Убийца сперва сбивает жертву с ног. Потом — оглушает или душит возможное сопротивление другим способом. И только тогда пускает в ход, скажем пока так, челюсти и зубы.
Принимается.
В таком случае сказки об оборотне можно и нужно забыть. Однако вырисовывается другой персонаж — кто-то сильный и совсем безумный.
Живет в лесу. Нападает на случайных людей без видимой причины. Не преследует, кажется, никакой цели. Конечно, очень вовремя обезвредил троицу бандитов. Хотя Левченко склонялся к мысли, что беглецы сами нарвались на неожиданного врага. Он не охотился на них нарочно.
А тогда вошел во вкус. Выбрался из своего не определенного пока укрытия, чтобы подстеречь капитана Сомова. Впрочем, вряд ли он ждал именно Сомова, — мог просто шастать по ночному Сатанову. Кто знает, вдруг он делает это еженощно. И лишь впервые за все время нарвался на случайного прохожего — или, наоборот, поддатый капитан наткнулся на него. Как бы там ни было, это нападение оказалось фатальным. Принеся вместе с гибелью начальника отдела НКВД множество серьезных проблем…
Пальцы перекрутили карандаш острием книзу, сжали.
Сверху листа Левченко нарисовал полукруг, закрыл середину широкими штрихами. Так очертил лес. Снова прищурившись, вспомнил места, где находили загрызенных сатановцев раньше. Нанес их на свою импровизированную карту, стараясь придерживаться лишь ему одному известного порядка. Подобная картина давно складывалась в голове, Андрей даже собирался как-то прикинуть ее на топографической карте местности. Но на чистом листе все воспринималось немного иначе.
А именно: тела обнаруживали в разных местах. Но — в одной части леса.
Той, которую Левченко видел каждый день, проезжая или проходя пешком мимо останков старых ворот.
Упрямо закусив губу и совсем по-детски шмыгнув носом, Андрей соединил уже поставленные жирные точки линиями. Потом нарисовал одну большую общую, повел дальше по листку. Начертил прямоугольник — место, где сидел сейчас сам и где нашли тело медички Любы. Хотя вышло примитивно, ни на что не похоже. Геометрические фигуры, нарисованные безнадежным двоечником, и посторонний тут не разберется. Но Левченко результат показался более чем красноречивым.
Представив себе места нападений и разместив их на рисунке, Андрей убедился: если у него существует логово, тропка туда ведет отсюда. От остатков древней стены — вглубь леса. Тут кругом — его территория. Возможно, жуткий преследователь даже пометил ее или, по крайней мере, считает, что пометил. Если бы это было не так, всякий раз выходил бы из лесу в других местах, в этом Андрей в который раз убедился.
Таких совпадений не бывает.
Убийца бродит где-то тут. И не просто шляется — кто-то или что-то его именно на этой территории держит. Возможность нападать на людей, грызть глотки и убегать? Вряд ли. Кем бы ни оказался местный страшила, он не лишал людей жизни, чтобы прокормиться. Ни в одном из случаев он куски из тел не выгрызал, следовательно, о людоедстве речь не идет.
Однако же, если это живое существо, безумное настолько, что охотится на себе подобных, оно должно чем-то питаться. Явно не святым духом. И точно не лесными дарами, грибами и ягодами. Кору с деревьев тоже вряд ли сдирает своими на удивление острыми зубами.
Довольный собой, Левченко нарисовал жирную прямую стрелку, которая тянулась со стороны Сатанова, упираясь острием в сторону леса и целясь дальше, вглубь.
Его кормят.
С двуногим, который утратил рассудок и, вероятно, представляет себя в своем воспаленном мозгу волком, кто-то поддерживает постоянную связь. Носит ему еду. Но по причинам, пока не известным Андрею, не мешает — или не может воспрепятствовать — нападениям на людей. Убить этого несчастного — по-другому Левченко теперь отказывался называть лесного жителя — у того, кто его опекает, почему-то не поднимается рука.
Когда всплывает такая версия, первой на ум приходит женщина.
Именно женщину Андрей видел в этой части леса вскоре после гибели Любы.
Тогда он еще подумал, какая же она смелая, никого и ничего не боится. Нынче же такая беспечность получила вполне логичное объяснение.
Она, вдова Катерина Липская, ничем не рискует и за свою жизнь не дрожит.
Потому что чуть ли не единственная в Сатанове знает: ей в этом лесу никто и ничем не угрожает.
Наоборот! Левченко позволил воображению разгуляться еще, машинально зарисовывая свою схему кругами неправильной формы, обводя ими точки, прямоугольники и стрелочки. Никто тут допустить не может, что Липская имеет такого сильного, безжалостного и в то же время преданного охранника, — а живое существо, о котором вдова заботится, вне сомнения, предано женщине целиком и безгранично.
Если, снова-таки, все предположения верны, Катерина, зная об этом или нет, владеет оружием невероятной разрушительной силы. Стоит лишь указать выкормышу на того, кого считает своим обидчиком, — и порвет сразу, даже не задумываясь.
Свернув изрисованный листок, Андрей спрятал карандаш в планшет. Потом достал папиросу, сжал губами, вытащил зажигалку, добыл огонь. Поджег плод собственных раздумий, прикурил от огня. Дождался, пока догорит, потом бросил на землю.
Выпрямился. Растоптал носком сапога.
Уже знал, что будет делать. Сдавать вдову Липскую не собирался. Но поговорить по душам с ней следует. Объяснить, что будет ждать ее земляков от нашествия энкавэдэшников. И попробовать вытащить женщину на откровенный разговор.
Почему-то Левченко показалось — у него все выйдет. Теперь им руководила рассудительная и холодная уверенность.
Мотоцикл взревел. Андрей сжал «рога» руля.
Сейчас мчался к развязке.
3
Липская была у себя во дворе.
Не одна — рядом стояла Лариса Сомова. Женщины, погруженные в свой разговор, даже не обернулись на рев мотоциклетного мотора. Но когда Левченко затормозил возле полуразрушенного забора, глянули в его сторону синхронно, будто сговорились. Дальше, в глубине двора, возились хозяйский Боря и Юра, сын Ларисы. Этот семилетний мальчик за два года успел потерять двух отцов, родного и отчима. Пацаны играли с серым щенком. Песик радостно тявкал, видно, ему нравилась забава. На фоне тревожных женских лиц довольное повизгивание четвероногого выглядело будничным и неуместным одновременно.
Андрей заглушил мотор, слез с сиденья. Поняв — гость к ней, Катерина машинально поправила соломенного цвета волосы, потом сразу прикрыла их платком в цветах, который до сих пор лежал на плечах. Крикнула детям:
— Так, забирайте вашего Серка в хату. — И тут же, не успели мальчики начать демонстрацию послушания, прикрикнула, повысив голос: — Боря, кому я сказала? Забыл?
— О чем забыл? — вырвалось у Левченко.
— Мать дважды не повторяет, — отрезала Катерина. — У нас такая договоренность. Большой уже.
