Девушка повернулась, с грустью думая о том, что оставила меч на ближайшем бревне. Волосы Мэй сияли белизной в свете фонариков, вены на шее ярко выделялись на фоне бледной кожи.
– Ого, это что-то новенькое, – кратко ответила она.
Мэй сжала ладонь с идеальным маникюром в кулак.
– Что, прости?
– Не строй из себя вежливую, – Харпер покачала головой. – Ты игнорировала меня вплоть до того момента, как я превратилась в угрозу. Все то время, что Джастин пытался помочь Вайолет, и даже Айзек был ко мне мил… ты отказывалась встречаться со мной взглядом.
Мэй вспыхнула.
– Я сомневалась, что тебе можно доверять, и не зря. Ты работала на Церковь, о чем все, похоже, очень вовремя забыли.
В эту игру могли играть двое.
– Так же, как забыли, что ты сдала нас своей матери?
– Ты превратила мое дерево в камень.
– Ты позволила Августе угробить этот город.
– У меня не было выбора! – Голос Мэй задрожал, ладони распрямились, и Харпер увидела кое-что совсем неожиданное: слезы в уголках ее глаз. Мэй поднесла стакан ко рту и щедро отпила, после чего покачала головой. Ее следующие слова прозвучали так тихо, что Харпер едва их расслышала: – Думаешь, моя мама строга к Джастину? Я тебя умоляю. Он может плохо себя вести, бунтовать и все равно возвращается домой, потому что всегда был ее любимчиком. У некоторых из нас нет такой роскоши.
– Но это ведь ты обладаешь силами.
– Это неважно, – горько ответила Мэй. – Августа обращает на меня внимание лишь потому, что я ей нужна. Но она следит за мной гораздо пристальнее, чем когда-либо за Джастином, и всегда находит способ спихнуть вину на меня, когда что-то идет не по плану.
– Тогда почему ты вообще ее слушаешь, раз она всегда тобой недовольна?
Взгляд Мэй поднялся над головой девушки и устремился куда-то далеко. Харпер догадалась, что та вспоминает о чем-то таком, о чем не хочет говорить.
– Больше не слушаю, – наконец сказала она.
– О… – Харпер ненадолго замолчала. – Что ты хотела со мной обсудить?
– Серость, – тихо, чуть ли не на выдохе произнесла Мэй. – Это правда, что она тоже заражена?
Харпер кивнула. Она устала повторять эту историю, но, судя по всему, «Шот Джастина» развязал ей язык.
– Я не думаю, что это проделки Зверя. Похоже, болезнь влияет на него не меньше, чем на город.
Мэй нахмурилась.
– Это невозможно.
– Я знаю, что видела, – напряженно ответила девушка. Но прежде чем они успели сказать что-то еще, по поляне раскатился голос Джастина.
– Эй! – Харпер обернулась и увидела его недоуменное лицо. – Вы идете или как? Нас ждет игра.
– Мне нужна добавка. – Мэй покачала головой и пошла к кулеру. Что бы сейчас ни произошло, Харпер знала: между ними что-то изменилось.
Она посмотрела на пенек, на слегка покачивающегося Айзека и на доброе лицо Джастина, ждущего ответа.
Соглашаться – плохая идея. Но она все равно кивнула.
Игра называлась «Монстр в Серости». По краю пенька образовывали неровный круг из едва вбитых в дерево гвоздей. Целью игры, как объяснил Джастин, было подкинуть молоток в воздух, поймать его и вбить гвоздь глубже. Если ты промахиваешься, то пьешь.
– Звучит как отличный способ отправить друзей в больницу, – сказала Вайолет, обеспокоенно глядя на пенек.
– Поверить не могу, что ты поднял такой шум из-за меча, а потом захотел сыграть в это! – воскликнула Харпер.
– Айзек, – театрально прошептала Мэй. – Кажется, они струсили.
Тот широко улыбнулся.
– Как пить дать.
Он взял молоток, подкинул его, поймал и вогнал гвоздь глубоко в расколотое дерево одним быстрым, ловким движением. Мэй с Джастином одобрительно кивнули. Даже Харпер не могла не признать, что это выглядело впечатляюще.
– Видите? – сказал он, передавая молоток Вайолет. – Вы основатели, охраняете границу города, и если вобьете все гвозди…
– Зверь не выберется, да-да, я поняла. – Она со взволнованным видом взвесила инструмент в руке. – Я не знаю, как это сделать…
– Давай покажу. – Айзек поправил пальцы Вайолет, чтобы она поменяла хватку. – Чтобы ты не поранилась.
Его ладонь задержалась на ее, и Харпер задумалась, было ли дело в алкоголе или чем-то совершенно другом, что заставило их неохотно отпрянуть друг от друга.
– Спасибо, – тихо поблагодарила Вайолет.
Харпер посмотрела на Джастина с Мэй и увидела, что те тоже наблюдали за этой картиной. Мэй по-прежнему была трезвой и смогла изобразить скучающий вид, а вот пьяный Джастин откровенно пялился.
– Ладно. – Вайолет подкинула молоток в воздух. Ей удалось поймать его, но удар пришелся мимо гвоздя, и она рассмеялась.
Так и продолжалась их игра. Харпер попробовала и поняла, что благодаря тренировкам с мечом ее зрительно-моторная координация значительно улучшилась, так что у нее хорошо получалось, в то время как Вайолет была в этом ужасна. Они передавали друг другу молоток, болтали и смеялись, пока от костра не остались только тлеющие угли, а небо не почернело. Харпер придерживалась своего одного стакана, а вот остальные не отказывали себе в выпивке, и это было видно.
Впрочем, ей было гораздо веселее, чем она ожидала. Это ее первая вечеринка, и довольно неплохая – ведь она наконец-то смогла забыть хоть на десять секунд, что родной отец пытался убить ее и весь город мало-помалу заражала непобедимая болезнь. Ее дурное предчувствие ослабло, даже Айзек немного протрезвел. Может, все закончится хорошо.
– Почему это до сих пор так ужасно на вкус? – проворчала Вайолет, недовольно тряся стакан. Они сидели на бревнах перед остатками костра, чтобы согреться от морозного осеннего воздуха.
– Черт его знает, – задумчиво ответила Мэй, сидя рядом с ней. – Кажется, мои вкусовые рецепторы онемели.
– Эй! – позвал Айзек с края поляны. – Кто-нибудь может сказать мне, в какой стороне дом? Мне нужна вода.
– О господи, – Мэй покачала головой. – Как ты мог потеряться? Он буквально перед тобой.
– А я буквально в дрова, спасибо, что поинтересовалась.
– Ладно, ладно, я помогу тебе. – Она встала, и Вайолет пошла следом, спрашивая, как найти туалет.
В итоге Харпер с Джастином остались одни – то, чего она намеренно избегала. Харпер поставила пустой стакан на землю, но когда она снова подняла голову, ее сердце забилось чаще, поскольку Джастин встал со своего места.
– Можно? – спросил он, показывая на бревно рядом с ней.
Она кивнула.
– Мне жаль, что никто не пришел на твою вечеринку.
– Это не так, – тихо и искренне возразил Джастин, присаживаясь. – Ты пришла.
