– Ты очень далеко от дома, – произносит парень. – Даже не догадываешься насколько. Мне очень жаль.
Если он пытается меня утешить, у него это плохо получается.
– Где же я тогда?
Он что-то отвечает, но я не догоняю. Звучит как «Лиа-Скэй».
– Айл Скай? Так все же в Шотландии? Но как я здесь очутилась?
– Лиаскай, – повторяет он. И снова сочувствует. – Мне очень жаль.
Не слышала о таком месте…
– А это где? Мы же в Великобритании, да?
– Проклятье! – с неожиданной яростью срывается он. – Это не я должен объяснять!
– Увы, кроме тебя, здесь никого нет!
Неохотно, но он все-таки признает правоту моих слов. Оглядевшись, примечает неподалеку упавшее дерево и ведет меня к нему. Садимся на почтительном расстоянии друг от друга.
– Она иногда такое вытворяет, – начинает он, – Лиаскай. Затаскивает сюда девушек и молодых женщин из другого мира.
Он серьезно сказал «из другого мира», да? О, как же хорошо, что я сижу. Он чокнутый. Он спятил – ну, или спятила я!
– Только не спрашивай зачем. У нее есть на то причины, но я ничего не знаю, меня это не интересует. – Он задумчиво смотрит на меня. – Но обычно такие люди не блуждают совсем одни по Жадному лесу.
Жадный лес. Другой мир. Голова идет кругом. Он меня дурит или как?
– Мне очень жаль, – твердит он уже в третий раз, но впервые я ему верю. Он сидит, наклонившись вперед, и пристально разглядывает свои руки. Чуть косится на меня, наверное, желая удостовериться, что я не грохнулась в обморок. И я бы грохнулась, но пока держусь – спасибо правильному дыханию, которому учили на тренировках.
Это неправда. Это не может быть правдой!
Но голосок в голове шепчет, что вряд ли в Шотландии водятся кролики-убийцы и растут плотоядные деревья. И не только в Шотландии – нигде в целом мире. В моем мире.
– Где она? – шепчу я. Главное, не истерить.
– Лиаскай? Она… – незнакомец отчего-то замялся, – она здесь повсюду. Земля, небо, леса, реки, горы и моря.
– Эта земля похищает людей?
Поднявшись, он опирается скрещенными руками о дерево.
– Временами она призывает людей к себе.
– Ладно. Как скажешь. – Трясу головой, пытаясь собраться с мыслями.
Что там случилось в раздевалке? Мне казалось, что я отключилась, хорошо помню то чувство – словно рассыпаешься на миллионы песчинок. Никто и ничто меня не призывало, это уж точно. Меня схватило что-то, не имеющее рук. Но я сопротивлялась – и оказалась здесь.
Глубоко выдыхаю. А затем осторожно допускаю мысль, что этот тип сказал правду: я в другом мире.
Вот. Какая же. Дрянь.
Нужно время, чтобы все обмозговать. Время, но его нет, потому что нужно выяснить, как вернуться домой. К маме и Вики.
– Как-то я сюда попала. Значит, должен быть способ вернуться. Должен быть путь назад. – Вглядываюсь в его лицо, ища ответ. Теперь, когда он настроен не так враждебно, он выглядит очень молодо, чуть старше меня. В его взгляде – странное недоверие, и это меня удивляет. Но ясно, кто из нас двоих опаснее.
– Я не встречал человека, который бы покинул Лиаскай, – признается он.
– Но должен же быть способ! Я никак не могу здесь остаться!
– Можешь найти какого-нибудь междумирца и подкупить его – тогда получишь Церцерис.
– Что? Подкупить? – Я окидываю себя взглядом. – Как?
Он передергивает плечами. Ему совершенно плевать.
– Хорошо, – вздыхаю я. – Кто такие междумирцы, где их найти и что они захотят в обмен на ту штуку?
– Магически одаренные, с особым талантом. Если повезет, то в Рубии. А захотят они многое, ведь ты требуешь, чтобы кто-то из них пошел против воли Лиаскай и стал предателем. Мой совет – забудь об этом.
– Рубия. Рубия – это что?
– Столица Лиаскай. Место, где людей вроде тебя ждет смерть.
Пропускаю мимо ушей последнюю часть фразы, потому что это какой-то абсурд, и обдумываю первую. Столица – звучит всяко лучше Жадного леса!
– Далеко эта Рубия?
– Несколько дней пути.
– А на поезде?
Он качает головой – но это не отрицание, а что-то другое. Что-то сложнее.
– Ты не знаешь, что такое поезд. И что такое вокзал.
Его глаза суживаются, взгляд настороженно темнеет. Он понятия не имеет, о чем я толкую. А значит, поездов здесь нет. Тьфу!
Мне осталось совсем чуть-чуть до срыва. Но я не доверяю этому типу. И пока он рядом – я всегда начеку.
– Мне нужно вернуться домой любым способом. Как добраться до Рубии?
Он фыркает – звук похож на уставший смешок.
– Тебе? Ты и за двадцать лет не доберешься.
– А ты не можешь меня туда отвести? – Сама не понимаю, что вообще смолола. Лучше буду просить его, умолять на коленях… Только вот ничего не выйдет. Он здесь единственный человек на много километров. – Пожалуйста.
Вместо ответа он улыбается, слегка приподняв уголки рта, и мне в голову закрадывается мысль, что хотела бы увидеть его улыбку при других обстоятельствах – и в другом мире.
– Что скажешь? Будешь помогать мне? Пока я не найду кого-то другого?
Он пристально смотрит на меня оценивающим, как и все время до этого, но неожиданно тяжелым взглядом. Глаза у него зеленые. Я только сейчас заметила.
– Я против.
– Почему?
– Назови хотя бы один аргумент «за».
– Мне нужна помощь!
– Я уже помог.
– Ты заколол корень дерева! Так мужественно с твоей стороны!
Какой мерзкий тип!
– Это было нелегко, – парирует он.
Я негодующе мотаю головой.
– Сколько, по-твоему, я продержусь здесь одна? Я погибну!
Поразмыслив, он кивает.
– Ладно. Я доведу тебя до деревни на границе с Отрельей.
Смотрю на него, скептически склонив голову.
– Там есть эти междумирцы?
Кажется, его это веселит!
– Нет. Отрелья граничит с Лиаскай. Но каждую весну оттуда совершают паломничество в Рубию. Можешь присоединиться в следующем году. Если захочешь. А пока никому не болтай, откуда ты пришла.
В следующем году?
– Ты не догоняешь? Мне срочно надо домой!
– Больше ничем не могу помочь.
– Уж лучше бы дал мне повеситься на том проклятом дереве! – срывается с моих губ. Сожаление превращается в гнев. – Ну тогда проваливай! Только время зря на тебя трачу! А дорога каждая минута, кто знает, сколько их еще осталось! Найду эту Рубию и без тебя!
