«Что, если мы можем обеспечить тебе успешное прохождение ритуала»? – спросил ее отец. И она воспользовалась этим шансом.
Поэтому Мэй не могла ненавидеть Эзру. Ведь это он дал ей силу, о которой она всегда мечтала. Это он увидел в ней то, чего Августа не могла или не хотела. И он был прав.
– Ритуал сработал, – пробормотала она, думая о всех вариациях будущего впереди нее и о том, как схватить нужную. – Я сильнее, чем должна быть.
Эзра присел рядом и расплылся в знакомой широкой и гордой улыбке.
– Это не так. Ты получила столько силы, сколько заслуживаешь.
Мэй охватила признательность к отцу. Она улыбнулась и хотела было поблагодарить его… как вдруг увидела пару кроссовок, выглядывающих из-за ближайшего дерева.
– Пап… – прошептала она, показывая на них дрожащим пальцем.
Мэй не помнила, как встала и начала идти, но стоило ей увидеть лицо человека, лежавшего перед ней, как она сразу же его узнала. Это был мальчик из класса Джастина – Генрик Дуган.
Его лицо приобрело пепельно-серый оттенок, остекленевшие глаза смотрели на облака. Она бы решила, что он мертв, если бы его тело слегка не подрагивало. Все мысли смешались в голове. Рядом с мальчиком лежала пачка сигарет – ученики часто приходили сюда покурить, но его явно прервали.
– Эй, – позвала Мэй, наклоняясь к нему. – Ты в порядке?
Ее слова будто пробудили что-то в Генрике, и от его шеи к спине прошла судорожная волна. Он подпрыгнул, яростно размахивая конечностями, и тогда Мэй увидела их: серые и скользкие корни, извивающиеся вокруг его предплечий, словно слизни. Они пытались зарыться в его кожу.
Девушка отпрянула, борясь с тошнотой.
– Этого я и боялся, – мрачно произнес Эзра. – Она распространяется быстрее, чем я думал.
– Паразит? – Мэй подошла к нему вплотную. – Это паразит?
Эзра кивнул, и она побледнела.
Мэй заметила, как эта болезнь вредила лесу, но у нее и в мыслях не было, что она может навредить людям, живущим в нем, – людям, которых Мэй должна защищать.
В ее животе екнуло, и, повернувшись к отцу, она произнесла слова, которыми никак не ожидала закончить эту встречу:
– Я должна позвонить маме.
В участке шерифа было пусто. Айзек шел по главному коридору, чувствуя как мурашки бегут по спине, его шаги приглушал грязный линолеум. Флуоресцентные лампы на потолке гудели и слабо мигали. За одной из множества металлических дверей раздалась трель телефона, неприятный, жалобный звон рассек тишину. На звонок никто не ответил.
Айзек направлялся в медпункт, но не был готов к тому, что ждало его за дверью. Он знал лишь то, что произошел какой-то несчастный случай. С ним связались Мэй и Вайолет, что само по себе подразумевало, что дело срочное.
Когда он постучал, ему открыла Джунипер Сондерс. Ее волосы были собраны в хвостик, кожа вокруг темных глаз сморщилась от беспокойства.
– Наконец-то ты пришел, – сказала она.
Позади нее стояла Августа Готорн. Айзек думал, что они ненавидят друг друга – или, по крайней мере, не ладят. Раз они собрались здесь, то случилось что-то действительно ужасное.
Он прошел мимо Джунипер и застыл как вкопанный.
Первым Айзек почувствовал знакомый мус кусный запах гнили: тот же, что и во время провального ритуала с Вайолет. В медпункте было темно и тесно, единственное окно было разбито, флуоресцентные лампы почти не светили. Джастин, Мэй, Вайолет и Харпер угрюмо сидели у дальней стены и напряженно смотрели на лежавшего перед ними юношу. Его предплечья и бедра привязали ремнями к койке. Айзек пересек комнату и с ледяным ощущением в животе узнал Генрика. Своего одноклассника – одного из людей, которых он должен был защищать.
Футболка Генрика промокла от пота, его тело ритмично и слабо подрагивало. Запах стал почти невыносимым; Айзек прикрыл рукавом рот и нос в отчаянной попытке перебить его. Глаза Генрика были закрыты, вены на руках ярко выделялись на фоне бледной кожи, переливаясь в тусклом свете. Сама кожа вокруг вен приобрела серый оттенок, который постепенно распространялся и рисовал бугристые узоры от предплечий к запястьям. Они до боли напоминали кору дерева.
Айзек никогда такого не видел. Тела, которые выбрасывала Серость, всегда были мертвыми и наполовину изувеченными. Трупы ничем не пахли, и их глаза были подернуты молочно-белой пленкой. Так было столько, сколько он себя помнил.
– Что с ним произошло? – прошептал Айзек.
– Мэй нашла его во время патруля, – хрипло ответил Джастин. Их отношения по-прежнему были странными, особенно в свете того, что недавно произошло за обедом, но в этот момент Айзеку было плевать. – Мама эвакуировала участок, прежде чем доставить его сюда. Не хотела, чтобы это увидел кто-нибудь еще.
– Но он жив, – медленно произнес Айзек, избегая слова «пока».
– Да, – резко встряла Мэй. – Все выглядит хуже, чем есть на самом деле, – его жизненные показатели в норме. Но он без сознания.
У Айзека скрутило живот.
– Почему Серость оставила его в живых?
Что-то зашевелилось под шеей Генрика, привлекая к себе внимание. Айзек с ужасом наблюдал, как это нечто поползло к челюсти юноши, и спустя секунду дыхание Генрика стало прерывистым и затрудненным. С его губ сорвался тихий стон. Айзек сразу понял, в чем дело, – это корень. Прямо как тот, что пытался зарыться в его щеку.
– Где ты нашла его? – спросил он Мэй, хотя в глубине души уже знал ответ.
– На поляне, где Церковь проводила свой ритуал.
Айзек попятился, по его горлу поднялась тошнота. Джастин тут же подбежал к нему и поддержал.
– Держи, – ласково произнес он, передавая бутылку воды.
Айзек знал ее по полудюжине марафонов, на которые он приходил добровольно, чтобы посмотреть на забег Джастина. Он сделал глоток и спешно вытер рот. Подняв голову, встретился взглядом с Вайолет, в ее глазах читалось то же чувство вины, что испытывал он сам.
Правду не скроешь: это они виноваты в том, что произошло с Генриком. Вайолет не хотела повторять ритуал. Айзеку стоило прислушаться, но он повел себя безрассудно, и из-за этого пострадал невинный человек.
Айзек сглотнул и начал думать над выходом из ситуации. Нужно исправлять ее, пока не стало еще хуже! И у него была идея, как это сделать. Ужасная, но в то же время хорошая.
– Думаю, я знаю, кто может помочь Генрику, – тихо произнес он. Августа с Джунипер недоуменно повернулись к нему. – Уверен, большинство из вас уже в курсе, что мой брат вернулся в город.
Никто не выглядел сильно удивленным.
– Я знаю, – спокойно ответила Августа. – Мы уже связались с ним, чтобы предложить присоединиться к патрулю, но он сказал, что это слишком тебя расстроит.
В ее голос просочились осуждающие нотки, которые не понравились Айзеку. Тем не менее он продолжил:
