– Потерпи, я не могу тебя вылечить, пока не промою яд, – Джин-Рут набрала еще зелья и сосредоточенно продолжила свою работу.
Ее бледная кожа ярко контрастировала с темными волосами, а все еще красные глаза внимательно всматривались в раненую поверхность. Очень сложно причинять страдания другим, даже если делаешь это во благо.
Глава 10
Тающая свеча
Эмма проснулась от навязчивой ноющей боли. Пару мгновений она оглядывалась и не могла понять, где находится. Поднявшись с мягкой двуспальной кровати, Чейз направилась к двери.
Комната была обставлена дорогой мебелью, скорее всего, антикварной. Спускаться не пришлось – за дверью сразу располагалась гостиная. Она оказалась просторной и светлой. Сквозь занавески в комнату пробивались солнечные лучи, а с кухни доносился запах свежей выпечки.
– Проснулась? Садись, побудь со мной здесь, а то совсем скучно, – Джин-Рут приветливо улыбнулась. – Как твоя рука?
– Побаливает…
– Ничего, до завтра пройдет. – Крейг старательно перемешивала лопаткой тесто. – Фелоны отмечают жертву символом, а затем выслеживают ее, стараясь найти остальных. Говорят, проклятые живут на острове… Никто еще не возвращался оттуда живым. У них своя, изувеченная заклинаниями, жизнь. Не хмурься, переживать нечего. Алан вовремя отвлек ее, так что символ не дорисован.
Джин-Рут аккуратно разлила бисквит по формам и, поставив готовое тесто в печь, облокотилась на столешницу. Ее длинные волосы были заплетены в две тугие косы, кончики которых ведьма часто перебирала тонкими пальцами, – это помогало ей выплеснуть свои переживания и лишнюю нервозность. Даже сейчас, когда на уютной кухне царило спокойствие, Крейг тревожно поглядывала по сторонам и, казалось, готова была расплакаться в любой момент.
– Спасибо тебе. Спасибо за все. Ты очень добра ко мне, – Эмма прикусывала губу, обдумывая происходящее.
– Это мой долг, я целитель. Алан всегда говорил, что если тебе что-то дано, то ты должен этим пользоваться. Можешь подать яблоки? – Джин-Рут взяла несколько штук и принялась их нарезать. – Сегодня двадцать седьмое сентября… Анри любит карамелизированные яблоки и пропитанные сахарным сиропом бисквиты. Такой подарок ему точно понравится.
– Значит, мы с ним родились в один и тот же день…
– В один? Извини, я не знала, – Крейг покраснела от смущения. – С совершеннолетием?
Она виновато взглянула, а затем опустила взгляд. Что-то больно кольнуло в груди, но она не подала виду. Эмма была ни в чем не виновата…
– С ним самым… – Чейз махнула рукой. – Не бери в голову, ты не могла знать.
На улице серело. Поблекшие занавески пропускали алые лучи заката. Эмма заправила волосы за уши. Ароматный запах, исходящий из духовки, заставил желудок съежиться – ведьма давно не ела. На лице непроизвольно появилась улыбка. Когда-то она так же вместе с матерью пекла пироги. Сейчас атмосферу нарушало странное предчувствие. От Джин-Рут исходило незнакомое ощущение, которое настораживало. Крохотное «но» в хрупком, трепетном и нежном облике отталкивало. Настороженность, нервозность и боль… Вязкая, словно смола, боль, мелькающая в глазах каждый раз, когда Крейг останавливала взгляд на ней.
Неловкое молчание прервали уверенные шаги и возникший аромат благовоний. В дверном проеме показался высокий силуэт.
– Эмма! Я рад, что ты здесь, – вампир улыбнулся, обнажив клыки, и подошел ближе, протянув руки. – Джин, ты не против, если я ненадолго украду твою гостью?
– Конечно, – та раскраснелась, отводя взгляд.
Тодор бережно сжал руки Чейз, а затем поманил за собой. Они поднялись на второй этаж. За широкой резной дверью показался просторный кабинет, наполненный зельями, травами, камнями и амулетами. Он тонул в сизом дыму. Ведьма невольно задержала дыхание, осторожно переступая порог. Знак перемещения больно обжег кожу, но потух, как только благовония наполнили ее легкие.
– Садись, милая, не бойся. Возможно, ты слышала обо мне от своих друзей… Тодор Рэндел, верховный маг Нордвуда, – вампир пристально изучал испуганное лицо Эммы.
– Да, они рассказывали.
– О предсказании тоже? – он поднял бровь и сел на широкий диван, обитый черным велюром.
– И о нем.
Невольно сжавшись, Чейз отступила к выходу. Сердце бешено колотилось, хотелось исчезнуть, но что-то подсказывало – бесполезно.
– Ты маленькая незаметная птичка в большой клетке. Куда убежишь? – Тодор пристально смотрел на нее. – Несколько неверных шагов, и придется выбирать: стать той, кем суждено быть, или превратиться в горстку перьев, которые с легкостью унесет прибрежный ветер. Поверь мне, перья тонут не хуже камней.
Черные глаза лукаво сверкнули, смерив взглядом растерянную ведьму: мятая одежда, перепуганный взгляд, выражающий опасение, тонкие руки, сжимающие запястья, – значит, прячет знаки, выгоревшие светлые волосы, такие же, как и у ее матери… Загнанный собственными страхами зверек, от волнения покусывающий губы.
– Ты связана с Анри. Ты часть города, часть предсказания, – вампир подошел вплотную и поднял ее лицо за подбородок. – Пять жизней и семь ключей от врат тьмы…
– Что мне нужно сделать? – Эмма закусила губу, стараясь скрыть нарастающую тревогу.
– Принять себя, ничего более, – на лице Тодора появилась легкая улыбка. – И спасти Анри. Ты рычаг, который сдерживает его тьму. Но не думаю, что тебе для этого необходимо что-либо делать.
– И все?
– Все, – ведьмак убрал выбившуюся прядь светлых волос, заставив Чейз вздрогнуть. – Твой дар не проклятие. Никто не заставляет тебя умирать или отдавать кому-то свою жизнь. Пока ты дышишь, город жив. И я сделаю все, чтобы так и оставалось.
Несколько секунд Тодор молчал. Его строгий образ не позволял прочесть ни одной эмоции. В отчужденном облике сквозило свойственное вампирам самообладание и хладнокровие. Но почему-то стало спокойнее, страх тонул в черных, бездонных глазах.
– Милое дитя… Если бы я хотел убить тебя, то, думаю, ты бы сейчас не стояла передо мной, – он горько усмехнулся. – Морин рассказывала, что в тебе чересчур много беспокойства, из-за которого ты хочешь думать, будто все происходящее – сон. Страшный, глубокий и беспробудный сон… Но как только ты найдешь крохотную надежду, передумаешь открывать глаза. Среди сотен теней всегда есть свет, иначе их не было бы.
Резкая головная боль и жжение на запястье заставили Эмму пошатнуться. Она едва расслышала последние слова мага, прежде чем тошнотворный водоворот с силой затащил ее в кольцо перемещения. Чейз показалось, что она попала в бурлящий и неконтролируемый торнадо. Ревущий ветер хлестал ее, швырял из стороны в сторону, пока она не почувствовала сильный удар и не потеряла сознание.
* * *
Массивные кожаные ботинки громко стучали по брусчатке. Черный длинный плащ, развеваясь на штормовом ветру, открывал взгляду белую рубашку из плотной льняной ткани. Полупрозрачный камень болтался на груди, и ведьмак рефлекторно сжимал его в ладони. Это помогало сосредоточиться, словно осколок неровного кварца был последней надеждой, за которую стоило держаться. Алан спешил. Он боялся опоздать и боялся прийти вовремя.
