А вот Иштон целовался иначе. Он был гораздо менее страстным и куда более нежным. От его поцелуев по всему телу волнами расходилось тепло, а мне хотелось свернуться клубочком и замурлыкать в его объятиях как какая-то кошка.
Вспоминая о поцелуях, я неосознанно прикоснулась к своим губам, что не осталось незамеченным. Эрон фыркнул, а потом быстро меня поцеловал.
— И что ты делаешь? — укоризненно прошептала я.
— Исполняю твои неосознанные желания. Очень нужное и важное дело.
— Я думал, что узнать о задумке королевы Остаона сейчас чуть важнее, но, видимо, оказался не прав, — с сарказмом сказал Иштон. — Вы продолжайте, не отвлекайтесь, менее важные дела мы обсудим потом.
— Эта магическая комната не предназначена для деловых переговоров, — огрызнулся Эрон. — И то, что ты тут решаешь вопросы, вместо того, чтобы заниматься делом, то это твои проблемы.
Я рассмеялась. Да, казалось, что короли ссорились, но на деле это была достаточно мирная перепалка.
— Я понял, в чем беда. Наша принцесса обделила поцелуем одного бедного-несчастного короля, вот он и злится. Может, стоит исправить положение? — Эрон подтолкнул меня в объятия Иштона. Признаюсь, я хотела уже сама поцеловать, чтобы прекратить бессмысленный спор, но меня опередили. Эх, как-то не туда зашли все важные переговоры, но я не жалела. Пока я целовалась с Иштоном, Эрон времени не терял. Его огромные горячие ладони легли мне на спину, поглаживая. Пусть это и было сквозь одежду, но от этого я меньше смущаться не стала.
К разговору мы вернулись лишь спустя половину часа.
— Так что ты думаешь о действиях своей сестры?
— Не знаю. Могу лишь одно сказать, что она ничего не делает просто так. Если она это сделала, то, значит, есть какой-то план.
— Проблема в том, что мы понятия не имеем, что является ее целью. Вернуть домой она тебя не сможет однозначно, — рассуждал Иштон, обнимая меня одной рукой. — Не похитить, не уговорить. Если она это попробует сделать, то это уже лично для нее ничем хорошим не закончится. Более того, она может своими действиями развязать войну.
— Это все неважно. Все равно завтра начнется третий этап. И наша принцесса на пятнадцать дней попадет в абсолютно защищенную магическую комнату, где до нее никто не доберется. А мы пока разберемся с королевой Остаона и отправим ее домой.
— Что? Уже завтра? — я едва не подскочила. Как время летит! Я и не заметила, что пока пряталась в магической комнате, практически закончился второй этап.
— Да, завтра. Тем более, ты готова к нему полностью. Иштон, дай зеркало, я покажу нашей принцессе маленькое украшение на ее шейке.
В зеркале, которое дал мне Иштон, прямо на моей шее находился маленький нарисованный цветок.
— Что это?
— Это знак того, что магия в тебе начала цвести. Намного раньше, чем мы рассчитывали, но это очень приятная новость, — сказал Иштон, целуя меня прямо в этот самый цветок. — Он появляется лишь тогда, когда нити твоей души становятся крепкими, а связь между нами тремя — надежной и доверительной. Советую сегодня хорошенько выспаться, а завтра с утра поговорить со всеми, кто тебе дорог, потому что ровно на пятнадцать дней ты исчезнешь в следующей магической комнате.
***
Я волновалась. Понимала, что ничего плохого не случится, что здесь, недалеко от сестры, мне находиться куда опаснее, чем в полностью защищенной от внешнего мира комнате, но все же…
Принять то, что пятнадцать дней я проведу как в тюрьме было трудновато. И пусть со мной будет то Иштон, то Эрон, но…
Но они до сих пор не рассказали мне, в чем заключается этот третий этап подготовки. Когда я вчера спросила, что из вещей мне пригодится, то они лишь посмеялись, заявив, что там целый гардероб, а комната по размерам не меньше, чем половина дворца.
Поэтому, когда в дверь постучали, я нервно вздрогнула.
— Что, волнуешься? — спросил Эрон.
— Разве что чуть-чуть. Вы ведь так и не рассказали, что мне нужно будет делать на третьем этапе. С учетом моей любви к загадкам, думаю, я бы предпочла узнать заранее.
— Не трусь, пошли уже, — рассмеялся Эрон, подталкивая меня в спину. — Страшнее твоей сестрицы все равно не будет. Сегодня на обеде пришлось ее слушать, думал, страшнее не может быть. Оказалось, может. Когда ваш остаонский священник стал читать проповеди, мне захотелось вогнать меч прямо в сердце. Себе или ему — определиться я не смог, лишь поэтому он остался жив.
Да, Эрон умеет шутить! Все напряжение как рукой сняло, когда я вспомнила, какими отвратительно занудными бывают наши священники.
Я думала, что нужная магическая комната будет находиться где-то недалеко от моей, но ошиблась. Мы спускались куда-то в подвалы замка, причем такими извилистыми коридорами, что я бы под страхом смерти не повторила этот путь. Когда я думала, что бесконечные коридоры уже никогда не закончатся, мы с Эроном остановились около неприметной дверки.
— Извини, но вперед тебя не пропущу. Там страшная темень, можешь еще разбиться. — Эрон открыл скрипучую дверь: вначале была видна лестница, но чуть дальше была непроглядная тьма.
— Может факел взять? — робко спросила я.
Эрон лишь покачал головой:
— Нельзя. Давай-ка руку, принцесса, пойдем вниз.
Что ж, спуск дался мне нелегко. Если бы не Эрон, я бы точно упала и свернула себе шею, причем не единожды.
Но весь этот путь того стоил. Конечно, насчет половины дворца они преувеличили. Но четверть дворца эта магическая комната занимала точно. Я стояла на пороге, замерев от восторга. Комната была жилой: кровать и прочая мебель, вазы и цветы. Но в то же время потолок и стены были из камня, словно подсвеченного изнутри, отчего в комнате было светло. Где-то шумела вода. Я повернулась в ту сторону: там было небольшое озеро, от которого шел легкий пар, видимо, где-то внутри был теплый источник.
— Нравится, да? А ты боялась. Пошли дальше.
Эрон показал мне всю «комнату». Я бы тут согласилась жить не только пятнадцать дней, но и дольше. Когда восторг немного поутих, я устало опустилась на шкуры, расстеленные на полу, а Эрон присел рядом, обнял меня. Я привычно потянулась поцеловать его, с радостью ощущая прикосновения на своем теле.
— Эрон? Эрон, что ты делаешь? — спросила я, чувствуя, что мужчина не ограничивается простыми поцелуями, а его руки ловко, как когда-то застегивали, так теперь расстегивают мое платье.
— Раздеваю тебя.
— Зачем?
— Зачем можно раздевать женщину, на которой собираешься жениться?
— Но… вы же сказали, что первая брачная ночь будет происходить на алтаре.
— Так то первая брачная, — хмыкнул Эрон. — Как брак заключим, так и будет первая брачная. Но никто не говорил о ночи любви. Неужели ты думаешь, что мы с Иштоном настолько ничтожны, что займемся первый раз любовью на холодном камне в каком-то храме?
