– Так, дело скверно пахнет, – пробормотал Гарт, снова куда-то сворачивая и ныряя ещё ниже – в этот раз я обошлась лишь судорожным вздохом, когда земля снова скакнула в лобовое стекло. – Делаем вот так…
Впереди показался очередной поворот, и дорога уходила прямо в дом – судя по отсутствию ворот, мелькнула догадка, что это местная парковка. Разглядывать в окно здание было некогда, мы уже нырнули в зев входа, освещённый красноватыми лампочками, и – да, вскоре выскочили в просторное помещение, заставленное скартами разных размеров. Наш резко затормозил, чуть не вписавшись в чужую машину, Гарт едва дождался, пока откроется дверь – по-моему, он вообще хотел её вышибить к чертям. Ремни убрались сами, с моей стороны дверь тоже поднялась, и мелькнула шальная мысль дать дёру… Копы наверняка знают, как избавить меня от чёртова маячка в крови. Тем более, ухо уловило знакомые сигналы – сирена приближающихся патрульных. Ага, как мелькнула мысль, так и пропала: Хардаген тут же нырнул обратно в салон и крепко ухватил за запястье, до боли сжав так, что я зашипела и зло уставилась на него.
– А потише?! Ты мне руку сломаешь! – огрызнулась, безуспешно дёрнув конечность.
– Я по твоей мордашке вижу, что задумала, – перед моим лицом оказался его палец. – Даже не думай, красотуля. Вперёд, – Гарт бесцеремонно потянул к себе, и пришлось перелезать через водительское сиденье, молча складывая на голову перестраховщика свой немалый запас ненормативной лексики.
Дождавшись, пока я выберусь, он развернулся к машине и в следующий момент с силой опустил кулак на панель, безжалостно разбивая экраны, радары и прочее. Брызнули осколки, машина дёрнулась и опустила на пол, затихнув, огоньки погасли.
– Жаль, хорошая была тачка, – с искренним сожалением протянул Гарт и развернулся, широкими шагами направившись к ближайшему скарту.
Что он задумал, учитывая приближающиеся сирены – и наверняка там где-то ещё этот Хант, – я поняла, только когда меня поставили перед блестящей дверью тёмно-синего цвета и ткнули в гладкую панель, похожую на сенсорную для прикладывания пальца.
– Вскрывай, – коротко скомандовал Гарт и добавил с донельзя довольной ухмылочкой. – Будет тебе полевая практика и первое боевое крещение.
– Э-э-э… – я растерянно хлопнула ресницами, уставившись на этого… неумного. – Сдурел? Какая практика? Как я тебе вскрывать буду, когда даже не знаю, как ваша техника работает?! – чуть не сорвалась на истеричный визг, но вовремя оборвала себя.
Боже, это же угон. По-любому статья, даже в этом мире, тут и в местный свод законов можно не заглядывать. Тогда точно буду заодно с Гартом и от встреч с законниками мне лучше воздержаться. Свидетелей принуждения нет ни одного, так что…
– Молча, – не внял моим попыткам отвертеться от уголовщины этот отморозок и без всяких дополнительных уговоров просто приложил мою ладонь к сенсорной панели. – Работай, красотуля.
Мой рот распахнулся, но новый виток паники увлечь за собой не успел. Очередной вопрос замер на губах, а мир вокруг изменился в одно неуловимое мгновение. Меня словно втянуло в скарт, и окружающее состояло из густого переплетения синих нитей, как будто я оказалась внутри трёхмерной модели в какой-нибудь компьютерной программе. От странности и необычности происходящего я чуть не забыла, что у нас на хвосте местная полиция, которая вот-вот будет на стоянке, и рядом чрезвычайно раздражённый тип, желающий побыстрее покинуть это местечко и не засветиться перед копами.
– Живее, Райна! – раздался где-то вдалеке требовательный, злой голос, и пришлось включать мозг, пытаясь понять, что же от меня хотят.
Так. Синие нити, я так понимаю, это «тело» скарта, и откуда-то есть уверенность, что оно мне не нужно, а нужны как раз вот эти красненькие, ведущие к сгустку того же цвета, похожему на сердце. По ним пробегали искры, по одиночке и цепочками, и сразу пришла ассоциация с нейронами и нервами. Хм. И как мне с этим общаться?! Чувствуя себя ужасно глупо – ещё и потому, что здесь понятие времени терялось совершенно, я не понимала, сколько прошло минут или секунд, – попробовала мысленно дотронуться до одной из красных нитей, и она отозвалась сердитым взблеском и целой вереницей ярких вспышек. «Послушай, не знаю, как с тобой говорить, но если понимаешь меня, пусти нас к себе, а? – послала мысль этому… ну, наверное, бортовому компьютеру, который красный сгусток. – Иначе этот человек рядом со мной сделает мне больно, и придётся делать больно уже тебе, а я не хочу ломать тебя».
Дурдом, конечно, разговаривать с машиной, как с живым существом, но больше я сейчас ничего не могла придумать, времени на размышления и анализ ситуации не было от слова «совсем». Поэтому пришлось довериться интуиции и слепо ей следовать. Несколько томительных мгновений ничего не происходило, и я уже приготовилась на свой страх и риск оборвать парочку красных нитей, хотя ужасно не хотелось этого делать, но тут вдруг сгусток передо мной запульсировал, по нему прошёл розовый блик, и по красным нитям пробежали очередные цепочки искорок. Издалека донёсся тихий щелчок, и меня дёрнули в сторону, вырывая из странной реальности.
– Чудно, лапочка, – раздался довольный голос Гарта, я моргнула и вернулась в обычный мир.
Двери скарта, обе, были подняты, а на морде моего спутника читалось удовлетворение.
– Залезай, – приказал он и, не дожидаясь моей реакции, буквально втолкнул на переднее сиденье, опустив дверь.
Панель перемигивалась огоньками, на самой грани слышимости раздавалось тихое гудение – скарт был готов к поездке. А сирены раздавались уже совсем близко… Гарт плюхнулся рядом, шумно вздохнул и положил руки на руль.
– Хорошая девочка, – пробормотал он, обозрев экраны на панели, и уточнять, кому он говорит, мне или машине, я не стала. – А теперь медленно-медленно делаем отсюда ноги.
Он вывел аппарат, попутно нажал ещё пару кнопок, и окна в скарте потемнели. Ух ты, система тонирования по желанию – неплохой девайс. Если честно, не представляла, как Гарт собирается уехать со стоянки, не привлекая внимания, здание же наверняка оцепили уже. Если только оно не соединяется ещё с чем-нибудь. Как оказалось, верна была последняя догадка: мы свернули не к одному из выходов, а в противоположную сторону, в очередной длинный туннель, скрывавшийся за подъёмной дверью. И я успела увидеть на стенах сине-белые отблески от прибывших копов… Потом мы свернули – туннель плавно изгибался, спускаясь вниз, дверь окончательно закрылась, и моё настроение опустилось до отметки «стабильно паршивое».
– Неплохо сработано, красотуля, – от похвалы Гарта стало ещё гаже, и я отвернулась к окну, нахохлившись и скрестив руки на груди. – Особенно учитывая, что сигнализация здесь довольно сложная. Стояла.
– Я рада, что ты счастлив, – сухо отозвалась, лишь бы сказать хоть что-то.
Молчать значило дальше погружаться в нехорошие мысли и переживания, достигая той точки невозврата, после которой защитные механизмы психики полетят к едрене фене. И хотя нервы у меня вполне себе крепкие, однако всему есть предел, и я нутром чуяла, что мой уже очень близок. А при Гарте превращаться в сопливую истеричную девицу, ревущую белугой, не очень хотелось, хуже унижения не придумаешь. Копить эмоции в себе вредно, и лучше сразу выпустить пар, чем потом в самый неподходящий момент меня переклинит.
