— На минутку, — сказал Андрей, опережая вопрос.
Из соседней комнаты вырвался звонкий хор мальчишечьих голосов, смешанный с радостным тявканьем:
— Лови его!
— Стой! Серко, к ноге!
Из проема, завешенного пестрой ситцевой занавеской, стремглав вылетел щенок.
— Боря! Юра! ЗАБЕРИТЕ! — крикнула Липская, и что-то в ее голосе Левченко не понравилось. — Заберите, кому сказала! Я его утоплю когда-нибудь!
— Катя! — с упреком вмешалась Лариса.
Серое существо мчалось просто на Андрея.
Он наклонился.
Расставил руки.
Подхватил.
Оп-ля!
Мальчики выбежали вдогонку за своим Серко.
— Да, — произнес растерянно Левченко, глядя на зверушку, которую держал перед глазами.
Волчонок.
Совсем не песик. Этого не могла понять Лариса, городская жительница. На это могли не обращать внимания дети. Но Катерина Липская вряд ли бы спутала маленького песика с маленьким волком.
От него не укрылось — женщина заметила, что незваный гость все понял.
— Серко, значит.
Андрей легонько сжал волчонка. Когда тот тявкнул — снова наклонился, выпустил на пол.
Он сразу потрусил к двери. Катерина, уже без крика, но голосом, который не допускает возражений, велела:
— Боря, Юра, ну-ка забирайте его к себе. Сколько раз было сказано?
Мальчики, почувствовав — что-то не так, быстренько поймали Серко, исчезли за занавеской. Андрей вопросительно взглянул на Катерину, она выдержала взгляд.
— Я нашла его в лесу. Возле волчицы, мертвой. Где-то конец лета был. Волчице кто-то скрутил шею, разорвал глотку снизу вверх. Там же было еще двое деток, задушенных. Вот этот рядом пищал, в овраге. Как уцелел, как выжил — один бог знает. Забрала к себе, не могла оставить.
— Оно-то ясно, — кивнул Левченко. — Для чего прятаться? Маскировать волчонка под собаку?
— Он бы перезимовал, а потом сама бы выпустила зверя в лес. Не выживет, пока мал. Однако у людей коровы. Как оно, если волк рядом? Бабы у нас такие, на вила наколют — не подумают. И потом, еще этот оборотень… Дополнительные страхи, лишние.
— Катя права, — вмешалась Лариса. — В свете последних событий, Андрей, народ лучше не дразнить и не злить. Не провоцировать волчьим детенышем.
— Понятно. Волчицу, говоришь, кто-то убил?
— Думаю, тот же, кто пугает людей. В одном лесу встретились.
— Может быть. — Левченко уже не знал, что даст ему разгадка еще одной маленькой тайны Катерины. — Все равно бы узнали.
— Говорю же — я собиралась его выпустить. Даже не очень-то и хотела скрывать поначалу. Подумаешь, маленький волчонок. Это же мне посоветовали молчать от греха подальше.
Левченко встрепенулся, в который раз за день напрягся.
— Посоветовали? Кто посоветовал? Кто-то еще знал, что у тебя волчонок?
— Так уж получилось, — развела руками Липская.
И рассказала, как это случилось.
— Этот человек приходил к вам потом?
Катерина кивнула, переспросила без тени тревоги:
— А что такое?
— Ничего. Когда? В последний раз — когда?
Андрей припомнил, когда нашел в лесу на кусте волчью шерсть.
Именно тот день назвала Катерина.
Сначала гость играл с волчонком.
После появилась волчья шерсть, свежий клок.
Левченко не мог в это поверить.
Совпадений не бывает.
Или, наоборот, случаются именно такие совпадения.
Обычный маленький волчонок — вот кого ему не хватало найти, чтобы все фрагменты окончательно и очень просто сложились в голове. Подсказки же были вокруг. Всегда. Не только теперь — раньше. Стоило увидеть сироту волчицы, чтобы получить последний — и главный — ответ.
Нет.
Есть еще один.
Левченко догадался кто.
Осталось понять почему.
— Будьте тут. Никуда не выходите, — произнес он, поправляя фуражку. — Катерина, оставляю тебя за старшую. Отвечаешь за своих гостей. Если что, когда кто-то придет, — ссылайся на меня. Во всем, даже если такой надобности не будет.
Больше ничего не объясняя, резко развернулся, вышел из дома.
Его уже наверняка ждут на месте Вовк с Теплым.
Но еще нужно успеть наведаться к Нещерету. Потому что с новым открытием планы немного поменялись. Без доктора — никак.
Уже оседлав мотоцикл, Левченко вспомнил: за всеми этими открытиями не выполнил просьбу Игоря.
Не возвращаться же.
Да и не до того.
Глава одиннадцатая
Холодный пот
1
— Не перегрызлись тут?
Вопрос был шуточный, Андрей был серьезен как никогда. Оружие своим неожиданным товарищам не оставил. Но все это время тревожился. Один на один эти двое вполне могли сцепиться. Ведь Теплый держал Вовка в плену без малого сутки. А Игорю не нужны были намеки, чтобы понять: Левченко не в восторге от заключенного мира с дезертиром, бандитом и убийцей. Стоит напряжению вспыхнуть, и из двоих живым остался бы только один. Не обязательно пересилит Игорь. Наоборот — Андрей небезосновательно побаивался, что в прямом столкновении заключенный-беглец, который еще не до конца окреп, проиграет сильному здоровому бандиту.
Да пусть бы случилось чудо, Вовк справился бы с Теплым — все равно Левченко не грел никакой из вариантов. Чуйка подсказывала: Жора принял для себя очень важное решение, сути которого пока что невозможно разгадать. Так что, если бы ситуация обострилась, дошло до драки и он убил бы Игоря, однозначно появился бы на условленном месте встречи. Чтобы идти с Андреем в лес.
Допустив такой вариант развития событий, Левченко признался себе: терпеть не стал бы. Нарушил бы все договоренности. Без мук совести застрелил бы Теплого да еще и придумал бы, как лучше использовать его труп в своей личной игре. Минус подобного поворота: он снова остается один на один с тем — или теми, — с кем непременно придется пересечься в лесу, на подступах к бывшему немецкому секретному объекту.
С другой стороны, если бы Вовку удалось ликвидировать Жору, ничего не упростилось бы. Мерзавец Теплый прав на сто процентов: его опыт понадобится, чтобы вскрыть сейф.
Сперва, когда Гром вспомнил о нем, не придавая особого значения, Левченко пропустил мимо ушей. Однако чем больше фрагментов складывалось, тем яснее понимал: получить на руки содержимое сейфа следует несмотря ни на что. Без этого задуманная им операция не будет иметь того результата, к которому нужно стремиться, защищая Сатанов от тотальной зачистки силами НКВД. А также — спасая повстанца и преданную ему Катерину, прикрывая Ларису и Вовка. И, конечно же, обезопасив себя от вполне логичных в созданной ситуации репрессий. В мирное время как-то бы выкрутились. Однако идет война, так что требования суровее.
