– Как кинетический пластилин, – лепечу я, стараясь расслабиться. Больше не стискиваю панически ладонь Лиама. Просто держу его за руку: кажется, так он в безопасности.
– Понятия не имею, что это, но да, ты права.
Слежу за движениями Лиама, пытаюсь почувствовать музыку, которую слышит он. И начинаю понимать. Плавно уворачиваюсь от языков – там пригнусь, здесь переступлю. Двигаюсь в едином темпе. У меня получается! Это же как ката в кэндо.
Сразу два языка тянутся к Лиаму! Чтобы оттолкнуть их, нужны обе руки. Приходится ему отпустить мою ладонь, иначе никак… Миг – и я снова на грани срыва. От уверенности не осталось и следа. Глубоко дышу, пытаясь сосредоточиться. И слишком поздно замечаю тонкий серый язык, змеящийся в пыли на земле. Он почти рядом с моей ногой. Изогнувшись, язык приподнимается. Так, медленно – психовать нельзя! Но язык словно знает о моих страхах. Он обвивает мою лодыжку, почти сжимает смертельными тисками. Низко наклонившись – осторожно, проход очень узкий! – стряхиваю этот язык, делаю шаг вперед. И вижу, что у моей головы извивается раздвоенный язык, он гораздо проворнее других… Увернуться без резких движений не получится, а язык тянется прямо к моему лицу! В ужасе вскидываю руку, чтобы его оттолкнуть. И тут же вижу свою ошибку: слишком резко! По силе язык превосходит меня во много раз. Он медленно, грубо прижимает мне руку к лицу: пальцы упираются в щеки, а он своими двумя концами скользит по моим вискам. Язык хочет обхватить мою голову! Дергаю свободной рукой – нет, чересчур поспешно. Не получается! Язык засекает скорость руки и движется точно с такой же быстротой. Обоими концами он торопливо обвивает мое лицо, закрывая мне глаза…
– Спокойно. Иди дальше. Медленно.
Сознание ускользает, но будто цепляется за голос Лиама, как утопающий за соломинку. Делай, что он велит. Вдох-выдох.
– Все в порядке, – шепчет Лиам. – Вот такие уж они. Но у нас все под контролем, Майлин. Как и всегда.
Лиам касается уголка моего рта, скользит пальцами по щеке, заставляя каменный язык ослабить хватку. Но в отличие от других языков, этот так просто не отлепишь. Извиваясь змеей, он пытается ухватить пальцы Лиама. Тот перетаскивает его с левой руки на правую, затем обратно на левую… Похоже на какую-то игру, однако я чувствую, что ситуация накаляется. Этот каменный язык не такой, как прочие. Он умнее. Проворнее. Злее.
Стоять на месте Лиаму нельзя. Он идет дальше, медленно вытягивая мускулистую левую руку, обвитую языком. Теперь Лиам не дотягивается до него правой. Раздвоенный язык ползет выше, тянется к плечу. Черные спирали на светлой коже… Но и я не топчусь на месте, я теперь оказываюсь близко к Лиаму. Схваченная языком рука – вот она, прямо передо мной.
– Майлин, – тихо зовет Лиам.
Мне хочется разрыдаться. Не могу! Не знаю как! У меня не получится!
– Майлин, обойди меня. Места хватит, и мы почти дошли. Прямо за следующим поворотом…
Нет. Нет-нет-нет-нет! Проклятый лжец! Мы не справимся… Я, может, и выберусь отсюда, если послушаюсь Лиама. Но как же он?..
– Вот такие уж они, – дрожащим голосом повторяю я слова Лиама. – Но у нас ведь все под контролем?
Тянусь к языку, рука бешено трясется. Не смотрю на язык, взгляд прикован к Лиаму: его лицо искажено мукой, руку растянуло слишком сильно… Язык неотвратимо ползет к его плечу, сжимает, впиваясь в кожу. Лиам смотрит на меня, и черты его лица разглаживаются, хотя монстр причиняет ему дикую боль.
– Как и всегда, – шепчет он.
Во всем белом свете не найти лжеца лучше Лиама. Но сейчас мне так хочется ему верить! Касаюсь его руки: я больше не дрожу. Не смотрю на язык. Смотрю только на Лиама. Глажу его по плечу, будто нет и не было никаких каменных языков и голодных скал. Будто нет и не было никакой лжи. Есть только Лиам и Майлин.
Не встречая сопротивления, пальцами нащупываю пульс Лиама. Скольжу дальше, к ладони, и тут понимаю: у меня получилось! Язык липнет к моим пальцам. Лиам свободен, можно идти дальше! Позволяю языку скользить то по одной руке, то по другой, как это прежде делал Лиам, но не даю ему обвиться. Полностью сосредоточившись на языке, я иду спиной, вслепую. Лиам заботится о том, чтобы другие языки держались от меня подальше. Мы не пререкаемся. Спокойно и хладнокровно он говорит мне, когда нужно пригнуться, когда переступить через камни, а когда увернуться. Следую за ним, в голове пусто, ни о чем не думаю. Словно мы уже сто раз так делали. Мои руки живут отдельной жизнью, играют с раздвоенным языком. Какой длинный, просто ужас! Но и он не бесконечен.
Вдруг стало светло и тепло. Язык задрожал, дернулся и исчез в скале так неожиданно, что я вскрикнула. Просто пялюсь на серую от пыли Тропу, Принадлежащую Камням. Воет ветер. Что-то не так… Мы остановились. Мы замешкались! Прошу, не надо! Я опять дрожу всем телом.
Лиам хватает меня за плечо, разворачивая к себе. В глазах ни тени насмешки, хладнокровия, спокойствия. Он глядит на меня так, словно я из лучших побуждений сотворила что-то кошмарное. А затем произносит одно-единственное слово, которое бесит больше всего на свете:
– Спасибо.
И только сейчас до меня дошло: мы справились! Скалы остались позади, камни больше не навредят нам!
Тут самообладание меня покинуло. Ноги подкосились, и я, не устояв, рухнула на колени рядом с поросшей мхом скалой. Мы справились… Неудержимым потоком нахлынули тревога, страх, паника. Из глаз брызнули слезы – я плачу навзрыд. Прильнув к покрытой мхом скале, уткнулась лицом в ладони. Будто это поможет остановить истерику! Никак не могу успокоиться: произошло так много всего! Меня трясет, взять себя в руки не получается…
Скорее чувствую, чем вижу, что Лиам садится рядом. Он гладит меня по спине, но это не помогает, совсем, совсем не помогает!
Мы могли погибнуть. Да мы чуть не погибли! В который раз? И Лиам! Прямо у меня на глазах…
Как он мог?..
Лиам прижимает меня к себе, заключает в крепкие объятия.
– Это не поможет! – сквозь душащие рыдания лепечу я. – Не могу успокоиться!
– И не нужно, – шепчет он.
Лиам просто обнимает меня, не говоря ни слова.
Но вот я выдохлась. Тело как свинцом налилось. Панику я всю выплакала. Дыхание выравнивается, я больше не реву.
Лиам зашевелился, чувствую, как он скользит губами по моим волосам, по лбу. Он целует рядом с бровью, и тут чувствую невероятное облегчение. Мы выжили. Мы оба.
Повернув голову, я неожиданно для самой себя касаюсь губами его губ; Лиам замер. Прядь волос упала ему на лицо, я убираю ее в сторону. Что за странное чувство! Одновременно хочется и плакать навзрыд, и громко смеяться, и не делать ни того ни другого. На ум приходят слова – смысла в них никакого, но хочется их сказать. Здесь и сейчас.
– Ты медлишь, Лиам Салливан, – шепчу я ему в губы. – Но в Лиаскай нельзя медлить, никогда…
