Я застегнула браслет на запястье и надела кольцо на палец, совершенно забыв, что по традиции это должен был сделать Филипп.
— Тебе еще рано носить серьги, Лин, — сказал Филипп. — Через пару лет я закажу тебе подходящие серьги. У меня давно лежали эти изумруды — я привез их из Индии. А изготовил гарнитур Картье. Мне кажется, он идет тебе.
— Он пойдет кому угодно, — ответила я. — Я, никогда не видела более красивых камней.
Они были темными, внутри них горел огонь, присущий всем драгоценным камням. Изумруд в кольце был величиной чуть ли не с почтовую марку. Кольцо сверкало и переливалось. Когда я поднесла его к окну, оно, казалось, вобрало в себя последние лучи заходящего солнца.
— Мне действительно нравятся эти украшения, Филипп, — сказала я и, подойдя к нему, подняла лицо для поцелуя.
Он наклонился ко мне, и на мгновение его губы коснулись моих. Но даже это легкое прикосновение вызвало во мне трепет. Я отдала бы все изумруды мира за то, чтобы иметь возможность обнять его, прижаться к нему и сказать, как сильно я люблю его. Но вместо этого я ограничилась спокойным «Спасибо»и отвернулась.
— Когда мы поженимся, — сказал он, — я подарю тебе украшения моей матери. Большинство из них нужно перебрать, но камни очень красивы. Это, естественно, фамильные драгоценности, и сейчас они лежат в сейфе в банке.
— Сомневаюсь, что мне захочется иметь какие-либо другие украшения, кроме этих, — проговорила я, разглядывая свои изумруды.
Филипп улыбнулся.
— Ты передумаешь, — заявил он. — Через несколько лет ты будешь говорить: «Как, только изумруды? Мой дорогой Филипп, неужели ты считаешь, что мне их хватит? Мне нужны рубины, сапфиры, жемчуг и бриллианты».
— Посмотрим, — ответила я. — Мои запросы легко удовлетворить.
Было почти шесть часов, когда я собралась уходить, и Филипп сказал, что отвезет меня домой. Мы ехали по Парк-Лейн, когда мы увидели направляющиеся в нашу сторону пожарные машины. Они ехали не спеша, как будто возвращались домой.
Филипп открыл окно и заговорил со своим шофером.
— Где-то пожар, Ходжкинс? — спросил он.
— Да, где-то горело, сэр Филипп, — ответил тот. — Три или четыре машины проехали час назад, когда вы и ее светлость были в доме.
— Жаль, что мы не знали, — заметила я. — Я бы хотела посмотреть на пожар, это, должно быть, впечатляющее зрелище.
— Интересно, где был пожар? — проговорил Филипп. Вскоре мы доехали до моего дома.
— Зайди ненадолго, — попросила я. — Меня весь день не было дома, и я боюсь, что Анжела будет сердиться на меня. А твое появление может улучшить ее настроение.
— Хорошо, — ответил он. — Но я не могу долго задерживаться: перед тем как переодеваться к ужину, я должен увидеться с одним человеком.
Как я и ожидала, Анжела не стала возмущаться в присутствии Филиппа. Она пришла в полный восторг от драгоценностей и могла говорить только о них.
— Это самые красивые изумруды, которые я видела, — множество раз повторяла она. — Серьезно, Лин, тебе ужасно повезло.
— Мне казалось, что изумруды приносят несчастье, — сказал Генри, который был потрясен подарком не меньше Анжелы, чтобы поддразнить меня.
— Это все суеверия, — запротестовал Филипп, — которые основаны на том факте, что, как и опалы, изумруды очень легко поддаются обработке. Если бросить изумруд на твердую поверхность, то он трескается.
— Какой ужас, — сказала я, обеспокоенно взглянув на кольцо. — Я все время буду бояться ударить его обо что-нибудь.
— Тебе придется пополнить свой гардероб серебряным платьем, — задумчиво проговорила Анжела. — Мерцающее серебро, зеленые туфли и мазок зеленого на талии.
— Чувствую, сейчас начнутся разговоры о туалетах, — с улыбкой заметил Филипп. — Прошу прощения, но я вынужден покинуть вас. Я уже сказал Лин, что у меня назначена встреча.
— Я провожу тебя.
Мы с Филиппом спустились по лестнице и подошли к машине. Шофер разговаривал с полицейским. Завидев нас, он открыл дверцу.
— Констебль сказал мне, сэр Филипп, что пожар был на Андовер-стрит. Очень сильный пожар. Сгорело здание клуба «Роза Англии». Несколько человек пострадали.
Я в ужасе вскрикнула и схватила Филиппа за руку.
— Элизабет! Там была Элизабет!
— Что ты хочешь сказать? — удивился Филипп.
— Элизабет Батли, — объяснила я. — Она работает там. Сегодня утром она сказала, что будет в клубе.
Мгновение мы стояли, уставившись друг на друга, потом Филипп обнял меня за плечи.
— Мы сейчас позвоним, — твердым голосом проговорил он, — но я уверен, что все в порядке.
Мы вернулись в дом и прошли в расположенный рядом с холлом кабинет Генри. Филипп быстро пролистал справочник и набрал номер.
— Я звоню домой к Элизабет, — сказал он. — Уверен, что им известно, что с ней.
Он подождал несколько минут, но на том конце не брали трубку.
— Подожди, — проговорила я и через холл выбежала на улицу. Констебль все еще стоял возле нашей машины. — Скажите, пожалуйста, — обратилась я к нему, — куда повезли раненых? В какую больницу?
Он на секунду задумался.
— Наиболее вероятно, что их отвезли в больницу св. Антония, мисс. Это недалеко от Андовер-стрит. Да, скорее всего, больница св. Антония на Китченер-стрит.
Я бросилась к Филиппу.
— Попробуй позвонить в больницу св. Антония!
— крикнула я. — Полицейский считает, что раненых направили именно туда.
Я с нетерпением ждала, пока Филипп набирал номер и просил соединить его с больницей.
— Говорит сэр Филипп Чедлей, — сказал он. — Будьте любезны, дайте мне список тех, кого доставили к вам с пожара на Андовер-стрит. Вы выясните?.. Большое спасибо… Я подожду.
— Они сказали, что раненые были доставлены к ним? — спросила я. Он кивнул.
— Они с большой неохотой дают информацию, — заметил он. Я принялась ходить взад-вперед по комнате.
— Не паникуй, Лин, — ласково проговорил Филипп. — Сто против одного, что с Элизабет ничего не случилось, даже если она оказалась там.
— Я очень беспокоюсь за нее, — ответила я. — Я ничего не могу с собой поделать.
— Да, здравствуйте, — опять он заговорил в трубку. — Да… да., как зовут?., не могли бы вы повторить? Батли… вы уверены, что ее зовут Элизабет Батли? Вы связались с родственниками? Большое спасибо. Будьте любезны, сообщите сестре, что я еду. Да… сэр Филипп Чедлей. Большое спасибо.
— Она ранена? — затаив дыхание, спросила я.
— Она в больнице, — ответил он. — Мы немедленно едем туда.
Глава 23
Больница св. Антония оказалась небольшим зданием, совершенно не сочетавшимся с высокими соседними домами. Но внутри царил мир и покой, который ощутила даже я, несмотря на свое возбуждение и тревогу. В больнице работали монахини. Нас приняла мать-настоятельница, маленькая, согнутая годами старушка, с морщинистым, но непередаваемо красивым и добрым лицом.
