Кадеты ВКШ выслушали своего лидера без привычных смешков и реплик, все до одного проникнувшись серьёзностью предстоящего предприятия и важностью стоявшей перед ними цели. Смотря на них, Алексей невольно вспоминал свою прошлую жизнь и сравнивал столь непохожих людей в столь похожих мирах. Перед ним были дворяне и аристократы Великой Империи, пусть ещё молодые, но уже хищники, коими были их предки на протяжении долгих веков.
Честь, достоинство и верность данному слову. Для них это были столпы мировоззрения и якоря Силы, на которых строилось личное могущество. Попавший в беду друг был весомой причиной для объявления войны. Для каждого из них. Но только не для него.
– Леон, что ж ты так не вовремя. – едва слышно прошептал Алексей сам себе, наблюдая за тем, как члены Братства приступают к выполнению приказа. – Через пару лет я отправился бы за тобой в одиночку…
– Всем внимание! Говорит первый пилот! Взлёт через двадцать минут! Всем занять посадочные места…
Глава 4
Дипломатические реверансы
Длительное молчание прервал отчаянно нервничавший переводчик – Яманака Акайо, тридцатилетний профессор Токийского гуманитарного университета, первым не выдержал давящей тишины, властвовавшей в приёмной зале поместья рода Такэда, и обратился к главе клана:
– Такэда-сама, разрешите мне проверить его. Нельзя исключать попытки мошенничества!
Его горячечный шёпот прозвучал так же отчётливо, как если бы за окном пальнули из охотничьего ружья, нарушая установившийся порядок и привлекая внимание к говорящему. Такэда Харуки едва заметно стрельнул глазами в сторону приглашённого специалиста, но не стал демонстрировать своё недовольство, лишь чуть кивнул, давая своё разрешение. Его и самого мучило искреннее любопытство, причиной которого был приглашенный им гость.
Последний вёл себя почтительно и спокойно – указанное ему место на татами воспринял как должное и без колебаний уселся на пятки. Собранный, сосредоточенный и молчаливый, он был воплощением безмятежной силы и уверенности в себе, не забывая внимательно изучать тех, кто был перед ним. Ни тени подобострастия, ни страха не отыскал глава клана Такэда на его мужественном лице, только уважительное ожидание, смешанное с любопытством, легли в копилку наблюдений, оставив тем самым хорошее впечатление. Гостю предоставили комплект сменной одежды, и, оказалось, что традиционное кимоно и хакама рыжеволосый гигант носит с непринуждённой лёгкостью.
– Где вы изучали старониххонский диалект, Фуума-сан? – как бы невзначай поинтересовался профессор, поправляя чрезмерно затянутый галстук. Деловой костюм стеснял его движения, да и в обстановке поместья смотрелся весьма неуместно – старинный особняк рода Такэда ничем не отличался от подобных ему строений шестнадцатого века, воссозданный вплоть до мельчайших деталей. И говорил Яманака Акайо как раз на старониххонском, использовав одну из самых распространенных версий этого диалекта.
– Там, где на нём свободно разговаривали все, от мала до велика. У вас жуткое произношение, а значит, язык предков теперь не в почёте. Досадно узнать, что потомки столь небрежно чтят достояние пращуров, – неодобрительно отозвался Котаро и, чуть качнув головой, обратился к главе клана: – Такэда-сама, процветания и славы вашему дому. Позвольте мне выразить искреннюю радость столь скорой встрече…
Глубокий поклон в конце короткой приветственной речи был удостоен короткого кивка от главы клана. Дождавшись перевода из уст слегка смутившегося профессора, Харуки задумчиво прикрыл глаза, выдержал должную паузу и лишь после этого заговорил:
– Каким бы ни был результат нашего разговора, Фуума-сан, вы вправе рассчитывать на гостеприимство этого дома. Однако прежде мы обсудим то, ради чего вы прибыли сюда, в сердце владений клана Такэда. Тот, кого я вижу перед собой, носит гордое имя предводителя клана «ночных теней» и выглядит так, как его описывают легенды, что и послужило поводом для согласия и предоставления вам встречи. Развейте же мои сомнения, докажите, что носите это имя по праву. А вслед за этим я внимательно выслушаю то, с чем вы пришли в мой дом.
– Ваш род имеет все основания для того, чтобы моё имя не осталось забытым даже спустя века. Такэда Сингэн был достойным противником, и для меня было честью сражаться против него, – ответил синоби, пряча улыбку и ненадолго предаваясь воспоминаниям, прежде чем продолжить свою речь: – Доказать? Мастерство в управлении Стихиями Дыма и Огня нельзя назвать редкостью. Мою причастность к «ночным теням» способен определить любой из подобных мне. Стороннее мнение послужит лучшим из доказательств моим словам.
Переводчик несколько раз запнулся, однако с грехом пополам передал смысл сказанного обеими сторонами, всё больше и больше бледнея с каждым мгновением. Упоминание о «ночных тенях» вызвало в нём дикий ужас, граничащий с тихой истерикой – кому как не историку было известно, с какой жестокой последовательностью синоби были уничтожены объединенными усилиями кланов Островной Империи. Их вырезали под корень, не давая пощады даже малым детям, женщинам и старикам, полностью опустошив горные деревни, служившие лучшим убийцам Ниххона надёжным убежищем многие столетия. Эдикт Императора послужил для них и сочувствующих им смертным приговором и не имел срока давности. Профессор потел, бледнел, дрожал и готовился к страшной участи, понимая, что клан Такэда не позволит подобной информации уйти на сторону, в первую очередь, во имя собственной безопасности. И никого не будет волновать судьба попавшего в жернова судьбы простолюдина-учёного.
– «Ночные тени» вряд ли смогут подтвердить хоть чьи-то слова, Фуума-сан. Их больше не существует.
Синоби прекрасно владел своим лицом, но всё же его невозмутимость дала трещину – слишком уж сильным оказалось потрясение от прозвучавшей новости. Тёмные глаза вспыхнули алыми углями ярости, гримаса злобы на мгновения прорвалась сквозь маску бесстрастия и хладнокровия.
– Вы ведёте войну, Такэда-сама. Мне есть, что предложить в качестве доказательства своих слов, – тяжело выдохнул Котаро, преодолевая эмоциональную вспышку. – Пусть смерть ваших врагов станет подтверждением ожившей спустя века легенды. Назовите мне их имена, если согласны.
– Имена моих врагов? – вопросительно улыбнулся Харуки. – Род Хаттори. Последний из его представителей должен умереть, и тогда война окончится. Вы готовы заплатить такую цену, Фуума-сан?
– Смерть и так неотступно следует за ним. Я всего лишь потороплю события, – громко ответил синоби, сопровождая слова глубоким поклоном, и прошептал: – Судьба сама сводит нас лицом к лицу…
* * *
Современный город похож на муравейник – тысячи и тысячи людей ежедневно и еженощно мечутся по пронизывающим его бетонную плоть асфальтовым артериям, в спешке и круговерти дел забывая оглядываться по сторонам. Оглушённые рёвом автомобилей, загнанные в угол обязательствами, измученные рутиной и бытом, они утрачивают связь с реальностью, перестают быть свободными, всё глубже и глубже утопая в трясине обыденности городской жизни.
Народ Э’Вьен избежал этой участи, избрав собственный путь развития, схожий по духу с племенным консерватизмом, и принял часть современности, дабы не впасть в стагнацию, только воспользовавшись некоторыми плодами цивилизации, но не принимая её во всей ужасающей красе. Они не строили городов-лабиринтов, сохраняя кочевой уклад жизни и предпочитая небо над головой любому постоянному крову. Оберегаемые ими земли и леса простирались на многие гектары, сохранив в себе природную первозданность благодаря усилиям тех, кто жил в гармонии с окружающим их миром.
