Игорь воевал. Там научился убивать, чтобы выжить самому, и не обращать внимания ни на что.
Война требует действовать по обстоятельствам — и ему удалось сбежать.
Однако продуманное, заранее подготовленное убийство он замышлял впервые.
Сложно ли это?
Наверное, нет, решил Вовк. Стоит просто представить Сомова врагом. Фашистом, который сидит по ту сторону линии фронта и готовится убить тебя. Именно таким для Игоря он и был.
Углубившись в мысли, забыл обо всем на свете. Не слышал цоканья ходиков. Так что, когда снаружи осторожно поскреблись в окно, вздрогнул. Неожиданно это, да и не ждал никого. Может, показалось, послышалось?
Стукнули опять. На этот раз — смелее, настаивали, нервничали даже.
Поднявшись и выпрямившись, Игорь напрягся. Кулаки сжались. Оружия не имел, но тут оружие вряд ли так уж нужно. Когда стукнули в третий раз, теперь не слишком скрываясь, настойчиво прося открыть, внезапно дошло: Лариса, больше некому. Случилось что-то, она вернулась, потому что он, Игорь, — единственный, кто может помочь. Какие-то события снова не по плану.
Прошел до дверей, отодвинул засов, скинул защелку.
Первое, что увидел, — лунный круг в проеме, над верхушками деревьев. Кажется, туман рассеялся, дул легонький вечерний ветерок.
А потом, почти сразу, дернуло из темноты.
Прижало к стене.
Пистолетное дуло ткнулось снизу, между шеей и подбородком.
— Тихо стой! — прошипела темнота. — Рыпнешься — амба!
3
Ворота открывал Левченко.
Не думал, что простенькая ловушка сработает так быстро. Если быть совсем честным — дал себе и своим замыслам небольшой шанс на воплощение, где-то так тридцать к семидесяти. Конечно же, больший процент отводился на провал операции. Потому что наладить агентуру в небольшом поселке у него, человека здесь относительно нового, могло не получиться за короткий срок.
К тому же Левченко предполагал, что его расчеты поломает здравый смысл Жоры Теплого. Опытный бандит не должен пойти во второй раз туда, откуда его уже один раз шуганули. Если Теплый решит не возвращаться в Сатанов — так и будет. Тогда можно переключиться на существо, которое нападает из темноты, перегрызает глотки и будто бы способно превращаться из зверя в человека и обратно. Не хватит сил сатановской милиции на два фронта. Не потянет Левченко. Выйдет как в поговорке про охоту на двух зайцев.
Но вдруг все сработало.
Оказывается, достаточно было Андрею нормально поговорить с несколькими людьми, которые часто бывают в людных местах. И за короткое время из разных источников начальник милиции лично, как договаривались, получил наводку. Ходит здесь, мол, одна подозрительная личность. Будто бы работу ищет, после ранения, из госпиталя. Только такой любопытный, такой любопытный — ну чисто ходячая иллюстрация с агитационного плаката, который предостерегает граждан не болтать зря языками, особенно пьяных. Потому что враг вокруг, и он не дремлет.
Левченко должным образом распорядился.
Вот как тот любопытный фронтовик получил сведения о складах.
Ему просто подыграли, когда полюбопытствовал в очередной раз.
Человек Теплого, его разведка. Сомнений у Левченко по этому поводу не возникало ни малейших.
Почувствовав охотничий азарт, начал готовить ловушку. Допустив, что кто-то из сатановцев таки действительно может поддерживать связь или с самим Теплым, или с кем-то из его прихвостней, Андрей конспирировался максимально. Даже там, где это было не нужно. Двойная жизнь, которая стала для него нормой, помогла и тут своей практикой.
Он сделал так, чтобы пошла информация: в день показа «Чапаева» и последующих танцев в Дом культуры отпустят много солдат. Значит, части личного состава охраны складов на вверенной территории не будет. И все равно терзался немалыми сомнениями: вдруг не сработает, а ну как агентура ошиблась или вообще — бандиты почуяли ловушку…
Чем дольше Теплый тянул с выходом на сцену, тем меньше Андрей надеялся на успех.
Так что можно смело утверждать: появление полуторки возле складов застало Левченко в определенной мере врасплох. Однако он быстро оправился, поняв — вот они, гости.
— Здравия желаю! — гаркнул широкоплечий офицер в интендантской форме, вскинув руку к пилотке со звездой. — Лейтенант Прокопчук!
Прибывший стоял, не скрываясь, в свете прожектора. Левченко со своего места имел возможность хорошо рассмотреть его и едва сдержал триумфальную улыбку. Морда Жоры Теплого за это время успела зафиксироваться в памяти так крепко, что он узнал бы бандита без малейших колебаний и мук идентификации. Тот даже не побеспокоился изменить внешность, но ведь и не ожидал, что его встретит на входе лично начальник милиции. Солдатам портрет Теплого из криминального дела вряд ли показывали — так мог прикинуть сам Жора.
Если так, он ошибался. Левченко действовал иначе: военным дал инструкции, в курс своей работы ввел, нужные фото показал. Только понимал прекрасно: не удержали бойцы бандитский лик в памяти. Хотя бы из-за того, что не надеялись его тут увидеть.
Все совпало.
Все сработало.
Стало на свои места.
На войне тоже так бывало: случается именно то, чего ждешь меньше всего.
Добро пожаловать, Жора Теплый.
Солдаты все тут, на месте, ждут сигнала. Снаружи засели милиционеры. Андрей задействовал почти весь личный состав, оставив на хозяйстве только дежурных. Перегнуть палку не боялся. Пусть даже с главарем придут трое или четверо, словом — меньше десятка. Превосходство сил в этой ситуации только приветствуется. Тем более что Левченко переживал о другом: Теплый не клюнет. Или каким-то чудом раскусил маневр. И сейчас готовит нападение где-то в совсем противоположном месте.
Конечно, в таком случае проколется он, начальник милиции. Впрочем, ошибаются все. Будет обидно, неприятно, но не трагичнее, чем ежедневная гибель людей на фронте под вражескими пулями и бомбами. Напишет рапорт, попросится в действующую часть. Примут — не примут, пустят — не пустят, время покажет.
Но намного худшим выглядело другое последствие: в следующий раз не выйдет так мобилизовать вокруг себя не только милицию, но и военных. Поощрить их действовать совместно, согласованно и слаженно.
Дурные мысли и болезненные рефлексы, которые мучили все это время, улетели, забылись, как и не было, когда перед складскими воротами появилась полуторка. Обычной была практика, когда машина приходила неожиданно, без предупреждения, и старший показывал необходимые для получения багажа бумаги. Видно, Теплый все-таки имел свою агентуру там, где нужно, потому что прекрасно знал про возможность подобных ситуаций.
Андрей мгновенно понял простоту и наглость бандитского плана, когда Жора вынул из нагрудного кармана и протянул ему сложенную вчетверо бумагу. Развернул — пробежал глазами. Филькина грамота, написано левым копытом, ради замыливания глаз. Напечатанная на машинке бумажка, с печатью и фасонистой, размашистой, настоящей канцелярской подписью, не вызывала подозрений сама по себе. Даже если начать вчитываться в текст, все равно понадобится какое-то время, чтобы разоблачить фальшивку.
