Из коридора донеслись приближающиеся голоса, топот.
Выделялся звуковой тенор Каси, другие голоса были истерические, визжащие.
Головастик по-прежнему загораживал дверь в комнату шамана. Внезапно на полу
между ногами Головастика появилась голова Глеба — красный от натуги, он
прополз, прижимаясь брюхом, ибо ксеркс сам присел в тесноте едва ли не к полу.
В операционной Глеб поднялся на ноги вскрикнул:
— Обошлось?.. А то все уже... Влад, вы хоть
советуйтесь!
Влад ответил гордо, в голосе было негодование:
— Я советуюсь! С обоими.
Дубов покосился на невозмутимого Хошу, что сел поудобнее,
выпрямился, взглянул на злорадно оскалившего жвалы ксеркса, вздохнул, спросил
быстро:
— Как с Ковальским?
Человечек ответил слабым голосом, что временами пропадал
совсем:
— Будем надеяться, что привезли вовремя... Но эти
чудища, Глеб Иванович? У меня руки трясутся, будто я по ночам кур крал! А где
тут куры?
Глеб сказал быстро, настойчиво:
— Сергей Аполлонович, великий воин и величайший Охотник
спас наши жизни. Без него нас бы и тли забодали. Кстати, он хорошо понимает
нашу речь. Разумеете?
Человечек бросил робкий взгляд на неподвижного Влада,
промямлил:
— А-а-а.. понятно... Первобытная община?
— Скорее, раннее средневековье. Но есть странноватые
отличия.
— Это немудрено, — вздохнул человечек.
Он оглянулся на Ковальского, там пахло сильно и остро,
вспыхивали огоньки, что-то булькало, похрюкивало, сказал с видимым усилием,
ломая в себе панический страх:
— Великий Воин, мы ра-а-ады... Глеб, надеюсь, ты знаешь,
что творишь... Узнай, где расположено его племя да отпусти поскорее...
Отдыхайте, великий Воин и величайший Охотник, а потом ... гм... пир в твою
честь, половецкие пляски и жертвоприношения — это по части Глеба, вот он стоит.
Бросив на Глеба злорадный взгляд, поспешно вернулся к
Ковальскому. Огоньки разгорались, требовательно зазвенело. Ковальский внезапно
выругался, выныривая из забытья: из вены в левой руке уже торчала огромная
игла, по ней опускалась желтая жидкость, раздувая руку, наполняя ткани. Шаман
склонился над ним с другой полой иглой, еще толще, длиннее.
Глеб повернулся к Владу:
— Пойдем. Дадим удобную комнату, накормят самой лучшей
едой, Дима тоже устроим, накормим, не беспокойся.
— Сперва дима.
Глеб наклонил голову:
— Требование великого Воина понятно. От наших коней
зависят наши шкуры.
Влад ответил с презрением:
— Мы, сильные и старшие, должны заботиться о меньших
братьях не ради их пользы для нас!
Дубов опустил глаза, варвар подал урок. Правда, трудно рассмотреть
в огромном страшном ксерксе, самом опасном муравье-хищнике, малого братца,
который пропадет без помощи, но все-таки, все-таки...
Головастик попятился в коридор — там закричали испуганно,
придушенно. Глеб вывел Влада из операционной, повел по коридору. За ними громко
стучал когтями Головастик, он занимал коридор от стены до стены, не давая
обогнать себя. Глеб крепился, но всякий раз подпрыгивал, когда сзади падали
жесткие усики, пробегали по голове, ушам, спине. Сломанная нога ныла,
обезболивающее уже не воспринималось, организм притерпелся.
Впереди снова послышался топот, навстречу неслись два
запыхавшихся человека. Влад сообразил, что не в силах обогнать Головастика они
обежали кольцевой коридор с другой стороны.
Варвар опустил ладонь на рукоять ножа. Глеб вскрикнул:
— Не надо!.. Они спешат первыми приветствовать тебя,
величайший из воинов. Это же — начальник станции, он же верховный вождь,
Соколов Иван Иванович, рядом с ним — Семен Муравьев, его сенешаль, паладин,
везирь...
Соколов, стараясь не выдать растерянность, вежливо
поклонился. Семен поклонился еще ниже, едва не упал, дышал все еще тяжело. Влад
коротко наклонил голову, убрал ладонь с рукояти. Ноздри бешено раздувались,
запахи смешивались, тревожили.
Соколов проговорил строгим сильным голосом:
— Великий Воин, мы благодарны за спасение знатных людей
благородного происхождения... гм... из рода хомо сапиенс. Мы — друзья. Глеб
проводит гостя в покои самых знатнейших особ, а ксеркса... Глеб, прости, но
кроме тебя к этому страшилищу никто не знает, как подступиться... Потерпи чуть,
потом наш костоправ займется тобой вплотную. Этого зверя в склад бы спровадить,
а?
Дубов покосился на застывшего в надменном молчании варвара,
сказал подобострастно:
— Влад, твоего славного дима надо отвести в ... зал для
почетных димов. У нас в племени народ простой, всякие там академики,
профессура, доктора наук... Милого дима побаиваются, серость! Он им почему-то
кажется страшноватым, представляешь?
— Зал уже готовят, — вставил Соколов. — Я
послал рабов.
Влад кивнул, держа взглядом лицо Соколова. Умные глаза,
высокий лоб, выдвинутая челюсть, в движениях сквозит тщательно скрываемая сила,
говорит коротко и точно. Кем бы ни был этот вождь, но он не глуп и не трус.
Склад уже почти подготовили. В спешном порядке выволакивали
ящики, рулоны, пакеты. Когда ввели Головастика, сотрудников как ветром выдуло
оттуда. Дим сразу обшарил опус??евшее помещение вдоль и поперек, попробовал рыть
— пол оказался из особо прочной стали, стены тоже не поддавались жвалам, а на
гладком как поверхность озера потолке не осталось даже царапин.
Внезапно дверь открылась. Через порог шагнул Семен Муравьев,
сенешаль и визирь, в руках держал огромный чан. Почти вываливаясь, над чаном
колыхалась капля янтарного цвета, едва удерживаемая ППН — пленкой поверхностного
натяжения.
Головастик повел сяжками, одним стремительным рывком
оказался перед Семеном. Тот замер, но чан не выронил, проговорил дрогнувшим
голосом:
— Но-но, зверюка! Не так быстро, мебель поломаешь. Это
все тебе, Глеб не отнимет.
Дубов негодующе фыркнул. Головастик припал широкой пастью к
блистающей капле, от которой шел сладкий запах. Сяжки быстро пробежали по лицу
сенешаля и везиря, тот осторожно опустил чан на пол. Ксеркс жадно втягивал в
себя лакомство, капля уменьшалась на глазах. Человек осторожно погладил
могучего зверя по лобастой башке, пальцы задержались на швах, ощупывая,
вызнавая, угадывая глубину, расположение ганглиевой сети.
Влад смотрел одобрительно: человек, которого звали Семеном,
дима побаивался, но исследователь в нем оказался сильнее. Тот, ощутив на себе
взгляд, повернулся:
— Меня зовут Семеном. Я здешний химик. Люблю, когда
хорошо едят... У тебя, великий Воин, аппетит хороший? Желудок в порядке?
— Камень переварит, — сообщил Влад.
— Тогда пойдем ко мне? У меня есть не только камни.
