– Ты цела! – с облегчением воскликнула она. – Ты… увидела там что-то, да?
Харпер устало кивнула.
– Ты нашла то, что искала? – поинтересовался Айзек.
Она замешкалась. Харпер думала об этом всю дорогу назад. Возможно, это уловка, но она в это не верила.
– Кажется, болезнь появилась не из-за Зверя, – тихо произнесла она. – Она вредит ему так же, как нам.
Она, как могла, объяснила все друзьям и наблюдала, как их лица бледнеют. По пути к поместью Сондерсов Харпер думала только о чертах Зверя на лице Джастина, пока не перестала различать их улыбки.
11
Сгоревшая оболочка здания, которое Айзек звал домом вплоть до четырнадцати лет, начала возвращаться к природе. Габриэль попросил его встретиться здесь после окончания смены в медпункте – у него появилась идея, как им найти ответы о болезни. Вайолет сказала Айзеку, что гниль – не его вина, но они все равно хотели от нее избавиться, так что он пригласил и ее поприсутствовать при этом разговоре, прежде чем они пойдут на вечеринку в честь дня рождения Джастина. К сожалению, Айзек пришел первым к руинам, сотворенным собственными руками, а значит, у него было время, чтобы погрузиться в прошлое и вспомнить.
Под ногами Айзека трещал подлесок, пока он шел той же дорогой, что и каждый день после школы: через переднюю арку, которая теперь превратилась в две разрушенные каменные колонны, на кухню, где старый холодильник лежал на боку, почернев от грязи и мха. Айзек остановился на пороге гостиной – спальни были давно уничтожены и превратились в пепел и дым, но в комнате, которую его братья присвоили себе, многое уцелело.
Здесь густо росли сорняки, обвиваясь вокруг ножек рваного бордового дивана, из которого вылезла прогнившая набивка, словно кишки. Айзек подошел ближе, теряясь в тысяче воспоминаний. Как его братья смеялись, дрались, гибли, гибли, гибли…
– Должно быть, это было довольно непросто.
Айзек обернулся. Габриэль ждал его на месте, где раньше была арка над входными дверьми.
– Уничтожить наш дом, – продолжил он. – Я удивлен, что это не убило тебя.
– Ты наверняка разочарован, – сухо парировал Айзек. – Тогда ты бы мог спокойно убить нашу мать.
Лицо Габриэля напряглось.
– Я не хочу спорить о маме. Мою точку зрения ты знаешь.
– А ты знаешь мою. Она единственная семья, которая у нас осталась.
– Ее больше нет, – мягко произнес Габриэль. – И ты это знаешь.
– Ты говоришь о ней как об одном из своих пациентов.
– Мои пациенты остаются собой, когда их не мучает Зверь. А наша мама…
Айзеку захотелось ударить его.
– Я больше не собираюсь это обсуждать.
– Ладно. – Прошла минута в напряженном молчании, а затем Габриэль вновь заговорил: – Я хочу, чтобы ты знал, что я не желаю тебе смерти, даже в шутливой форме. Взгляни на это. – Он снял куртку и показал татуировку на плече за тонкой черной майкой: четыре клинка, рукояти которых были оплетены корнями. – Это семейная татуировка.
– Дай угадаю, – начал Айзек, не желая думать о том, что брат предпочел запечатлеть и его, даже несмотря на все произошедшее между ними. Всю четверку, словно они не были уничтожены, как дом, в котором они однажды жили. – Ты попросил татуировщика сделать один клинок подлиннее, чтобы говорить девушкам, что он твой?
Габриэль расплылся в искренней улыбке, и Айзек мимолетно увидел людей, которыми они были раньше, стоящих в этой самой комнате, только целой, а не в руинах.
– А ты все такой же умник, да?
Айзек вскинул бровь.
– Это не «нет».
Габриэль отвернулся, чтобы подавить смешок. Внезапно Айзек осознал, насколько его брат теперь похож на Калеба – такой же коренастый и широкоплечий, с короткими темными кудряшками и щетиной вдоль подбородка (он тоже пытался научиться так бриться).
– Прости за опоздание.
Голос принадлежал Вайолет. Айзек обернулся и увидел ее у края деревьев в компании кота. Выглядела она уставшей. Девушка была одета в свободные джинсы и вельветовую куртку с подкладкой, красные волосы были собраны в хвостик на уровне шеи. Но при виде Габриэля ее усталость как рукой сняло, и ее лицо стало настороженным.
– Кажется, мы не были представлены должным образом, – медленно произнесла она. – Ты Габриэль Салливан.
– А ты дочка той Сондерс, которая сбежала.
Вайолет пожала плечами с сухой усмешкой на губах.
– Похоже, у вас с моей мамой есть кое-что общее: сбежали и приползли обратно.
– Справедливо. – Габриэль кивнул на Орфея. – Это еще что за чертовщина?
– Мой спутник, – хмуро ответила Вайолет. – Куда я, туда и он.
Орфей зевнул, глядя на старшего Салливана, а затем подошел к Айзеку и потерся о его ногу. Юноша наклонился, чтобы погладить его, и улыбнулся, когда Орфей лизнул его своим наждачным язычком.
– Кажется, он притерпелся ко мне, – сказал Айзек, почесывая кота за ушами. Животные его недолюбливали, но этот вел себя иначе. Может, Орфею он пришелся по душе, потому что они оба должны были быть мертвы.
Голос Вайолет прозвучал немного натянуто, словно она смущалась чего-то:
– Э-э, ага. В общем, с гнилью плохи дела. Я знаю, что мы неуязвимы, но все равно лучше быть осторожными.
– Как идут успехи? – спросил Габриэль. – Айзек, твоя сила помогает? Может, тебе стоит что-то сделать с нашим двориком?
– Не так, как хотелось бы, – напряженно ответил он. У него не было настроения для демонстрации, и уж определенно не на заднем дворе. Там находился алтарь. Это единственная часть дома, которую он не разрушил, потому что не был готов туда вернуться. Кроме того, если он уничтожит деревья, корни просто поднимутся из пепла, как тараканы, которых невозможно раздавить.
– Что насчет тебя? – спросил Габриэль у Вайолет. – Половина медпункта говорит о том, что ты можешь управлять деревьями.
– Об этом можно только мечтать, – девушка покачала головой. – Я убираю ветки и корни с пути, но я скорее препятствую им, чем командую.
– Мы делаем все возможное. – Айзек не собирался слушать критику в адрес своей подруги, когда Габриэль сам не мог никого исцелить. – Поэтому мы и работаем вместе, так? Чтобы попытаться найти решение, ведь наших сил недостаточно.
– Верно, – кивнула Вайолет. – Но почему вы захотели встретиться здесь?
– Хороший вопрос. – Габриэль снял рюкзак с плеча и достал лопату, вызывающе кидая ее на землю. – Архив Салливанов находится прямо под нашими ногами. Мы здесь, чтобы буквально докопаться до правды.
– Архив Салливанов? – медленно повторил Айзек. Он никогда о нем не слышал.
– В нем хранится история нашей семьи. Мы держали все записи в погребе. Мама и все наши дядюшки называли его архивом.
