Так или иначе, словам Игоря поверили. После чего волю покойного Балабана исполнили, превратив Вовка в Волкова. Теперь он стал вором, который отбыл положенный срок, имеет справку про освобождение и направляется по месту постоянного проживания, в Московскую область. Правда, глубоко в кармане хранился другой документ, который делал Игоря Волкова красноармейцем, комиссованным после госпиталя.
Справка про увольнение позволяла добраться из Соликамска до Перми без препятствий и лишних подозрений: комиссованных вокруг хватало. Далее же преступная биография уже была не нужна. В Московской области списанный из армии боец — достаточно привычное явление.
А там, куда Игорь собрался ехать дальше, на украинской территории, с такими документами вообще не возникнет проблем. На человека, который после ранения возвращается бог знает куда, потому что во время войны потерял всю свою семью, никто не обратит внимания. Если, конечно, Игорь Волков сам его к себе не привлечет…
Ехал на перекладных, стараясь не мозолить никому глаза и по возможности раствориться в серой массе таких же проезжающих. На счастье, много людей возвращалось из эвакуации. Народ был при всей своей однородности довольно пестрым. Затесаться и затеряться в нем оказалось не слишком сложно. Обойти Москву не вышло, и, оказавшись там, Игорь ощутил всю полноту опасности. Советская столица жила в усиленном режиме, нарваться на какую-нибудь проверку и погореть на ровном месте можно запросто. Едва пережив те несколько часов, Волков правдами и неправдами, отдав почти последние деньги, втиснулся в вагон ближайшего поезда, что отправлялся в киевском направлении. Уже ступив наконец на перрон родного города, вдруг понял: со времени побега прошло немного меньше месяца. А казалось, одиссея затянулась на целый год.
С железнодорожным сообщением из Киева складывалось иначе. Быстро восстанавливали рельсы, и по ним грохотали воинские эшелоны, на Запад, к линии фронта, которая еще пролегала по украинской территории. Гражданские пассажиры могли выехать в западном направлении разве что на перекладных. Но Игорь теперь стал еще осторожнее: голосовать на разбитых трассах считал более опасным, чем добираться железной дорогой. Однако судьба в который раз улыбнулась: ему удалось напроситься в товарный вагон, доехать до Проскурова, а оттуда уже рукой подать.
В сам Сатанов Игорь попал в конце августа. Сразу пошел на биржу труда, показал документы. Сомнений они не вызвали. Никого не интересовало также, как и почему комиссованный гвардии ефрейтор Волков оказался именно тут. На правах фронтовика получил место сторожа в недавно отстроенном Доме культуры. Ему была положена и рабочая карточка. Правда, пришлось договариваться неофициально. Ефрейтору Волкову, как уволенному из армии по причине ранения и контузии, закон еще давал дополнительный паек. Но в поселковом совете, притворив плотнее двери, чиновник намекнул: вот если бы товарищ Волков отнесся с пониманием к тому, что этих благ именно сейчас не получит, вопросов к нему не будет никогда и ни у кого. Ладно, решил тогда Игорь, всем надо жить. Так и сказал вслух. После чего толстяк с бельмом на глазу — тот самый поселковый служащий — долго, даже заискивающе тряс ему руку, заглядывал в глаза, прозрачно обещал помогать в случае чего.
А когда нашлась крыша над головой, Волков сделал для себя окончательный и необратимый вывод: Бог — он все-таки есть. Что бы ни говорили коммунисты. Просто у каждого свое представление о Всевышнем. А тот как высшая сила защищает каждого, кто вдруг перестает в нем сомневаться.
На квартиру его взяла старая, но еще крепкая баба Надя, чья хата стояла на окраине Сатанова. Лес начинался сразу за ее огородом. Стоило лишь перейти небольшую, метров сто, открытую, кое-где поросшую кустами поляну.
Хатой бабы Нади улица заканчивалась, от остальных построек отделяли два дома, дотла сожженных немцами. За несколько недель перед отступлением эсэсовцы накрыли там партизанскую разведку, окружили, подожгли огнеметом. На беду поднялся сильный, совсем не мартовский ветер. Пламя перебросилось на соседнюю хату. Испуганные люди выжили чудом — успели спрятаться в погреб, а ночью осторожно выбрались из-под пепелища и убежали в лес. Хата бабы Нади уцелела и с того времени оказалась будто искусственно отрезанной от других соседей.
Когда Игорь увидел ее, пришло в голову — она оторвана от остального мира.
Его это устраивало.
Не успел он освоиться в маленькой комнатке на узком лежаке — из Каменца приехал припавший дорожной пылью ЗИС. Из него вышел деловой, круглолицый, абсолютно лысый подполковник инженерных войск. Вместе с ним прибыла встревоженная, озабоченная и заметно уставшая женщина не первой молодости, очень похожая на хозяйку Волкова: такая же некрасивая, грубоватая, только морщин меньше. Водитель, усатый молчаливый сержант, принес ведро воды и принялся мыть запыленный автомобиль.
Гости же стали брать бабу Надю штурмом. Из короткого и нахрапистого разговора Игорь понял, что некрасивая молодуха — единственная бабулина дочка, подполковник — ее муж. У них недавно родился ребенок, а военный инженер постоянно в разъездах, потому что в тылу есть чем заняться. Живут они в Каменце-Подольском. Квартира казенная, паек усиленный, няньку держать не хотят. А помощь там, где младенец, крайне нужна. Так что бабу Надю решено забрать с собой на неопределенное время. Та поворчала, по сути, ее сдерживало только нежелание бросать хату без присмотра. Увидев квартиранта и узнав, что он комиссованный ефрейтор, подполковник в приказном порядке велел Игорю оставаться тут, будто на боевом посту, и блюсти порядок до возвращения хозяйки.
Баба Надя намекнула, что картошку еще не выкопали. Старший офицер быстро решил и этот вопрос. Сколько там того огородика! Сержант-водитель на пару с жильцом, вооружившись лопатами, за несколько часов с ним управились. Картошку загрузили в багажник, по справедливости оставив один мешок Игорю. Тем временем подполковник забрал тещу. Так уже под конец дня Волков неожиданно для себя, не зная, как радоваться такому чудесному стечению обстоятельств, остался сам в хате, которая стояла на отшибе.
Чего еще нужно человеку, который не хочет привлекать к себе лишнего внимания?
Но потом, когда все так удачно сложилось, Игорь почувствовал внутри пустоту и неуверенность. Потому что, спрятавшись от враждебного мира, не представлял, что и как делать дальше.
Он вырвался из лагеря. Выжил. Имеет новые документы, начинает новую жизнь.
Только новым человеком он не стал.
И Лариса тут, рядом. Волков рискнул всем ради этого — возможности вырвать жену и сына из цепких лап Сомова. Отказываться от своих намерений Игорь не собирался. Теперь нужно придумать, как это воплотить. Ведь придется раскрыть себя, поставив тем самым крест на нынешней заботливо выстроенной легенде.
Игорь не представлял, какое будущее ожидает Ларису с ним таким. Не придумал он и как свести счеты с ее действительным мужем, офицером НКВД. Хоть и верил жене, но все равно должен был разобраться — вдруг женщина сама, по доброй воле решила быть с другим.
Словом, для Игоря в Сатанове все только начиналось.
