Надо было как можно скорее запастись джанком. Вместе с аэропортами, вокзалами и автобусными станциями они наверняка собирались перекрыть все джанковые районы и каналы. Я доехал на такси до Вашингтон-сквер, вышел, прошелся пешком по Четвертой улице и на углу засек Ника. Отыскать барыгу не составляет труда. Ваша потребность вызывает его, как духа.
– Слушай, Ник, – сказал я, – я уезжаю из города. Нужна унция героина. Можешь сделать прямо сейчас?
Мы шли по Четвертой улице. Казалось, голос Ника дрейфует в мое сознание из какого-то неопределенного места. Жутковатый бестелесный голос.
– Да, кажется, могу. Придется слетать на окраину.
– Можно взять такси.
– Ладно, но к этому малому я тебя привести не могу, ты же понимаешь.
– Понимаю. Поехали.
Мы ехали в такси на север. Ник говорил своим монотонным безжизненным голосом.
– Берем тут на днях какую-то странную наркоту. Не то чтобы слабую… Даже не знаю… Какую-то не такую. Может, они фуфлят каким-то синтетическим говном… Карамельками «Долли» или чем-то в этом роде…
– Что?!!! Неужто?
– А?.. Но там, куда я тебя везу, все в лучшем виде. Товар что надо, лучший в городе, насколько я знаю… Останови здесь.
– Быстрее, пожалуйста, – сказал я.
– Минут десять, не больше, если только товар не кончился, а тогда ему придется слетать… лучше посиди вон там и выпей чашку кофе… Район стремный.
Я сел у стойки, заказал кофе и ткнул пальцем в сдобное пирожное в пластиковой упаковке. Обмакнув черствое резиновое пирожное в кофе, я принялся молиться, чтобы хоть на этот раз, пожалуйста, Господи, пусть он принесет сейчас, пусть не скажет, вернувшись, что у человека кончился товар и ему придется слетать в ИстОрандж или Гринпойнт.
Ну вот он вернулся и встал у меня за спиной. Я посмотрел на него, боясь спросить. Странно, подумал я, вот сижу я тут, и у меня, наверно, один шанс из ста прожить ближайшие двадцать четыре часа – я решил не сдаваться и не проводить ближайшие три-четыре месяца в зале ожидания смерти. И все-таки я беспокоился насчет покупки джанка. Но у меня оставалось всего доз на пять, а без джанка я был бы парализован… Ник кивнул.
– Здесь не отдавай, – сказал я. – Возьмем такси.
Мы сели в такси и поехали центр. Я протянул руку, схватил пакет и сунул Нику в ладонь пятидесятидолларовую банкноту. Он взглянул на нее и обнажил десны в беззубой улыбке:
– Благодарю… Я не внакладе…
Я откинулся на спинку сиденья, предоставив голове возможность поработать без напряга. Напрягите свои мозги слишком сильно, и они заебутся, как перегруженный коммутатор, а то и устроят вам диверсию… А у меня был нулевой предел допустимой погрешности. Американцы больше всего боятся потери контроля, того, что происходит независимо от них, без их вмешательства. Они были бы не прочь вскочить в собственные желудки, чтобы самим переваривать пищу и выгребать дерьмо.
Ваш разум ответит на большинство вопросов, если вы научитесь расслабляться и ждать ответа. Вот в электронный мозг вы вводите, к примеру, вопрос, а потом сидите себе и ждете…
Я подбирал имя. Мой разум сортировал имена, сразу отбросив Л. Л. – Любовник Легавых, Р. Г. – Рожденный Гнилым, С. М. Н. П. – Славный Малый Но Педик; откладывал их в строну для пересмотра, сокращал, просеивал, нащупывал имя, ответ.
– Знаешь, иногда он заставляет меня ждать три часа. А бывает, получается сразу, как сегодня. – Ник издал неодобрительный смешок, употребляемый для пунктуации. Своего рода извинение за то, что вообще разговаривает в телепатическом мире наркоманов, где лишь количественный фактор – «Сколько долларов? Сколько джанка?» – требует словесного выражения. Он знал, и я знал об ожидании все. Торговля наркотиками на всех уровнях происходит без расписания. Никто не приносит товар вовремя, разве что случайно. Наркоман работает на джанковом времени. Его тело – это его часы, и джанк в его теле – все равно что песок в песочных часах. Время имеет для него значение только в связи с его потребностью. Тогда он резко вторгается в чужое время и, подобно всем Чужакам, всем Просителям, вынужден ждать, если только случайно не угодит в сети неджанкового времени.
– А что я ему скажу? Он же знает, что я буду ждать. – Ник хохотнул.
Ночь я провел в «Неостывающих Банях» (гомосексуализм – лучшая из легенд, которыми может воспользоваться агент), где злобный служитель-итальянец создает нервозную обстановку, окидывая взглядом общую спальню в полевой бинокль с инфракрасным прибором ночного видения.
(«Эй вы, в северо-восточном углу! Я вас вижу!» – включает прожектора, заглядывает в люки в полу и в отдельные номера, стольких гомиков вывели уже в смирительных рубашках…)
Я лежал там, в своей не перекрытой кабинке, уставившись в потолок… слушал хрюканье, визг и ворчание в кошмарной полутьме беспорядочной, то и дело прерываемой похоти…
– Да отъебись ты!
– Возьми пару биноклей – может, хоть что-то увидишь!
Рано утром я вышел на улицу и купил газету… Ничего… Я позвонил из аптечного телефона-автомата… и попросил Отдел наркотиков:
– Лейтенант Гонсалес… Кто говорит?
– Позовите О’Брайена. – Мгновение помех, висящих проводов, прерванных связей.
– В Отделе человека с такой фамилией нет. А вы кто?
– Тогда позвольте мне поговорить с Хаузером.
– Послушайте, мистер, ни О’Брайена, ни Хаузера в нашем управлении нет. Так чего вы хотите?
– Слушайте, это очень важно… У меня есть информация о крупной партии героина… Я хочу говорить с Хаузером или О’Брайеном… Больше ни с кем я дела не имею…
– Не вешайте трубку… Соединяю вас с Алсибиадесом.
Мне стало интересно, осталась ли в Отделе хоть одна англосаксонская фамилия…
– Я хочу говорить с Хаузером или О’Брайеном.
– Ну сколько можно повторять: ни Хаузера, ни О’Брайена в нашем отделе нет… так кто это говорит?
Я повесил трубку и взял такси, чтобы выбраться из этого района… В машине я понял, что произошло… Меня отключили от пространства-времени, проход закрылся так же, как закрывается жопа угря, когда он перестает есть на пути к Саргассову морю… Вытолкали вон и заперлись изнутри… Больше никогда у меня не будет Ключа, Точки Пересечения… Отныне Копы обо мне больше не вспомнят… я предан забвению вместе с Хаузером и О’Брайеном, отправлен в недоступное джанковое прошлое, где героин всегда по двадцать восемь долларов унция и где можно вырулить сифилис тяги в Китайской Прачечной в Су-Фоллз… В далеком мировом зазеркалье, уходя в прошлое вместе с Хаузером и О’Брайеном… я цепляюсь за «нет-еще-пока» Телепатического Бюрократизма, Монополий Времени, Наркотиков Контроля, Наркоманов, пристрастившихся к Тяжелой Жидкости:
– Я придумал это еще триста лет тому назад.
– Тогда твой проект был неосуществим, а ныне он бесполезен… Как проекты летательных аппаратов да Винчи…
