуя приказу подчиняющего амулета?
Собеседник на миг скосил взгляд в сторону, словно хотел увидеть семью, что молчаливо застыла за его спиной:
— Как будто это что-то будет значить.
Я отметил, что он и образованнее, и смелее прочих, подбодрил:
— Конечно будет. Мы же вас не на ритуал гоним, как ваши хозяева. Гардар ценит волю. В вашей будущей жизни на новом месте будут ценить тех, кто может сам принимать решения.
Мужик печально усмехнулся:
— Ну, это-то мне не привыкать.
И замолчал. Теперь уже я скривился в усмешке:
— Так что? Тебя не было с верным, ты не сбежал, не спрятался. Рискнёшь? Или?..
Моя рука сжалась на амулете. Все они так и стояли передо мной, не пытаясь перешёптываться, что-то восклицать. Даже совсем мелкая девчонка, которой сейчас, перед лицом чужих солдат с метателями в руках, что выгнали всех их на мороз, можно было бы заходиться криком. Но что я знаю о жизни зелонцев в мире, где по улицам ходят химеры и некроголемы, бывшие когда-то их знакомыми и родными? Что я знаю о том, как «верные» поступают с теми, кто выказывает недовольство и шумит, стоя перед ними? Мужчина кивнул:
— Я управитель «белых строителей».
Мне уже было знакомо значение этого слова у зелонцев, не раз встречал его в документах и я сразу понял, что за холмы мы сейчас будем осматривать.
— Там что? — мой жест не оставлял сомнений, куда нужно смотреть. — Гнезда этих ваших жуков-строителей?
Впервые я видел своими глазами то, описания чего я до этого читал только в донесениях, что распространял штаб фемы по ротам. Теперь любой гардарец знает, почему здания зелонцев, похожие на каменные, вспыхивают так ярко, если приложить к этому достаточно усилий и жара. Все дело как раз в материале, из которого они построены. Не только боевыми химерами занимались маги жизни Зелона, часть их наработок использовалась и в мирной жизни. Ими, вероятно, ещё сотни лет назад была выведена особая порода жуков-химер. Или химер жуков-муравьёв-ос. В этом моменте, как это часто бывает, одного мнения у магов пока не сложилось.
Как бы то ни было, но эти существа могли поедать мусор, опилки, хворост, прошлогоднюю листву и преобразовывать её в быстро застывающую густую массу, из которой и строили обычные здания. Чаще целиком, реже формуя блоки. Из неё же делали и дороги Зелона. Только площади и дома Верных строили из камня.
Почти час я с Пелаей и Рикаром бродил по узким переходам в глубине холмов, словно и впрямь попал во внутренности муравейника. Мой предыдущий опыт посещения и поджигания ферм химер не шёл ни в какое сравнение с увиденным. Вот только время удовольствия заканчивалось и начиналось время неприятностей.
Дело в том, что, как и любая обычная химера, исключая новые зелонские разработки, почти поголовно уничтоженные под стенами Пеленора, жуки-строители плохо переносили зиму. Холодно, нечего есть. Да и держали в обычных посёлках буквально одного-двух, чтобы что-то суметь поправить в случае редкой нужды. Большая часть таких химер так и погибла в подвалах, где лежала в спячке. Кто же знал раньше, что они там были?
Да и найденные позже, когда мы их стали целенаправленно искать, особой пользы не принесли — не могли размножаться. Именно вот такое место, место выращивания этих химер для целой провинции и искали разведчики. Помимо всего прочего. Как я понимал, командование думало не только об уничтожении Зелона, но и о том, что мы можем получить здесь, чтобы это принесло пользу стране.
Отличная мысль. Одно плохо: сейчас доставить по холоду этих тварей выпало нашей роте. Лично мне, если уж говорить откровенно. Радовало лишь то, что решив мне довериться, мужик-управитель с именем Дормиур, вёл себя так, словно от его исполнительности и честности зависела жизнь и его самого, и его родных. Похоже, страшные сказки рассказывали о нас в этих землях.
Зато сейчас мне не нужно было беспокоиться о мелочах, одно перечисление которых могло вызвать головную боль: отобрать здоровых и молодых химер-рабочих, химер-кормильцев, уборщиков, царя и царицу, запасных царей и цариц, приготовить для них особые повозки, корм, воду, заставить покинуть тёплые норы и выйти под небо на холод поздней зимы.
