— Это не совсем то, что хотелось бы от вас услышать.
Говоря это, графиня пристально смотрела на собеседника из-под длинных темных ресниц, и изгиб ее губ безошибочно подсказал лорду Миеру, что именно она имела в виду.
Графиня остроумно и утонченно флиртовала с ним на протяжении всего обеда, и этот разговор нисколько не наскучил лорду. Она была в высшей степени» светской женщиной»и настолько утонченной, что все в ней, казалось, гармонировало с картинами на стенах, росписью потолка и изысканными золотыми кубками шестнадцатого века, которые украшали стол.
«Только в Италии, — говорил себе лорд Миер, — умеют демонстрировать античность с таким вкусом».
Ничто не нарушало общую гармонию, все было подчинено единому музыкальному ритму.
К концу обеда он уже почти перестал обращать внимание на то, что происходит вокруг. Пленительная женщина рядом с ним и ее изощренные остроты, необходимость достойно отвечать на них затмили все.
— Сейчас будут танцы, в которых примет участие множество молодых людей, и к нам присоединятся еще несколько моих друзей, которые по разным причинам не были включены в список приглашенных к обеду, — тихо сказала графиня. — Если будет возможность, я покажу вам мою картинную галерею и те покои, которые я приказала отделать для себя. Они очень красивы.
Невозможно было усомниться, какой намек таился в этих словах. Лорд Миер ответил:
— Надеюсь, вы не забудете об этом обещании.
— Разве я могу? — спросила графиня, и ее глаза сказали гораздо больше, чем произнесенные слова.
Струнный оркестр в огромной гостиной уже заиграл мягкую мелодию.
Большую часть мебели убрали, так что образовалось достаточное пространство для танцев.
Окна, выходившие на открытую террасу, были распахнуты, а в саду, на который лорд Миер прежде не обратил внимания, на деревьях и кустах вспыхнули разноцветные фонарики, создавая обстановку необычной красоты и таинственности.
По обычаю стран континентальной Европы, мужчины, не задерживаясь в столовой за коньяком и сигаретами, сразу присоединились к дамам. Графиня предложила:
— Не открыть ли нам бал, милорд? Думаю, хотя мне об этом никто не говорил, что вы танцуете так же легко и изящно, как ездите верхом.
— Постараюсь не разочаровать вас, — отвечал лорд Миер.
Он обнял ее за талию, и, когда оркестр заиграл вальс Штрауса, они стремительно и плавно понеслись по натертому полу, будто скользя по льду.
Лорд чувствовал, как графиня придвинулась к нему чуть ближе, чем это было необходимо, видел близко-близко ее зовущие глаза.
Потом он услышал, как стоявший у дверей дворецкий провозгласил:
— Князь ди Гориция.
Графиня высвободилась из объятий лорда Миера и поспешила навстречу гостям.
Он услышал, как она щебечет с ними по-итальянски и заметил, что во время ее беседы с коренастым горбоносым господином к ним присоединился мужчина помоложе.
Лорд Миер не сомневался, что это и был князь Винченте ди Гориция, который собирался жениться на дочери Соджино.
Внешность молодого князя поразительно соответствовала тому, что о нем рассказывал сэр Юлиус.
Слегка сутулый, темноволосый и смуглый, со всеми признаками развращенности на лице, Винченте ди Гориция производил отталкивающее впечатление.
Он показался лорду Миеру омерзительным. Однако лорд помнил, что ему необходимо познакомиться с ним, поэтому, неторопливо перейдя зал и стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, он подошел поближе и остановился позади хозяйки дома.
Его присутствие не осталось незамеченным, и графиня сказала:
— Позвольте представить вашему сиятельству почетного гостя нашего сегодняшнего вечера. Он только что приехал и остановился у моего дорогого друга сэра Юлиуса: лорд Миер, князь ди Гориция!
— Добро пожаловать во Флоренцию! — приветливо произнес князь.
— Я очень рад, что снова здесь! — ответил лорд Миер.
— Вы бывали здесь раньше?
— Несколько раз. А год назад я был в Риме.
— Для иностранцев это Вечный город, — отозвался князь, — а для нас он превратился в безобразное скопление народа и возмутительное пристанище бюрократии!
Князь говорил едким тоном, и лорд Миер возразил:
— Но все же он очень красив!
Лорду показалось, что князь мысленно как бы покачал головой, собираясь возразить, но не успел он заговорить, как дворецкий объявил:
— Князь ди Соджино и княжна Флоренчия ди Соджино!
Лорд Миер с любопытством оглянулся и увидел высокого почтенного седовласого человека, чьи аристократические черты были словно изваяны рукой Микеланджело. Он шел навстречу графине. Его осанка была исполнена достоинства и горделивости. Казалось, вокруг него создается особая аура. Любой безошибочно угадал бы в нем аристократа.
Князь наклонился к руке графини, и лорд Миер увидел девушку, которая стояла позади отца. Он ожидал встретить типичную красавицу-итальянку с темными волосами, как у ее брата Антонио. К его удивлению, волосы княжны Флоренчии оказались бледно-золотистыми, и лорд вдруг почувствовал, что где-то встречал ее раньше.
Спустя мгновение графиня, поздоровавшись с гостями, сказала:
— Флоренция, разрешите представить вам лорда Ми-ера. Он только что приехал из Англии.
Девушка взглянула на него, и лорд Миер понял, почему ему показалось, что он видел ее раньше.
Перед ним была рафаэлевская мадонна.
Тот же безупречный овал лица, тот же маленький заостренный подбородок, то же выражение невинности и чистоты, те же огромные глаза, прозрачно-ясные, как летнее небо.
На мгновение ее красота ошеломила его, но, увидев слабую улыбку девушки, лорд Миер подумал, что она чего-то смертельно боится и ей нужна защита.
Он не вполне понимал, как догадался об этом, но был уверен, что не ошибается. Лорд взял ее руку и почувствовал — или это ему показалось, — что девушка слегка вздрогнула.
Графиня заговорила с князем, а Флоренчия сказала мягким голосом, который для лорда прозвучал как музыка его грез:
— Мне всегда очень хотелось побывать в Англии!
— Правда? Почему?
Он был не в состоянии отвести взгляд от ее лица и с трудом понимал, о чем она говорит.
— Мне всегда казалось, что это счастливая страна, где живут люди, которые довольны своей жизнью и которые стремятся жить в мире со своими соседями.
Лорд подумал, что ее тяготит вражда, которая свирепствует между множеством итальянских кланов, затрагивая и ее семью.
— Конечно, это так, — сказал он, — но ведь вы живете в одном из красивейших городов мира.
