– Как поживаешь, Майлин?
Закрываю лицо ладонями, несколько слезинок стекают по руке.
– Пожалуйста, мне нужно знать. Все хорошо?
– Они хотят, чтобы я стала Королевой, – с трудом выдавливаю из себя я. – И относятся ко мне соответствующе.
Не хочу ему лгать! Но еще меньше хочется, чтобы он, сидя в этой дыре, переживал за меня.
– Я вытащу тебя отсюда. Пока не знаю как, вообще никаких идей. Но наверняка есть способ, и я его найду!
Лиам качает головой.
– Ничего страшного, Майлин. Ничего. Будь что будет.
– Не говори так! Нет!
– Будь что будет, – жестко повторяет он. – Так, как должно быть.
Я упираюсь лбом в решетку. Лиам, умоляю, не сдавайся! Не сдавайся так легко! Его надежда сломлена, я должна надеяться за нас двоих. Я уже это делала, когда Лиама схватили духосветы. И я не остановлюсь! Не брошу поиски! Не сдамся, буду работать усерднее, пойду на риск, но найду способ вытащить Лиама отсюда. Только бы хватило времени! Сколько Лиам еще сможет рассказать им, чтобы продлить себе жизнь на еще один день?
– Стражники, – шепчу я. – Когда они патрулируют коридор перед твоей камерой?
– Да постоянно. Не знаю.
– А другие заключенные? Здесь есть кто-нибудь, кто может нам помочь?
В первую секунду я решила, что Лиам снова задрожал. Но нет, он просто смеется.
– Ткачу снов здесь никто помогать не будет. Особенно ткачу снов, который покрыл себя позором и лишился магии…
– Ты ошибаешься. Проклятье! Ну не может такого быть!
Лиам улыбается нежно и устало, его улыбка такая хрупкая на фоне прочного железа и твердых камней.
– Все хорошо. Она поможет тебе.
– Кто?
– Лиаскай. Мой клан предал ее, и нас она не простит. Но она будет на твоей стороне.
– Чего? Ты же не веришь во все эти россказни!
– Я верю в тебя. Она услышит тебя, Майлин. Вот будет тебе совсем плохо, окутает тебя ночная мгла, тогда позови ее по имени. И она услышит тебя, я клянусь. Она услышит.
Лиам не здоров. Выглядит как помешанный. Грейс права, они накачали его какой-то дрянью…
Проклятье! Ну же, Лиам! Скажи, с чего мне начать?! Что нам поможет?!
Вместо этого Лиам подходит еще ближе. Скрежет железа о камень. И на ногах кандалы?! Зараза!
Лиам тоже прижимается лбом к решетке. Чувствую его кожу сквозь прутья решетки.
– Ты помнишь путь ко мне? И путь от меня? – Его плечи дрожат, а голос ломок. Но смотрит Лиам неожиданно твердо, настойчиво.
– Ты говоришь загадками.
Его веки странно вздрагивают, будто в знак согласия. Вдруг он шифруется на случай, если нас подслушивают? Но здесь никого нет! Разве что Алек стоит в нескольких метрах позади меня. Порой слышно, как звякают цепи других узников, как кто-то стонет во сне. Но все это далеко-далеко, за толстыми стенами.
– Алек помогает нам. Мы можем… – Не закончив предложение, понимаю, как глубоко ошибаюсь. – Я чересчур доверчивая, да?
– Чересчур, – подтверждает Лиам.
Пытаюсь сообразить, что он имел в виду под этим «путь ко мне и обратно». Не могу отделаться от жуткой мысли, что Лиам просто бредит. Путь к нему и обратно…
Лиаскай и Завременье. Междумирец, Натаниель, Церцерис. Секундочку…
– Ты говоришь про путь, по которому последовать могут многие, ведь он открыт для всех?
Церцерис Натаниеля. На нем нет руны. Лиам об этом знает?
– Это все сказки, – шепчет Лиам. Речь невнятная, словно у него жар, но кто сказал, что это не так?
– Некоторые сказки правдивы, – шепчу я.
Израненные губы Лиама дрогнули в улыбке.
– Они могли схватить Томаса. Вдруг он в тюрьме?
Его брат. Никудышный мечник, но первоклассный вор. Он научил меня…
– Нет! – чуть не задохнулась я.
Наконец-то до меня дошло, на что намекает Лиам. Мне нужно украсть Церцерис Натаниеля. И сбежать в свой прежний мир.
– Нет, Лиам!
Не то чтобы я сама об этом не думала. Но без Натаниеля я не пересеку границу миров. И не смогу вернуться назад в Лиаскай, чтобы помочь Лиаму… Да ни за что! Я больше не брошу его. Ни в коем случае.
– Может, они не поймали Томаса? – спрашивает Лиам.
– Наверное.
Чтобы украсть Церцерис, мне потребуется много удачи!
– Но я этого не допущу.
– Как глупо. – Лиам слабо вздыхает. – Как глупо. Тогда: многая лета. Алис, поцелуй меня на прощание?
Сердце замирает в груди. На мгновение мне показалось, что все взаправду. Может, я все себе напридумывала и нет никаких подсказок? Я вижу не то, что есть, а то, что хочу увидеть? Так всегда, когда в чем-то сомневаешься. Наклонившись, касаюсь губами окровавленного рта Лиама. Он едва шевелит губами, и я скорее чувствую, нежели слышу, как он шепчет:
– А ты знаешь, что дворец объят пламенем?
Да. Мы стояли на вершине холма, а дворцовая крыша пылала в лучах заката словно охваченная огнем.
– Девушка смотрит на пламя. Девушка, которая любит легенды и предания.
Девушка с книгами? Алис. Вот почему он назвал ее имя! Мне нужно встретиться с ней на холме, где мы с Лиамом устроили привал, прямо перед Рубией. Туда я должна перенестись. Это вполне возможно!
– И что поможет нам? Нам обеим?
– Некоторые истории заканчиваются хорошо. Могут быть жертвы, но с героями все будет хорошо.
– Тогда нужно понять, кто герой, а кто жертва.
Нет, Лиам. Прошу, только не ты.
– Жертвы о многом догадываются. А злодеи знают точно. Тот, кто на протяжении всей истории остается в неведении, оказывается в конце героем.
И Лиам целует меня, не дав сказать ни слова. Нет, я даже сообразить толком не успела! Это худший миг в моей жизни, но я позволяю поцелую увлечь меня, подарить краткое забвение. Я целую Лиама как можно нежнее. Ему должно быть больно. Чувствую привкус крови.
– В твоем поцелуе глубокая вечная ночь, – шепчет он мне в губы.
Наверное, трон всему виной!
– Прости… Прости… – шепчу я.
Он снова целует меня. Больше никакой осторожности: в поцелуе лишь голод, тоска и отчаяние!
– Ближе, – выдыхает Лиам мне в губы, в наш поцелуй, вжимаясь лицом в решетку. – Она ближе, чем ты думаешь. Гораздо ближе, чем ты думаешь.
Мы целуемся, а у меня сердце разрывается! Так напоминает наш первый поцелуй… И все понимаю. Этот поцелуй будет нашим последним.
