— Он заговорит, — успокаивающим тоном произнес Война. — Ведь так, граф?
Мои сотоварищи мастерски нагнетали нервозность. Огсбургец замешкался и не сразу справился с дверью. Она даже ударила его, но граф не обратил на свою досадную неловкость и толику внимания. В сей миг огсбургец хотел лишь убраться с глаз вампира и более ничего. Граф не смог сдержать вздох облегчения, когда наконец очутился за дверью.
— Где каюта? — поинтересовался Бран. Он не отпускал графа ни на шаг.
Следом за предвестником в юте галеона очутились я и инквизитор.
— Вон та. — Посол указал на дверь в конце коридора, украшенную затейливой резьбой.
Каюта была роскошна. Просторная, больше покоев Ирмы на «Благословенной на волнах», увешанная гобеленами и обставленная дорогой мебелью с позолотой. У трех оконцев, что выходили на гакаборт — заднюю часть кормы, — стояли две перепуганные молоденькие служанки в довольно фривольных платьях. Глубокие декольте совсем не походили на строгий огсбургский крой.
— Кыш отсюда! — Бран хлопнул в ладоши.
Личные служанки Клоса фон Мирбаха выпорхнули из каюты. С визгом, потому что Томас Велдон откинул капюшон рясы. Граф тоже уставился на обезображенную половину лица монаха с оком безумца Неакра, что таращилось на огсбургца. Во взоре Мирбаха смешались отвращение и страх.
— Святой отец у нас красавчик, — пошутил Бран.
Велдон угрюмо посмотрел на предвестника, юмора он не оценил. Потом перевел тяжелый взгляд на графа и опять на Войну.
— К делу перейдем, — спросил инквизитор, — или как?
— Перейдем, — сказал я. — Садитесь, граф.
Мирбах сглотнул слюну, ему вдруг захотелось пить.
— Куда? — Имперец непроизвольно закусил пересохшую нижнюю губу. С виска графа побежала капля пота.
— Куда пожелаете. — Я говорил нарочито сухо и был скуп в движениях. — Это же ваше кресло?
У правой от входа стены стоял стол с писчими принадлежностями, стопкой чистой бумаги и несколькими запечатанными конвертами. Очень интересно! Бран тоже заметил подготовленные для отправки письма и кивнул мне, погладив бородку. С письмами разберемся позже.
— Кресло? — Граф встрепенулся. — Да, мое. Вы позволите, господа?
— Конечно.
Мирбах на негнущихся ногах подошел к столу, отодвинул от него кресло и буквально упал на сиденье. На мгновение огсбургец позволил себе слабость — закрыл глаза, расставив на столешнице руки. Устроившись в привычном кресле, он словно бы отринул часть страхов и ощутил в себе часть прежней уверенности. Возможно, так лучше — легче будет разговорить.
Мы тоже устроились за столом, приставив к нему имевшиеся в каюте стулья.
— Говорите, граф, — начал я. — Просто и без утайки. Если нам что-то не понравится, то позовем вампира.
— И рядом с башкой того несчастного появится еще одна, — хохотнул Бран.
Мирбах глядел на предвестника с совершенно кислой физиономией. Но уже не столь обреченно, как несколько минут назад. Оказавшись в своей каюте, в своем кресле, имперец попытался обрести утраченную важность.
— Господа, — сказал он. — Сложившиеся обстоятельства… Э-э-э… Недоразумение…
Я неспешно стянул перчатку с левой руки и демонстративно бросил ее на стол перед графом.
— Ты, — произнес я, — посол императора при дворе короля Рейнара Второго Герийского?
Граф захрипел, выпучил глаза и с ужасом в глазах посмотрел на меня. Имперец схватился за горло и замычал. Он задыхался, но не мог вдохнуть. Не мог даже рта открыть, дабы глотнуть воздуха. Кончики моих пальцев кололо. Магия! Инквизитор колдует?
Томас Велдон осенил огсбургца знамением.
— Ты еретик. Ты и твой государь тоже, — молвил совершенно невозмутимый монах. — Император Карл далеко и несомненно получит в предначертанный день божью кару. Ну а ты, отступник, здесь!
Монах многозначительно посмотрел на имперца и замолк, а Мирбах захрипел. Одной рукой он вцепился в свое горло, а другой отчаянно заколотил по столешнице.
— Велдон! — Я не на шутку встревожился. Похоже, проклятый святоша собрался прикончить нашего пленника. — Велдон!
Монах закрыл глаза, откинувшись на спинку стула, и в тот же миг императорский посланник смог дышать. Он жадно глотал воздух и выглядел совершенно жалким. Граф растерял последние остатки аристократической спеси.
— Ты усвоил урок, еретик? — спросил Велдон. Казалось, что грозная инквизиция вновь вошла в силу, как в прежние века.
— Я не еретик.
— Верно ли говорят, что в империи Матерь Церковь подчинена светскому властителю?
— Да, это так. — Граф взмок, покрылся холодным липким потом и затравленно глядел на инквизитора, который неожиданно взял инициативу и начал выпытывать у огсбургца совсем не то, что собирался вызнать я. — Но я никогда не одобрял это!
Граф боялся смерти, он очень хотел жить, но сломался чересчур быстро. Можно ли верить в искренность имперца? Велдон напугал его, и в этом сомнений нет, но уж больно легко сдался граф.
А что Томас Велдон? В нем нет даже намека на любовь к ближним своим. Инквизитор более походил на чернокнижника в монашеской рясе, чем на чадо истинной веры. Магия Неакра меняет святого отца после каждого обращения к черному колдовству. Однако и прежнего Томаса Велдона в нем еще много. Он не причинил имперцу страданий больше, чем необходимо.
— Ставишь ли ты Матерь Церковь выше императора Карла?
— Ставлю, святой отец. Ставлю!
— Веруешь ли в Бога Отца и Бога Сына?
— Верую!
— А что есмь Низверженный?
Граф замолчал, опустил голову и замотал головой.
— Не знаю, — пробормотал он.
— Врешь!
Я снова почувствовал, как закололо кончики пальцев. Незримая сила вытащила графа из-за стола, подвесила в воздухе и кинула об стену. Тот с грохотом упал на пол, развалив некстати оказавшийся под ним столик.
— Что есть Низверженный?
Клос фон Мирбах лежал на полу. В роскошной кирасе и дорогих одеждах, и, кажется, не думал подниматься.
— Что ты знаешь о Низверженном? — Велдон в третий раз спросил о Возвратившемся боге.
— Ничего! — прохрипел граф. — Не знаю ничего.
Бран посмотрел на меня и состроил недовольную гримасу.
— Ишь, — сказал предвестник, — трясется от страха, а не выдает.
— Если у отца Томаса не получится разговорить, — ответил я, — то наш черед.
Монах обжег меня взглядом. Я вспомнил о его сане!
— Прости. Я не хотел.
— Небеса простят!
Велдон отвернулся от меня, обратив взор на графа, лежащего в прежнем положении. Мирбах сипло дышал. Это пора прекращать! Пусть инквизитор умерит свой пыл. Посланник императора нужен живым! Я вскочил, чтоб осадить Велдона, но инквизитор предостерегающе вскинул руку, а кончики моих пальцев кольнуло в третий раз. Монах вновь обратился к магии.
