Айзек отошел, а Джунипер Сондерс достала моток марли и перевязала руку Габриэлю. Он так преисполнился решимостью загладить свою вину, что защитил того, кто в этом не нуждался. Но, очевидно, в данной ситуации его силы бесполезны.
Впрочем, как и Габриэля. Это стало ясно, как только он вернул внимание к Генрику. Маслянистая жидкость, брызнувшая из его руки, уже засыхала, и под кожей запястья извивалось знакомое очертание корня. Серость никуда не исчезла, глаза Генрика снова стали стеклянными и безжизненными, а из горла доносилось странное тихое шипение.
Его издавал Зверь, а не Генрик. Айзек не знал, что произойдет с обычным человеком, но точно ничего хорошего.
– Сколько у нас времени? – спросила Вайолет, обращаясь к Габриэлю.
– Все очень… странно, – ответил тот серьезным голосом. – Похоже, болезнь проходит в несколько этапов. Сначала она буквально проникает в кожу. Паразит закопался настолько глубоко, что Айзеку придется изувечить половину тела Генрика, чтобы достать корни. Но когда я прикоснулся к нему, то почувствовал, что ее распространение остановилось. Поэтому симптомы не менялись. Цель этой заразы – по крайней мере, сейчас – сохранить жизнь своего носителя.
– Думаешь, она просто хочет овладеть им? – спросила Вайолет.
– Возможно, – Габриэль нахмурился. – Его должен обследовать профессионал, прежде чем можно будет делать какие-то выводы.
– У тебя очень практичный подход к делу, – заметила Августа. – Ты учился на медика?
Габриэль удивленно перевел на нее взгляд.
– Да. Сейчас у меня академический отпуск.
– Тогда ты самый компетентный основатель из нас, который сможет следить за прогрессом этой болезни. Как ты относишься к тому, чтобы возглавить медпункт, пока мы со всем не разберемся?
Айзек напрягся. Но он сам позвал сюда Габриэля. Он знал, что тем самым затянет его в самую гущу событий. Это неизбежные последствия.
– Не уверен, что вы оставите мне выбор, мисс Готорн.
– Шериф Готорн, – холодно исправила его Августа. – И ты абсолютно прав.
Габриэль пожал плечами.
– Ну… если это поможет, то я в деле.
– Отлично, – с подозрительным спокойствием ответила Августа. – Нам нужны меры предосторожности. Предупредить людей, чтобы они держались подальше от леса, – ввести комендантский час для всех, кроме патрульных. Мы не можем позволить этому распространиться дальше, пока ищем лекарство.
– Что насчет семьи Генрика? – спросил Джастин.
– Им сообщат о ситуации, разумеется, – ответила Джунипер, с предостережением косясь на Августу. – Если ты хочешь, чтобы мы сотрудничали с тобой, то должна обойтись без своей силы. Пообещай мне.
Августа ощетинилась, но все же кивнула.
– Ладно. Но данная информация не должна покинуть эту комнату. Всем ясно?
– Ясно, – покорно ответили в унисон остальные.
Айзек вышел из медпункта, пытаясь сбежать от смрада смерти и от брата, которого все равно почему-то хотел спасти.
9
Генрик Дуган заболел первым, но в последующие дни поступило сообщение о еще двух случаях – о людях с корнями под посеревшей, переливающейся кожей. Их разумами завладел монстр.
Новость прокатилась по городу подобно цунами, сметая всех основателей. Вайолет не понаслышке знала, каково находиться во власти Зверя, и не ожидала ничего, кроме враждебности от осведомленных жителей. Но все сложилось иначе. Впервые это стало заметно, когда Элина Стори остановила ее в коридоре на следующий день после того, как Генрика доставили в медпункт. Вайолет знала, что она дочь мэра, но они почти не общались.
– Привет, – поздоровалась Элина, слегка запыхавшись. – Это правда, что Салливаны забыли о своей кровной вражде, чтобы помочь заболевшим?
Вайолет смущенно пожала плечами. Школа Четверки Дорог была самой обыкновенной, и подобный вопрос звучал здесь как-то сюрреалистично. Она ожидала страха или даже ненависти, но ученики выражали дерзкое любопытство.
– Почему ты не спросишь самого Айзека?
– Будто он станет с нами это обсуждать, – Элина пренебрежительно махнула рукой. – Все знают, что вы очень скрытные.
– Тогда почему ты спрашиваешь у меня?
– Потому что ты новенькая.
– Это не значит, что я стану болтать, – твердо заявила Вайолет и пошла своей дорогой.
Но в следующие пару дней подобные вопросы сыпались на нее ручьем. Ее одноклассники хотели знать, вернула ли Харпер силу. Действительно ли она помогла победить ту «группу бунтовщиков» – Вайолет быстро поняла, что так Августа нарекла Церковь. И даже когда ученики поняли, что от нее ответов не дождешься, они все равно наблюдали за ней – не с недоверием, скорее, с чем-то похожим на восхищение.
Почему-то город ждал, что она защитит его. Вайолет не знала, как им сказать, что это по ее глупости они вообще попали в беду.
Почти через неделю после того как Генрик заболел, она вернулась на поляну, где они с Айзеком открыли портал в Серость, и безнадежно уставилась на гниющие деревья.
– С каждым днем все хуже и хуже, – хмуро сказала она своим напарницам по патрулю, Харпер и Мэй.
Харпер кивнула. Запах был отвратительным, но это наименьшая из их проблем. Из символа основателей стабильно сочилась переливчатая серая жидкость, подбираясь к деревьям. Те выглядели ужасно, жилки закручивались вокруг коры и ветвей. Карлайлы пытались оградить территорию каменными колокольчиками, но это не принесло никаких результатов.
Поскольку на дворе была середина октября, девушки оделись потеплее: Вайолет в куртку из искусственной кожи, Харпер надела безразмерную зеленую парку и натянула на темные кудри шапочку. Мэй выглядела идеально собранной, как обычно, в стеганой розовой жилетке и пушистых наушниках кремового оттенка.
– Поэтому мы и здесь, – высоким и звонким голоском ответила она. – Мы должны следить за продвижением заразы.
– Я знаю, зачем мы здесь, – немного резко ответила Вайолет. Все дело в чувстве вины, но от понимания причин ее грубости легче не становилось. – Не нужно обращаться с нами как с детьми только потому, что мы новенькие на патруле.
– Не то чтобы вы горели желанием присоединиться к нему, – сухо парировала Мэй. – Без обид.
С тех пор как гниль начала разрастаться, Джунипер с Августой придумали график патрулей, который совмещал опытных и неопытных основателей и должен был минимизировать опасность благодаря большим группам. Так девушки и оказались вместе.
У Вайолет не было веских причин отрицать слова Мэй. Формально она должна была радоваться этому альянсу – у него был потенциал наконец-то решить бесконечную вереницу проблем. Но она уже принесла столько неприятностей с Церковью и Зверем… Ей претила мысль, что всем снова придется собраться, чтобы исправлять ее ошибки.
