– Я знаю, – ответила Вайолет. – Но к этому нужно стремиться. Нашим предназначением всегда было охранять лес, верно? Я не вижу причин для перемен в этом отношении. Но мы не можем оберегать его при помощи вранья. Мы должны быть честными, рассказать, как облажались наши предки. Даже если это выставит нас в плохом свете. Даже если люди не смогут нас простить.
Джунипер была права: в мире полно людей, таких же как Ричард. Таких же, как Церковь Четверки Богов. Но Вайолет надеялась, что в нем также много людей, как она, Айзек, Мэй, Харпер и Джастин. Если они правильно подадут эту историю.
– Будет нелегко, – продолжила Вайолет, сжимая руку матери. – Нас могут возненавидеть. Но если это поможет предотвратить повторение нашей истории, то оно того стоит.
– Ох, Вайолет, даже не знаю, от кого тебе досталась эта храбрость.
– А я знаю, – тихо произнесла она, глядя на женщину, которая прошла сквозь ад и каким-то чудом вышла с другой стороны.
Вайолет три дня залечивала свои раны и еще одну ночь провела под наблюдением врачей, прежде чем ее отпустили домой. Как ни странно, Августа Готорн отнеслась к ее предложению благосклоннее, чем Джунипер. К тому времени, как Вайолет вернулась в школу, Августа выступила с публичным заявлением и описала факты произошедшего, после чего быстро ушла с поста шерифа Четверки Дорог.
Это объявление вызвало нежелательный интерес – косые взгляды, слухи, странные сообщения. Вайолет изо всех сил старалась их игнорировать. Ей стоило сосредоточиться на делах поважнее – например, на собственном восстановлении. Но от ее внимания не ускользнуло, что Августа стала проводить гораздо больше времени в поместье Сондерсов.
Поэтому ее ничуть не удивило, что через неделю после возвращения из больницы мать села с ней и толкнула неловкую речь об изменениях.
– Я понимаю, что год выдался трудным, – начала Джунипер, – и я обещала быть с тобой честной, так что, чтобы между нами все было полностью прозрачно…
– Я знаю, что вы с Августой снова вместе, – перебила Вайолет, чем заслужила тяжкий вздох и довольно унылый взгляд со стороны Джунипер. – Что? Ты думала, я не замечу, что она практически переехала к нам?
– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неудобно, – сказала Джунипер, смущенно выкручивая руки. – Я понимаю, что у нас сложная история, и вы с ней не всегда ладили…
Вайолет много об этом думала в последнее время. Мэй открыла им всю правду о прошлом Августы, и пусть это не оправдание, но она позволила взглянуть на женщину с другой стороны. Джунипер с Августой многое потеряли. В глубине души Вайолет радовалась, что они нашли друг друга. Через несколько месяцев она все равно уедет в колледж и не будет мешать счастью, ради которого они обе так отчаянно боролись. По крайней мере, до тех пор, пока Августа будет следить за своим поведением.
– Мама, все нормально, – ласково произнесла Вайолет. – Просто скажи ей, чтобы она перестала для нас готовить, потому что она в этом ужасна.
И на этом тема была закрыта.
Впрочем, было кое-что еще, чего Вайолет старательно избегала. Кое-что, что она хорошо наловчилась отодвигать на задворки сознания. Но так не могло продолжаться вечно, и это «кое-что» настигло ее вскоре после разговора с Джунипер об Августе. Она сидела за пианино и подбирала последние ноты для «Серой сонаты». Изначально Вайолет планировала, что ее последняя часть будет громкой и яростной, с акцентом на миноре, прежде чем мелодия перейдет в тревожную тишину. Но теперь, узнав историю целиком, она решила изменить тональность. Вернуть аккорды в мажор, всего на секунду, а затем снова сыграть в миноре.
Она не хотела, чтобы все это забылось. Но она надеялась, что все это будет прощено.
Орфей дремал на диване рядом со скамьей. Вайолет беспокоилась о нем, но хоть связь между ними и исчезла, он был в полном порядке. Той магии, что они отдали лесу, было определенно достаточно, чтобы поддерживать в нем силы – он принадлежал Четверке Дорог и явно наслаждался своей второй жизнью, в которой стал постоянным господином и повелителем поместья Сондерсов.
Вайолет игралась с последовательностью аккордов, думая о последних секундах в Серости, когда мир разрушился вокруг нее, как вдруг в музыкальную комнату зашел Айзек. Раны на ее боку заболели, пока она смотрела, как ноябрьское солнце лилось через окно и подчеркивало остроту его носа, изгиб скул, то, как его волосы отрасли в спутанное гнездо кудряшек за ушами.
– Привет, – тихо сказал Айзек. – Думаю, нам нужно поговорить.
Сердце Вайолет пропустило удар.
За последние месяцы они с Айзеком многим поделились друг с другом. Но прежде она уже путала его порядочность с романтическими чувствами и не собиралась повторять эту ошибку.
Поэтому Вайолет решила отдалиться от него. Забыть о нем. Разумеется, она сердечно поблагодарила его брата за спасение ее жизни и была вежливой с Айзеком. Но еще отстраненной. Только таким образом можно было избежать позора в конце всего этого.
– Ты мог и позвонить, – ответила она.
– Ты игнорируешь мои звонки и сообщения. Я был вынужден прийти лично – Айзек подошел к скамье и заглянул Вайолет за плечо. – Ты закончила сонату?
– Вроде того, – Вайолет нахмурилась. – Она по-прежнему нуждается в тщательной доработке.
– Это все равно лучше, чем что-либо, что я смог бы написать. – Он стоял так близко, что край его фланелевой рубашки задевал ее плечо. – Как проходит твое восстановление? Тебе уже лучше?
– Врачи говорят, что, вероятно, от ран останутся шрамы, – Вайолет отодвинулась от него и поправила папку с нотами. – Но я буду в порядке.
– Шрамы – это не так уж плохо, – сказал Айзек, присаживаясь рядом с ней. Вайолет заметила, что он перестал прикрывать свой шрам на шее, но пыталась не подавать виду. Не то чтобы он демонстрировал его, но уже и не скрывал. – По крайней мере, это лучше, чем альтернатива.
– Ты имеешь в виду смерть, – сухо ответила она. – Говори прямо, Айзек. Думаю, к этому времени мы вместе с ней хорошо знакомы.
Он грустно улыбнулся.
– Вообще-то, поэтому я и пришел.
– Чтобы поговорить о смерти?
– Нет. Чтобы поблагодарить тебя. За последние несколько месяцев ты заставила меня переосмыслить то, как я справлялся со своей травмой. Думаю, это изменило меня к лучшему. И еще я хотел сказать, что понимаю… почему ты меня избегаешь.
Вайолет с ужасом повернула к нему голову. Ее щеки залились румянцем.
– Правда?
– Да. Я столько всего взвалил на тебя… Ты прекрасно отреагировала, но, само собой, тебе нужно время, чтобы все осмыслить. То, что со мной произошло… людям нелегко с таким справиться. В смысле даже я еще не понял, как с этим справиться. Я нашел психотерапевта и уговариваю Габриэля пойти со мной. Но впереди меня ждет длинная дорога. В общем, – он пожал плечами. – Что-то я увлекся. Суть в том, что я понимаю, почему ты отстранилась.
