Граф Мирбах. Еще один граф. Прежнего мы оставили в Запустении связанным подле умирающего Ричарда Тейвила и снова встретили в Черном замке. Я мысленно выругался, вспомнив Генриха фон Герингена, или, вернее сказать, того, во что обратила его черная магия.
Внешне Клос фон Мирбах походил на другого огсбургца. На брата императора Альбрехта Огсбурга. Приспешника Низверженного. Высшего средь слуг Возвратившегося бога и чернокнижника, которого я убил собственной рукой. У Мирбаха было такое же худое лицо с выпирающими скулами, редкие песочные волосы, наполовину седые, и острая бородка клинышком.
— Посол, говоришь…
— Прошу вас! — воскликнул осгбургец. — Вижу, вы благородный человек. Мы должны разговаривать с уважением друг к другу…
— Заткнись! — Я обозлился.
Лицо имперца вытянулось, он собрался ответить и, возможно, сказать нелицеприятное. Но сабля Брана, что вновь кольнула в шею, быстро напомнила о нынешнем положении графа.
— Слушай его, — сказал предвестник, — и не умничай. Понял?
Мирбах заморгал. Закивал бы головой, но тогда самолично порежет себе шею, поэтому только моргал.
— Посол, — продолжил я, — но мы не в Герии. Что делает посланник императора Карла в Запустении?
Клос фон Мирбах молчал. Поджав губы и уставившись на меня. Имперец заупрямился.
— Развязать ему язык? — предложил Бран.
— Не сейчас.
Имперский посланник может рассказать много интересного, и обязательно расскажет. Я не сомневался в способностях Войны разговорить любого. А если у него не получится — вдруг Мирбах окажется героем? — у нас есть высший вампир и черная магия Велдона.
Граф расскажет нам все. Интересная рыбка в сети попалась. Плывем в Ревентоль, и я уверен, что в арнийской столице судьба обязательно сведет нас с молодым королем Герардом. Мы обязаны с ним встретиться, коль хотим противостоять Низверженному.
Но кто мы? Безвестные авантюристы? Или даже проходимцы? Однако предъявив посла императора в Герии — соседнем от Арнии королевстве, — станем выглядеть в глазах Герарда совсем в ином качестве. Он точно выслушает нас, потому что Арния воюет с Огсбургами. Карл явно спелся с приспешниками Возвратившегося бога, а то и сам преклонил колено перед Низверженным.
Лишь бы арнийского короля не хватил удар, когда услышит, что зреет на севере в проклятых лесах!
Скорее всего, посол императора в Герии отправился в Черный город для связи императора Карла и короля Рейнара с войском Низверженного. Видно, Герия присоединится к войне против Арнии. Если мы первыми сообщим королю Герарду об угрозе с востока, то, вероятно, добьемся его доверия.
А если нет… Не столь уж это и важно, потому что мы в любом случае плывем в Ревентоль. Дьявол сказал, что Алиса и Лилит направились в арнийскую столицу после того, как длань Низверженного снова накрыла их. В мыслях я был уже в Арнии, но только лишь в мыслях. Я разозлился на самого себя — за то, что предался совершенно ненужным в эту минуту раздумьям.
— Поговорим о цели путешествия имперского посланника в Запустение потом, — сказал я. — А сейчас, граф, позовите к нам капитана. Он еще живой?
На сей раз граф не отпирался и сразу кликнул капитана галеона. Нашелся тот сразу — немолодой господин, с виду настоящий морской волк. Загорелый и с выбеленными годами и морской солью волосами. Грузный, настороженно смотрит из-под кустистых бровей. Одет так же, как другие офицеры, — дорого и ярко.
Бран быстро объяснил капитану, что делать. После нескольких команд зычным голосом и грозных окриков галеон ожил. Первым делом перед грот-мачтой сложили кучу оружия. Не все с охотой расставались с ним, поэтому Войне пришлось напомнить графу Мирбаху, что он и его люди в плену. Граф приказал имперцам слушать нас.
Полторы сотни имперцев сдались троим!
На верхней палубе остались только матросы. Остальных согнали в трюм — морских пехотинцев, выживших гвардейцев и офицеров, кроме графа, судового доктора и капитана корабля. Галеон был назван в честь святого Филиппа.
Раненых почти не было. Вампир разрывала противников едва ли не на части, Бран и я тоже разили насмерть. Огсбургский врач предложил свою помощь предвестнику — ему тоже досталось, хоть и ничего опасного. Война отказался. Сказал, что доверяет только нашему доктору и Велдону. Вон они, кстати: вышли из юта вместе с Ирмой. Клубящаяся тьма уже развеялась.
Осгбургцы держались от женщины в окровавленном платье для верховой езды как можно дальше, считая ее воплощенной дьяволицей. Пусть крыльев сейчас нет и несет в руках тугой сверток, а не оторванную голову, но это она! Именно она в одиночку разделалась с абордажной командой, убив половину морских пехотинцев, и ни сталь клинков, ни пули не брали ее.
Велдон остался на борту флейта. Рене Зилль, который было последовал за Ирменгрет, понуро вернулся к монаху. Вампирша сказала ему быть вместе с инквизитором, а сама поднялась к нам и замерла, оглядев ледяным взором палубу над кормовой надстройкой галеона. Ирменгрет вдруг швырнула в сторону сверток с вещами, но в лице не переменилась и с места не сдвинулась. Зато казалось, что воздух перед ней сейчас закипит.
Матрос, что был у штурвала, сжался и попытался спрятаться за рулевым колесом, вцепившись в него, как утопающий. Меня и Брана он боялся несравнимо меньше, чем дьявольскую бестию с рыжими волосами.
Стоявший у ступеней капитан тоже посторонился, отступив к фальшборту. В отличие от императорского посланника, которого Война не отпускал от себя, капитана корабля в передвижениях не ограничивали.
Предвестник больше не держал клинок у горла графа. Две абордажные сабли Бран отставил и был вооружен сейчас лишь шпагой в потертых ножнах, кинжалом и двумя пистолями, подобранными на палубе. После намека и слов, что разряженные пистоли бесполезны, граф велел принести своему сторожу необходимый припас. Я тоже избавился от меча тени, он лежал рядом с саблями Брана.
Война держал графа у бизань-мачты, что выступала из палубы в семи футах перед штурвалом. Познакомиться с поднявшейся на шканцы Ирменгрет он почему-то не желал. Я усмехнулся и подошел к Ирме. Взгляд вампира был холоден и, наверное, пронял бы меня до глубины души, будь я из команды «Святого Филиппа».
— Почему они остались? — Я кивнул в сторону инквизитора и Рене Зилля.
— Твой святоша сказал, что прочтет заупокойную молитву над умершими, — сказала Ирма.
На верхней палубе флейта укладывали погибших. Огсбургцев у левого борта, а моряков с «Благословенной на волнах» у правого.
— Над каждым?
— Откуда мне знать! — Холодность и напускное равнодушие исчезли. Ирма была раздражена или, скорее разъярена.
— Что с тобой?
— Я голодна!
Глаза вампира сверкнули.
— Хочу убивать, — Ирма опустила веки, — убивать, убивать… Убивать, пока не убью на корабле всех!
