Он тяжело дышал после стремительного бега и, заговорив, сразу начал задыхаться. Но выдавил из себя сперва мычание, а после нечто осмысленное, только смотрел инквизитор теперь не на меня.
— Изыди! Изыди! — Томас Велдон отмахнулся от обнаженной Ирменгрет в ее чудовищном облике и тут же осенил себя знамением. — Изыди!
— Не нравлюсь, святой отец? — произнесла Ирма.
Доктор Зилль больше не укрывал вампира от иного взора.
Сам доктор прислонился спиной к деревянной перегородке, запрокинув назад голову. Судовой врач находился словно под воздействием макового молока. Боец из него сейчас никакой!
Зато глаза Ирмы сияли от удовольствия. Любит она издеваться над Томасом Велдоном! Вампир выгнулась перед инквизитором, показывая себя. Полностью открытую для чужого взгляда, являя клыки и длинные черные когти. Всю себя, перепачканную в крови. Речная вода, в которую вынесло магией маркизы ди Регель, смыла только часть крови и грязи. После была стрельба из ружей, когда вампир прикрыла собой судового врача, и из полученных ран снова потекла кровь. Ирменгрет была красива и отвратительна одновременно.
— Изыди! Изыди! — Монах отвернулся. Он не мог смотреть на обнаженное тело, если в этот момент не врачевал. Хотя сейчас перед ним была не совсем женщина.
— Прекратите! — вспылил я.
Вдруг почувствовалось, как закололи кончики пальцев. Я с настороженностью взглянул на инквизитора.
— Велдон! Ты колдуешь?
— Не я, — прохрипел монах. — Имперец!
— Какой, к черту, имперец? — воскликнул я и…
Нет! Я идиот! Самый настоящий идиот!
Кто-то подвел галеон к нашему флейту под покрывалом незримости. Это магия, которая сродни дару невидимости. Тому самому, что дает теням их кольцо. Кольцо избранных! В кольце магия Возвратившегося бога, она делает теней невидимыми. Но незримыми нельзя сражаться. Зато можно подкрасться и атаковать! Как убийце-тени или имперскому галеону. Кораблю под черным коронованным орлом на грот-мачте.
Внезапный порыв невероятно сильного ветра пронесся над «Благословенной на волнах» — от кормы до носа и забрал с собой весь воздух. На несколько ударов сердца дышать стало нечем!
Вот это по-настоящему страшно! Пытаешься глотнуть воздух, а хватаешь ртом лишь пустоту!
Воздух появился так же неожиданно, как исчез.
— Хороший фокус… — прохрипел Бран.
Вместе со мной он смотрел на нос флейта, где за одно мгновение унялся огонь.
— Магия Возвратившегося бога, — пояснил очевидное Велдон.
— С такой магией можно не воевать, — добавил предвестник, — перекрыл дыхание, и все. Дело сделано! Бери тепленьких!
— Скорей холодных, — сказал я, — задохнувшихся и остывших.
— Прекратите! — Велдон смотрел только на меня и Брана, избегая взором Ирму и Зилля, который начал приходить в себя. — Не о том сейчас говорить надо.
— О чем же?
— На огсбургском корабле два сильных колдуна! — Взгляд монаха метался по коридору. — Маркиза была серьезным противником, и я лишь отражал ее силу. Но там двое! Такие, каким маркиза в подметки не годится!
— Плохо дело, — присвистнул Бран и покосился на Ирму. Он поглядывал на нее не очень-то и таясь.
Я почувствовал внутри укол ревности, что взбесило, и крепко сжал рукоять меча, позаимствованного у мертвой тени. Ирма мне не нужна! Я люблю только Алису!
— Они сильны! — произнес Велдон. — Это они согнали команду флейта на палубу и удержали на ней всех до последнего. Как баранов для скорого убоя! Они внушили не торопиться с атакой, а люди думали, что сами ждут подходящего момента для нападения.
— Некоторые напали, — заметил Бран. Он говорил о пятерых матросах, которых прикончил на носу «Благословенной на волнах».
— Люди подвержены злу и добру в разной степени, — ответил инквизитор. На мгновение в его голосе промелькнули прежние нравоучительные нотки, — а равно и магии. Тоже неодинаково.
— Тем лучше для нас и хуже для них, — хмыкнул Бран и взглянул на две трофейные сабли.
— Все худо! Очень худо! — воскликнул монах. — Моя магия не справится с их совокупным натиском. Теперь я понимаю! Это они давили на меня, разрывая поставленную защиту! А я, глупец, списывал все на маркизу!
Казалось, что Велдон взвоет сейчас от тоски.
— Уж точно нет оправдания, — продолжил он, — что проморгал завесу незримости над целым галеоном! Как мог оставить без должного внимания магическое возмущение, исходящее от корабля!..
Монах заговорил как заправский чернокнижник.
— Велдон! — Я встряхнул инквизитора. — Это все еще ты или Неакр?
Церковник заткнулся и выпучил на меня свой левый глаз. Мотнул головой, открыв изуродованную половину лица и безумное око давно умершего колдуна. Но ненадолго. Будто опомнившись, монах торопливо поправил капюшон рясы, вернув его в прежнее положение.
— Это я, — чуть слышно произнес Велдон. — Пока еще прежний.
Бран выглянул на верхнюю палубу, но лишь на миг и сразу укрылся в кормовой надстройке. На имперском корабле следили за ютом. Едва кто-то высунулся, как грянул залп из десятка ружей.
— Собираются на абордаж идти, — объявил Война. — Что они к нам прицепились?
— На флейте враги Низверженного, а врагов надо уничтожать, — сказал Велдон. — Не удивлюсь, что на галеоне прознали, кто именно захватил этот корабль.
— Каким образом? — Я помрачнел.
— Не знаю. Не ведаю, — буркнул монах. — Но у тебя, Николас, с Возвратившимся богом особенные счеты, а на галеоне двое сиятельных, да не из последних магов. Как-то они прознали про нас. Я же переоценил свои новые способности.
Инквизитор махнул в сердцах рукой. Посмотрев на Ирму, он не замечал сейчас ее наготы.
— Все плохо, — сказал монах.
— Не столь уж и плохо, — сказал я. — Магия Низверженного не возьмет меня. Главное, добраться до колдунов, а там угощу их сталью.
— Либо сам отведаешь сабли или пули. — Подошедшая Ирма коснулась длинным когтем моего плеча. — Уходить надо!
— Нам не уйти, — твердо заявил Велдон. Обратив к вампиру свое внимание, он все же отвел взор. — Всем не уйти, но ты, Ирменгрет, улетишь. Бран тоже скроется. Вот Николас сильно повязан с Низверженным. Ему не убежать.
— Да уж, повязан, — процедил я, — не отдерешь.
— Я тоже, — продолжил монах. — Не столь, как Гард, но все же. Нам не уйти.
Отставив к стене абордажные сабли, предвестник положил ладони мне и Велдону на плечи.
— Я остаюсь с вами, — произнес он. — Своих не бросаем.
Такие же слова звучали в замке мертвых эльфов. Своих не бросаем.
— Пусть будет так. Не бросаем. — Я положил ладонь на руку предвестника, которая все еще была на моем плече. — Спасибо!
