– Эй, слышь-та! Смотри, без шалостев, у меня пистолька заряжена.
– Да понял, понял. Открывай уже.
Пистолька, это хуже. Такая штука даже в неумелых руках серьёзный аргумент. И хоть осечек эти древности делают немало, но рисковать шкурой как-то не хочется. Мне бы метров на тридцать от горе-охранника оторваться, тогда можно и рискнуть. Видимо он всё же сообразил перестраховаться, потому что выводил меня на улицу, двигаясь впереди, спиной вперёд, отрезая путь к выходу и держа мою тушку на прицеле. И ведь не спотыкнулся же ни разу, гад!
Вышли во двор. Яркое солнце ослепило после подвального полумрака. Проморгавшись, я оценил размеры строения, в котором находился взаперти. Поразительно! На самом деле дворец. Небольшой, хоть и в три этажа. Скорее загородная резиденция, но явно серьёзный хозяин у него… был когда-то. И, действительно, заброшенный, по всем признакам. Или поменявший своё назначение. И, похоже, действительно больше никого нет. Куда же меня привезли-то? И кто?.. И зачем?..
Мужик довёл меня почти до ограды, где погуще росли ветки каких-то кустарников. Раньше явно окультуренных, а теперь одичавших, как всё вокруг.
– Ну, давай, ужо, делай дела свои, – я, со вспыхнувшей надеждой, сунулся было в кусты. – А ну, стоять! Ты куда это?
– Как куда? – удивился я. – В кусты же! Или мне прямо здесь дела свои делать?
Козлобородый снова завис. С одной стороны, и я прав, а с другой, явно выпускать меня из виду не хочется.
– А чёй-то ты жеманишься, аки девица красная?
– Ну, вот такой я. Тебе самому-то приятно будет наблюдать?
Снова пауза. Наконец он, поскрипев всеми двумя извилинами, кивнул.
– Иди, ладно, – моё сердце радостно ухнуло, но мужик продолжил: – тока гляди! Ежели што, девке твоей не поздоровится!
– Какой девке? – я замер.
– Та энтой… Глашке, Машке. Ну, чё стал? Аль передумал? – он хитро прищурился.
– Не.
Я юркнул в кусты. О том, чтобы бежать, уже не могло быть и речи. Как же так? Значит, и Машу похитили. Так, стоп, не паниковать! Раз он один здесь, надо срочно развести его на то, чтобы хотя б показал, где Машка заперта.
– Ладно, пойдём уже, – сказал я, возвращаясь. Уродец явно вздохнул с облегчением. Всё же, наверное, думал, что я попытаюсь смыться.
– Ага, пошли. Топай!
– Стой! – пройдя буквально несколько шагов, я встал, как вкопанный.
– Чаво ишшо? – конвоир не рассчитал дистанцию, с ходу ткнув меня пистолетом под лопатку. Хорошо ещё, что с перепуга курок не нажал. Я почувствовал, как по спине пробежали холодные струйки пота. Нет, так больше рисковать нельзя…
– Да так, нехорошо получилось. Меня, значил, вывел на прогулку, а барышня что, мучиться должна? Давай и её, что ли выпускай. – Сказал я, предварительно медленно повернувшись к нему лицом. Пусть хоть взглядом нужное направление укажет.
– Вот ишшо, – не моргнул глазом он. – Не можу я ея выпустить.
– Как так?
– А так! Нетути ея здеся. Ея дальше-ть, в Сестребек увезли. Давай, давай, не задерживай!
Вот же гад! Развёл меня, как кутёнка колбасой! И бежать уже поздно. Теперь до самого входа я как на ладони буду, ребёнок не промахнётся. Ну подожди ж у меня, козлиная борода. Я тебе припомню! Но вслух сказал совсем другое:
– Слушай, дядь, видишь же, что я смирный! Принёс бы хоть водички попить.
– Ладно-ть! Так и быть, принесу. В оконце подам, – раздобрился он, захлопывая за мной дверь подвала и задвигая тяжёлый засов.
Козлобородый не обманул. Буквально через несколько минут он действительно передал через окошко корец с водой, и, неожиданно расщедрился на ломоть чёрного хлеба. Хлеб, правда, оказался чёрствым, да и чуть припахивал плесенью, но явных пятен на нём не наблюдалось. Ну и ладно, не в моём положении привередничать. А вот вода была чистая, холодная, аж свело зубы и заложило горло. Хорошо… Но добрых чувств к охраннику не прибавилось.
Та-ак. И что мне теперь делать? Кто и зачем меня похитил? Вопрос, конечно. Допустим, кто-то прознал, что я, надеюсь, представляю определённую ценность для Екатерины II, и хочет сорвать куш, потребовав с неё выкуп? Что ж, может быть. Только есть одна накладочка. Играться в такие игры с монаршими особами весьма рискованное дело. Они такого не прощают. Рано или поздно всё равно найдут. И, скорее всего, рано. Дальше можно не продолжать, и так понятно. Если только иностранцы, которым императорский гнев до лампочки. Но тогда ещё неувязка – в этом сценарии похищать Машу смысла не было.
Вернёмся к иностранцам. Вот тут может иметь право на жизнь другая гипотеза. Кто-то из забугорных шишек, скорее всего очень высокого уровня, прознал, что в России спешным образом развёртываются очень интересные и весьма необычные проекты. И началась эта суета с появлением при дворе некоего молодого человека. Он ли, не он ли является тому причиной – неизвестно. Но очень многое на него, то есть меня, указывает.
Допустим, но что дальше? А дальше вот что: если организаторы похищения хоть отдалённо представляют, что сейчас происходит, то наверняка захотят заполучить такой источник информации. Или ликвидировать, чтобы никому не достался. Или… сначала попробовать договориться, а если не получится, то ликвидировать. Тут как раз и дополнительный аргумент в виде Машки пригодится. И выходит из этого, что заказчики этого безобразия весьма осведомлены в том, что происходит при дворе. Вот только знают ли они, что я, некоторым образом, не гений-самоучка, а немножечко из будущего? Буду надеяться, что – нет. Тогда, ради сохранения собственной шкуры, и Машиной безопасности, можно прикинуться одарённым хроноаборигеном, согласиться на их предложения, да и поводить их за нос, пока не представится случай сделать ноги по-тихому.
И последнее. Стоит ли попытаться улизнуть прямо сейчас, когда моей тушке временно ничего не угрожает? Как это скажется на содержании Машки? Видимо стоит. Если я прав, то, по идее, с ней ничего не сделают. Не дураки же, должны понимать, что так только хуже будет. Вот только смогу ли я ей помочь? Эх, знать бы, где искать её…
Я подошёл к окну и опять попробовал решётку на прочность. Хм, шатается немного. А если посильней? Получается! Только шумно очень. Натянуть посильнее и… дёрнуть! Ай, твою ж налево! Прут, который когда-то был очень мощным, хрупнул, осыпавшись хлопьями ржавчины, попутно продирая мне ладонь. Ту самую, которая уже успела недавно пострадать от оспы. Больно-то как! Машинально попытался лизнуть рану, и тут же начал отплёвываться от крови, напополам со ржавчиной. Эх! Плакали мои запасы воды, что оставил в ковшике. Промыв ладонь, получил хоть одну хорошую новость: рана оказалась совсем неглубокой, да и кровь не лилась ручьём, как вначале с перепуга показалось.
Так, спокойно! Что я как истеричка железо руками ломаю? Думай, Степан, думай! Что у меня есть под рукой? Ничего. Только топчан и стеллаж. Вот оно – стеллаж! И с чего я решил, что доски на нём прибиты намертво? Да они же просто лежат на перекладинах. Доски добротные, толстые, длинные. Не поднять в одиночку. Это плохо. А вот самая крайняя доска на верхнем стеллаже вполне себе узкая. Практически брус, сантиметров по семь в стороне. Вот только одна беда – он-то как раз прибит, поскольку с самого края. А гвозди тут – будьте-нате.
