— На том корабле вместе с нами путешествовала сиятельная. Маркиза Даон ди Регель.
— Сия дама мне не знакома.
— Она была магом.
Мирбах понял, к чему я клоню.
— Наши чародеи не чувствовали никого из своих, — сказал он.
Велдон и я переглянулись. Когда нас заметили, маркиза была уже мертва. Однако маги на галеоне не признали колдовство инквизитора за силу, дарованную Возвратившимся богом, и это очень странно. Все познания монаха в черной магии позаимствованы у Неакра, а мертвый чародей был слугой Низверженного.
Но гораздо важней иное. На галеоне не знали о нас. Поэтому я по-прежнему мертв для Возвратившегося бога, либо колдуны Низверженного не умеют общаться на расстоянии. Я помню портал, который перенес в Черный замок из леса, где первый бог нашего мира и его присные взяли в плен меня, Томаса Велдона и орка Нурогга.
Кровь и песок! Казалось, что с тех пор минула целая вечность!
— Кто они? — потребовал ответа Велдон.
Колдунов на галеоне сразил я. Седого старца и его внешне полную противоположность — похожую на ангела девушку с золотистыми волосами.
— Я не знаю! Они хранили свое имя в прошлом. Появились у меня за два дня до отплытия с письмом. Бумага приказала доставить их в Запустение, и это они сообщили о бунте на торговом корабле, с которым шли на встречных курсах. — Граф замер, вспомнив о магах. — Они сообщили о вашем флейте.
Мирбах закивал сам себе.
— Да, да, — продолжил он. — Именно они! Старик требовал уничтожить ваш корабль и всех, кто был на его борту!
Я выругался про себя. Проклятый пепел! Не все так хорошо, как мнилось еще несколько мгновений назад. Чернокнижники на имперском галеоне требовали уничтожить наш корабль. Почему? Вопрос, который останется без ответа. Я встретил поникший взор Велдона. Теперь мы не понимаем, мертв ли Николас Гард для Возвратившегося бога либо нет.
— Снимай кирасу.
Граф, чьи страхи притупились, вдруг побледнел, его руки задрожали.
— Господа!..
— Снимай! — Я снова был зол. Мысли о Низверженном не способствовали поднятию духа.
Граф Мирбах подчинился. Избавившись от доспеха, он с вызовом посмотрел на нас. Нашел-таки в себе мужество, вспомнив о древности рода и дворянском происхождении.
— Что с ним? За борт или пусть живет? — Бран говорил при огсбургце, будто его не было. — Может, Ирму позвать?
— Отведем к офицерам, — сказал я, — пусть плывет вместе с ними.
Предвестник вызвался проводить графа в трюм к выжившим офицерам из команды галеона и свиты имперского посланника. Велдон и я остались наедине.
— Мирбах нужен нам, — заговорил я.
— Полагаю, что да. — Монах глубже натянул капюшон рясы.
Облик инквизитора выдавал усталость. Он сидел за столом, подперев голову кулаком.
— Мы обязаны доставить его к арнийскому королю. Во что бы то ни стало! — Я смотрел на бумаги, которые лежали рядом. — И эти письма тоже.
— Если собираемся противостоять Низверженному, — произнес Томас Велдон, — король Герард и его доверие нужны нам.
— А мы — ему. Он не представляет, что готовится против него. Огсбургское вторжение в Загорье — только цветочки.
Я задумался. Мне нужна Алиса, но она связана с Низверженным. Чтоб освободить мою любовь, нужно одолеть Возвратившегося бога — уничтожить его либо изгнать из нашего мира. Но я всего лишь человек.
Признаюсь, я поддался слабости. Всего лишь человек… Не человек. Я не вполне человек. Связан с дьяволом. Я его ключ к Орнору. Кровь и песок! Я слуга Люцифера! Почти бессмертен, но могу ли тягаться с божеством, которое собралось вернуть себе целый мир?
— Готовы ли мы противостоять Низверженному? — молвил Велдон.
Я с изумлением уставился на монаха. Наши раздумья совпали.
— Помнишь, пытал тебя вопросом, как обмануть дьявола?
— Было, и не единожды, — ответил инквизитор.
— Как разорвать сделку с сатаной?
Томас Велдон покачал головой, опустив взор. Как будто прятал его от меня.
— Обмануть Отца лжи? — спросил монах. — Нужно стать еще большим лжецом, чем он.
— Дьявол еще не обманул меня.
— Если это твой выбор…
— Не начинай! — Я тоже почувствовал усталость и раздражение. — Никогда раньше я не задумывался о Спасении и Прощении, но сейчас все иначе.
— Что же сейчас?
— Кровь и песок! Ты издеваешься надо мной?
Монах отвернулся и встал из-за стола.
— Стой!
Инквизитор обернулся.
— Мы должны решить! Раз и навсегда! Сражаемся с Низверженным или спасаем только Лилит и Алису?
Томас Велдон уселся обратно и неожиданно обхватил голову руками. Что с ним?
— Черная магия меняет меня. Я становлюсь другим, — вдруг признался инквизитор.
— Другим?
— Каждый день я молюсь за Лилит и Алису. Более всего на свете хочу спасти дочь. А мир?.. Мир… Мир для меня не важен. Ничто не важно! Хочу лишь вырвать дочь из лап Низверженного!
Монах воззрился на меня. В его взгляде вновь горел огонь, только не от костров инквизиции, а пожирающее изнутри, уничтожающее Томаса Велдона пламя.
— Ты слышишь меня, Гард? Я готов отринуть все ради спасения Лилит!
— Даже бросить к ногам Возвратившегося бога наш мир?
Велдон опустил голову.
— Даже это, — сказал он. — Не ведаю, буду ли сражаться с Низверженным, когда вырву у него Лилит.
Велдон поразил меня. Он в самом деле изменился. Больше не железный инквизитор, больше не истово верующее чадо Матери Церкви. Он… такой, как все. Лишь бы заполучить свое, и пусть мир пропадает пропадом.
— А вера? Отказываешься от Бога Отца и Бога Сына!
— Нет! — Инквизитор стал прежним, но лишь на несколько ударов сердца. Скоро его взгляд погас.
— Не ты ли говорил, — продолжил я, — что только рядом со мной исчезает власть Низверженного над Лилит?
Монах кивнул. Взор его затуманился.
— Раз так, — молвил я, — то обрекаешь себя и дочь следовать за мной всю оставшуюся жизнь?
— Коль так…
— Да что с тобой! — разъярился я. — Сам твердил, что мы должны уничтожить Низверженного! Дабы избавить Лилит и Алису от его власти!
Мне хотелось схватить монаха за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Да! — воскликнул Велдон. — Чтобы спасти их и заслужить надежду на Спасение и Прощение, ибо души наши прокляты!
— Но в мыслях ты уже отказался от борьбы!
