Младшему по возрасту, но не влиянию, отметил я. Это неспроста.
— Уважаемые господа! Не скрою, если произошедшим встревожены все присутствующие, то именно у нашего народа имеются особые причины для возмущения. До тех пор, пока неизвестный злодей не предстанет перед нами, под подозрением каждый из нашего клана. С другой стороны, пострадала представительница народа, к которому принадлежит уважаемый Лимеас Остролист. Я считаю, что именно мои сородичи больше всех заинтересованы в скорейшем завершении расследования. Поэтому я согласен временно принять на себя обязанности начальника стражи города для поимки убийцы.
На одну секунду меня посетила дикая мысль — согласиться. Но с условием — найти за 48 часов.
Без труда отогнал глупость. Нет, это невозможно. Корону напрокат не отдают. Через 48 часов стража уже будет не моей.
— Господа, — холодно возразил я. — Перед тем как обсудить и, надеюсь, отвергнуть это предложение, вспомните, что начальником расследования фактически уже является представитель уважаемого клана. Это господин Флессан. Если ему нужны помощники, он обдумает предложение уважаемого господина Вэйниса.
Лицо Вэйна исказилось, будто ему предложили теплого, прокисшего, разбавленного пива вместо хорошего вина. По мнению Рин Корвана, мой помощник и есть такое разбавленное пойло — нечистая кровь.
Нажил ли я сильного врага сегодня? Нет, это случилось давно. Сегодня я изящно отбил атаку — предложение даже не выносилось на голосование.
Совет удалился. Я вошел в кабинет, задержался у шкафа. Не налить ли себе того же, чем я вчера угощал бедного гнома? Только вдвое больше…
Толчок в плечо. Мягкое, тяжелое, знакомое прыгнуло со шкафа. Тишина тихо муркнула. Будто бы сказала: хозяин, может, не надо, а? Погладь меня, потом аккуратно сядь, чтобы я соскочила на стол, прошла по нему, как жрица Хрустального храма, не задев ни чернильницу, ни колокольчик, и оказалась на подоконнике. Посмотришь и успокоишься, не наливая.
— Господин Лимеас, пожалуйста, ознакомьтесь!
На пороге стоял секретарь Хвыщ с конвертом в руке.
— Без имени, без адреса, без указания клана? — недовольно уточнил я. — Подбросили к дверям?
— Именно. Очень важное содержание, — бесстрастно заметил секретарь.
В безымянном конверте была короткая записка от лица «того, кому дорог порядок в Городе, но еще больше — закон и справедливость». А также просьба уточнить у господина Флесса, когда он прибыл в Город из командировки.
«Вчерашним утром, когда еще», — подумал я, вынимая второй лист.
Это была вырванная страница из путевого журнала Северной заставы. Она сообщала, что экипаж с господином Флессаном прибыл в Город около восьми вечера предыдущего дня.
Я вздохнул, взял бокал и шагнул к шкафу. Тишина сидела у меня на плече и, похоже, спорить не собиралась.
Глава 23
Лилька
— Ничего не знаю, никаких распоряжений на ваш счет не поступало, — противным голосом выдал клерк на первом этаже ратуши и попытался отгородиться от меня здоровенной папкой с какими-то бумажками.
— А вы пойдите и узнайте. — Как разговаривать с бюрократами, я знаю. Странно было бы, прожив жизнь в нашей стране, не получить этот трудный, но необходимый навык. — Или вы хотите сказать, что начальник городской стражи пошутил, велев мне заглянуть в канцелярию за разрешением на работу?
Да, вот тут я скорее била в средневековый менталитет, чем в то, что я помню о своих современниках. У наших чинуш принцип простой — они хозяева своего слова. Хотят — дают, хотят — обратно забирают. Или потеряют, забудут, переврут и с честными глазами объявят тебя дурой.
Зубастый клерк вполне полугоблинского вида от моей наглости слегка опешил. Даже папку уронил, аж пыль столбом на столе. Что у него там, газетные вырезки времен первых пирамид?
— Да кто ты такая, наглая баба?! — взвыл между тем работник пера и чернильницы. — Чтобы сам господин начальник или даже его помощник на тебя вообще внимание обратили! Да в такой момент, когда… — тут он торопливо прикусил язык, но меня продолжал жечь гневным взглядом и явно сердился, что досадная помеха и не подумала испепелиться.
— Во-первых, я горожанка с двумя листьями. — Спокойно улыбнуться — это уже полдела. — Во-вторых, уважаемый, если уж первый помощник начальника стражи не побрезговал у меня лечиться, значит, он не только обратил на меня внимание, но и запомнил. Кстати, боль я сняла, но лечение не окончено. Если он пожелает еще раз воспользоваться моим мастерством, ему будет проще знать, на каком постоянном месте я нахожусь, чем искать меня по рынку.
Клерк аж надулся и приподнялся. Как жаба, готовая сглотнуть червяка. Только червячок внезапно зашипел по-змеиному. Поэтому кроме гнева в оранжевых глазах таился страх.
— Я понимаю, вы все тут такие серьезные мужчины, стражи порядка и наши защитники, — тут я добавила неподдельного благоговения в голос, а плюгавенький полугоблин неосознанно приосанился. — Слабой женщине без такой заступы никуда. И конечно, страшно отвлекать вас, господин начальник канцелярии, от важных и срочных дел. Но вот явится господин… Флессан, — пришлось срочно вспоминать имя вампира, к счастью, оно не выветрилось из моей головы, — боль снять в очередной раз, а меня на месте нету. И что мы тогда господину помощнику скажем? Что разрешения там работать у меня нет? Он ведь прибежит к вам. И что прикажет? Найти меня? Или попросит вас снять острую боль. Вы сможете?
Полугоблин обдумал эту мысль и впечатлился. Посмотрел на меня из-за папки, как фашист из-за бруствера на красного партизана, и слегка ворчливо, но уже гораздо более приветливо осведомился:
— А, так это ты… вчера замвампу челюсть обратно подвернула? Так бы и говорила сразу, а то голову морочишь, время зря тратишь… Сейчас, выпишу тебе бумажку. Погодь, печать в канцелярии шлепну. Но насчет места сама с цирюльней договаривайся, тут уж мы им не указ.
Здесь он прав. Но проблемы мы будем решать по мере поступления.
Усевшись на узкую лавку для посетителей, я спокойно смотрела, как полугоблин, скрипя пером и высунув от старательности кончик языка между развитых клычков — не чета вампирским, — выписывает мне разрешение на работу в Цирюльном ряду. И вспоминала, чем закончился вчерашний день.
На вечернюю прополку мы, конечно, опоздали, и хозяин огорода был этим очень недоволен. Как уж бабушка Му сумела его улестить — не знаю. Я так устала к вечеру — утром мы еще работали на грядках, а потом базар, щипцы, орки, зубы, вампиры… шопинг. Короче, я засыпала на ходу.
Кажется, хитрая бабуленция провела среди нашего надсмотрщика рекламную кампанию, подтвердив ее не только парой листьев на руке у каждого, но еще и какими-то сверточками и мешочками из своей бездонной корзинки. В всяком случае, старый ворчун сменил интонацию на гораздо более добродушную. И под их негромкие переговоры я просто уткнулась носом в подушку, подгребла себе под бок такого же уставшего Игги, и всë… блаженная темнота до утра.
