Копаясь в памяти, я вспоминаю, что, конечно, бывало. Доносился редкий глухой грохот, скрежет передвигаемой мебели и приглушенные скороговорки телевизионных репортажей. Но все это никак не проливает свет на то, из каких деталей и мелочей состояла жизнь моего соседа снизу до того, как он впервые поднялся ко мне. Не объясняет, почему он все-таки вернулся. И зачем купил огромную упаковку презервативов, когда могло хватить и одного.
Может быть, на один раз я бы еще согласилась.
Особенно в таком состоянии, в каком я пребываю ночами. Очень хочется податься слабости в моменты, когда глубокой ночью, несмотря на усталость, у меня кипит кровь от возбуждения.
Я переворачиваюсь на спину, запуская руку под пижамные штаны. Представляю, что вместо моих пальцев там его пальцы и это наш тот самый первый раз прямо на этом ковре, который обязательно бы случился после моего согласия и распечатанной коробочки с защитой.
Минус один презерватив.
Мои собственные оргазмы блеклые, как выгоревшие фотографии. Они неспособны унять голод моего тела, так что, не останавливаясь, я делаю это снова. До тех пор, пока не кончаю во второй.
Даже в воображении мой сосед сплошное искушение и чистый секс.
Нет, одного раза с ним мне бы определенно не хватило. И я сдалась бы. Отдалась бы и растворилась в нем. Мне хватило бы, чтобы выдумать то, чего не существует. Дать имена нашим будущим детям и надеяться на то, что он станет прекрасным отцом и всей душой полюбит мою единственную Алю.
А после влюбиться в то, как мое собственное тело реагирует на него.
А значит, правильно сделала, что отказала.
Увы, но я уже знаю. И однажды проверила это на себе. Секс не главное в отношениях, а любовь должна иметь фундамент крепче оргазмов.
Короче, в итоге тем вечером вместе с Ирой в клубе я напилась сильнее, чем рассчитывала. Я ведь не только целибат хранила все эти годы, но и трезвость.
С утра мне было так плохо, что ни о какой работе и речи не могло быть. И даже маме вечером пришлось привезти Алю на такси. За руль я садиться в таком состоянии не собиралась.
В норму я пришла едва ли не через сутки, и за это время рабочие задачи разрослись, как снежный ком. А ведь у меня был график, и если бы я его придерживалась, то не сидели бы мы теперь с дочкой в последние теплые осенние денечки в четырех стенах.
Конечно, Але было скучно. Ей хотелось играть в мяч, и я разрешила, чтобы хоть немного поработать, но ритмичный стук мяча отзывался ударами в висках и работать все равно не получалось. Вот что бывает, когда напиваешься с непривычки.
А еще пора было обедать, а в холодильнике было хоть шаром покати.
— Ладно, — согласилась я. — Одеваемся и берем мяч. Немного поиграем на площадке, но потом завернем в магазин за продуктами. Идет?
— Да-а-а! Спасибо, мамочка.
Я отправилась в ванную, чтобы расчесаться, и с ужасом заметила там замоченный плед. Да черт подери! Как же это я совершенно о нем забыла? А ведь утопленник коротал в мыльной воде уже вторые сутки.
— Мам, я собралась!
Я с силой зажмурилась и произнесла, ненавидя себя за это:
— Выйдем чуть позже, лапочка. Ты пока поиграй у себя… Обещаю. Я только плед постираю. Нельзя откладывать…
Шаги стихли. А потом Аля со всех сил швырнула мяч об стену и ушла к себе в комнату.
Глава 9. Андрей
Ехать к родителям оказалось ошибкой.
Мои родители были вместе больше, чем я живу на свете. Тридцать пять лет со дня свадьбы. Может быть, это и были розовые очки, но я был уверен, что ни отец, ни мать ни разу не оступались так, как я.
Сейчас я словно взглянул на их брак другими глазами. Особенно на отца, который до сих пор смотрел на маму влюбленными глазами. И пусть закатывал глаза, в точности, как это делал я, но мама только смеялась в ответ и уж точно не орала на него так, как Ника срывалась на мне.
Мне хотелось отвлечься, но вышло в точности наоборот. Я только яснее понял, что оступился. Паршиво оступился и при этом… Проклятье, при этом я совсем не ощущал стыда.
Это не мешало мне, впрочем, испытывать отвращение к самому себе. Я всегда свысока относился к мужчинам, которые не могли держать свой член в штанах. И всегда был уверен, что мой брак самый правильный и надежный в целом мире.
— Ну что, Андрюша, когда вы с Вероникой порадуете нас внуками? — спросила мама, а мы с отцом синхронно закатили глаза.
— Отстань от парня, Тань, — подал голос отец. — Он уже десять лет как женат. Сами разберутся, когда придет время.
Я кивнул папе, но оказалось, что поспешил с благодарностями.
— Тем более, у Андрея всегда работа на первом плане.
«Разве?» — чуть не переспросил я, а потом понял, что да. Так и было. Сколько себя помню, я бредил небом, полетами и самолетами.
— Просто… — протянула мама, размешивая сахар в чае. — Вы же расписались с Никой, когда вам было по восемнадцать, Андрей. Так рано. Мы с ее мамой очень боялись, что вы разведетесь через тройку лет, а вы, тьфу-тьфу, живете, как жили. Только внуков все нет. У вас все в порядке?
— У вас есть Лена, — отозвался я. — А у нее — ваш внук.
— Так твоя сестра где живет, Андрей? Мы же не ты, у нас смотаться в Лондон и обратно на выходные никак не выйдет, чтобы единственного внука побаловать. Вот и надеемся только на тебя. Ты-то здесь рядом, хотя бы твоих детей понянчим. И ладно ты, у тебя карьера, но Ника? Она ведь нигде не работает?
Объяснять маме про инстаграм было делом бесполезным. Ника работала, хотя мы и жили на мою зарплату, но ведь работала.
От родителей я вышел в еще более растрепанных чувствах, чем ехал к ним. Они требовали от меня внуков, когда я пытался удержать расползающийся, как прогнившая тряпка, брак.
Нужно было как можно скорее отвлечься от безрадостных мыслей, но у меня не было ни планов, ни дел. Зачем же я вообще брал этот отпуск? Ах да, я надеялся проводить эти дни с Никой, желательно в постели. Но у моей жены, как оказалось, имелись собственные планы. А я остался предоставлен сам себе.
Впервые за много лет.
И сразу же наворотил дел. Кот за порог, мыши в пляс.
В метро не свернул, так и брел вдоль набережной, мимо мостов и каналов. Близких друзей в Питере у меня не осталось, за время работы я растерял одногруппников, а общался только с теми, с кем работал.
Но все-таки был один человек, который, как мне казалось, сможет объяснить, что со мной происходит.
Прикинув разницу во времени, я все-таки набрал Картера* и стал ждать ответа.
— Wow. Russia’s calling! Hello, Romanov!
Как пилот-международник, я отлично знал английский, так что без проблем отозвался:
