Юные греки, белые, как мрамор, ебутся по-собачьи на портике большого золотистого храма… голый Отщепенец перебирает струны лютни.
Прогуливаясь в своем красном свитере вдоль железной дороги, повстречал Сэмми, сына Портового Сторожа, с двумя мексиканцами.
– Эй, Тощий, – сказал он, – хочешь подрючиться?
– Ну… Да.
На ветхий соломенный тюфяк затащил его мексиканец и поставил на четвереньки – рядом в ритме их движений танцует чернокожий мальчишка… розовый солнечный луч освещает его хуй сквозь отверстие от выпавшего сучка.
Пустыня голого розового стыда до пастельно-голубого горизонта, где громадные железные столовые горы врезаются в расколотое небо.
«Все хорошо!» – Сам Бог велит слить сперму, накопившуюся за три тысячи лет…
Град хрустальных черепов вдребезги разбил теплицу в зимнем лунном свете…
После американской женщины на приеме в пронизывающе сыром сент-луисском саду остался слабый запах яда.
Пруд, затянутый зеленой ряской, в запущенном французском саду. Из воды на глинобитный помост медленно поднимается огромная нелепая лягушка, играющая на клавикордах.
В бар врывается соллаби и принимается чистить башмаки Святого жидкой смазкой со своего носа… Святой раздраженно бьет его ногой по губам. Соллаби вопит, резко поворачивается и срет Святому на брюки. Потом опрометью бросается на улицу. Вслед ему задумчиво смотрит сутенер…
Святой зовет хозяина:
– Боже мой, Эл, что за гадюшник ты тут держишь? Мои новенькие брюки «Дегаже» из рыбьей кожи…
– Извини, Святой. Он незаметно проскользнул мимо меня.
(Соллаби – это каста неприкасаемых в Аравии, известная своей постыдной низостью. В роскошных кафе служат соллаби, которые лижут жопы гостям, пока те едят – для этого предусмотрены специальные отверстия в скамьях. Обыватели, которые хотят стать полностью униженными и оскорбленными – а очень многие желают этого в наши дни, надеясь успеть хоть что-то урвать от жизни, – приезжают в лагерь соллаби ради пассивного гомосексуального совокупления… С этим ничто не сравнится, уверяют они меня… Таким образом, в конце концов соллаби становятся богатыми и высокомерными людьми и утрачивают присущую им низость. Каково происхождение неприкасаемых? Вероятно, каста падших священников. И действительно, беря на себя всю людскую низость, неприкасаемые выполняют функцию, приличествующую духовному лицу.)
Ай-Джей прогуливается по Рынку в черной накидке, с грифом на плече. Он останавливается у прилавка агентов.
– Это вам понравится, слушайте. Мальчонка в Лос-Анжелесе, пятнадцати лет от роду. Отец решает, что пора мальчонке поиметь его первый кусок жопы. Мальчонка валяется на лужайке и читает книжки комиксов, а папаша выходит из дома и говорит: «Сынок, вот двадцать долларов. Я хочу, чтобы ты пошел к хорошей шлюхе и заполучил с нее кусок жопы».
Короче, подъезжают они к одному шикарному бардаку, и папаша говорит: «Ну вот, сынок, теперь дело за тобой. Позвони в дверь, а когда женщина откроет, дай ей эти двадцать долларов и скажи, что хочешь кусок жопы».
«Железно, пап».
Короче, минут через пятнадцать мальчонка выходит:
«Ну что, сынок, получил кусок жопы?»
«Ага. Эта манда открывает дверь, я говорю, хочу, мол, кусок жопы, и сую ей двадцатку. Поднимаемся мы в ее курятник, и она стаскивает с себя все тряпки. Короче, я щелкаю выкидухой и отрезаю большущий жирный кусок ее жопы, а она поднимает дикий скулеж, делать нечего, я снял башмак и отметелил ее до полусмерти. Ну а потом я забавы ради ее натянул.
Остаются лишь смеющиеся кости, плоть за тридевять земель вместе с рассветным ветром и паровозным гудком. Существование данной проблемы не застало нас врасплох, и потребности наших избирателей не выходят у нас из головы, поселившись там навсегда, да и кто может расторгнуть договор об аренде синапсов, заключенный на девяносто девять лет?
Очередной эпизод из приключений Клема Снайда, Частного Засранца:
– Захожу я, значит, в тошниловку, а у стойки сидит одна шлюха женского пола, вот я и думаю: «Боже мой, да ты стала прямо шикарной бабенкой». Я к тому, что вроде бы видел раньше эту манду. Короче, сперва я на нее ноль внимания, потом гляжу, она сводит ноги вместе, задирает их себе за голову, наклоняется и начинает подмываться собственными соплями да козявками, да так, что и у покойника встал бы.
Айрис – наполовину китаянка, наполовину негритянка, пристрастившаяся к дигидрооксигероину, – делает себе укол каждые пятнадцать минут, причем забывает об иглах и пипетках, которые торчат на ее теле повсюду. Иглы ржавеют в ее иссохшей плоти, которая кое-где уже накрепко срослась с суставами, отчего образовались гладкие буро-зеленые жировики. Перед ней на столе стоит самовар с чаем и большая двадцатифунтовая корзина бурого сахара. Никто никогда не видел, чтобы она питалась чем-нибудь другим. Только перед самым уколом она слышит, что ей говорят, или говорит сама. В этом случае она попросту излагает скучные факты, имеющие отношение к ее собственной персоне.
– У меня жопа закупоривается.
– У меня в пизде жуткие зеленые выделения.
Айрис – одна из научных разработок Бенвея.
– Человеческий организм может работать на одном сахаре, черт возьми… Насколько мне известно, кое-кто из моих ученых коллег, которые пытаются преуменьшить значение моего гениального труда, утверждает, что я тайно подмешиваю в сахар Айрис витамины и белки… Я бросаю вызов этим безымянным задницам, пускай выползут из своих сортиров и сделают выборочный анализ сахара Айрис и ее чая. Айрис – здоровая американская пизда. Я категорически отрицаю, что она питается спермой. И позвольте мне воспользоваться случаем и заявить, что я почтенный ученый, не шарлатан, не безумец и отнюдь не разыгрываю из себя чудотворца… Я никогда не утверждал, что Айрис может существовать исключительно за счет фотосинтеза… Я не говорил, что она способна дышать углекислым газом и выдыхать кислород – признаться, было искушение провести эксперимент, но, разумеется, не позволила медицинская этика… Короче говоря, гнусная клевета моих бездарных оппонентов неминуемо обернется против них и заманит их в гиблое болото, как перелетная подсадная утка.
ЗАУРЯДНЫЕ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ
Официальный завтрак Националистической партии на балконе, выходящем на Рынок. Сигары, шотландское виски, деликатная отрыжка… Партийный Лидер в джеллабе мерит шагами балкон, курит сигару и пьет виски. На нем дорогие английские туфли, кричащие носки, подвязки – ни дать ни взять вырядившийся бабой преуспевающий гангстер с мускулистыми волосатыми ногами.
ПЛ (театральный указующий жест): Взгляните туда. Что вы видите?
ЗАМЕСТИТЕЛЬ: А? Я вижу Рынок, а что?
ПЛ: Нет. Вы видите мужчин и женщин. Заурядных мужчин и женщин, занимающихся своими заурядными повседневными делами. Живущих заурядной жизнью. Что нам и требуется…
