От него шел запах дружелюбия, любопытства, сдержанного
довольства. Был легкий страх перед димом, но такой страх Влад одобрял, ибо если
дим нечаянно наступит огромной лапой или в раздражении схватит жвалами, то этот
сенешаль, похоже, будет винить себя, что сротозейничал, не понял
предупреждающих сигналов.
— Меня зовут Влад, — сказал он, протягивая руку.
Семен пожал ему пальцы с некоторым удивлением, явно этот
обычай исчез, а Глебу посоветовал:
— Иди к Аполлону. Он уже наготовил для тебя клизм,
припарок, промываний.
— Как Кася?
— Спит без задних ног. Не понимаю, что вы с нею
вытворяли?
Глеб виновато кивнул Владу, заковылял прочь из склада,
иногда вовсе прыгая на одной ноге. Семен широким жестом указал варвару дорогу,
поклонился.
Двери захлопнулись, оставляя дима и Хошу в опустевшем
складе. Влад шел впереди, спину держал прямой, а плечи разведенными. По
молекулам запаха, что просачивались сквозь щели, мог с точностью определить,
кто тайком наблюдает за ним, в полной уверенности, что его не видят: пол,
возраст, вес, здоровье, реактивность и многое другое. Узнал, что мужчин здесь
большинство, детей почти нет, а женщины странноватые, если не сказать о них
хуже, что трудно для варвара. К своим тридцати годам он привык, что от женщин при
его появлении распространяется сильный зовущий запах, они раскрывались как
цветы, его сердце в таких случаях стучало чаще, глаза блестели, а кровь
раздувала гениталии. Здесь женщины почему-то смотрели со страхом!
В пещере Семена Влад ощутил, что за ним подсматривают
по-прежнему. Он не обнаружил наблюдателей, но на всякий случай двигался
замедленно, стараясь не напугать хозяина. Когда за ними закрылась дверь и они
очутились вдвоем в закрытой комнате, Семен заметно подобрался, напрягся, Влад
даже уловил запах страха, правда — слабый.
Гость сел на широкую доску, что шла вдоль стола. Двигая
только глазами, рассмотрел длинные ряды полок с водяными шарами — мутными и
прозрачными, легкие и вязкие, разноцветные... Многие растворы были в плотно
закупоренных флягах.
Влад бросил понимающий взгляд на хозяина. Яды везде, похоже,
хранят одинаково.
— Сейчас перекусим, чем боги... гм... боги Леса
послали, — говорил Семен чересчур бодрым тоном. Он торопливо вытаскивал из
больших корзин и швырял на стол ломти мяса, сушеные соки, выборки из сочных
ягод. Запах страха испарился. — Извини, Влад... Ничего, что я упрощенно? Я
не знаю твоих титулов. У меня их тоже как у сороконожки сегментов: доктор
химико-технических наук, почетный член Лондонской и Харьковской академий наук,
лауреат премии Дмитрия Лысенкова... и так далее. Если все звания перечислить,
голодным останешься, остальные гости — менее знатные — все пожрут, а ты
оботрешься своим титулом.
— Не оботремся, Семен, — рявкнул Влад. Он
молниеносно выхватил нож, ощутил толчок страха со стороны хозяина, быстро
нарезал мясо. — Благодарствую!
Семен перевел дух, взял ломоть, посыпал солью, оранжевой
пылью, мазнул желтой пастой. Влад откусил, прожевал, со следующим куском
повторил все движения Семена. Прожевал, вскинул на Семена глаза:
— Сам делал?
— Сам, — признался Семен сокрушенно. — Что
делать, поесть люблю.
— Хорошо, — одобрил Влад. — Женщины так
умеют?
— Есть? Еще как!
— Нет, готовить.
— Куда им, — ответил Семен пренебрежительно.
Взглянув в суровое лицо, добавил торопливо: — Наши обычаи могут показаться
странными. Женщины готовят, когда хотят. Но даже когда есть желание, то
умеют... не очень. Кася, сам знаешь, принцесса, а с них какой спрос? Другие
женщины готовят еще хуже.
Влад с удовольствием сжевал третий кусок, намазав специями еще
гуще, буркнул:
— У нас тоже. Мужчины готовят намного лучше. Если
хотят, конечно.
Семен вздохнул, чувствуя, как покидают последние остатки
напряжения:
— Ты меня понимаешь. Мужчина должен есть хорошо, верно?
Влад окинул его одобрительным взглядом:
— Ты отличаешься... от остальных.
Глава 5
Ковальский, как было объявлено на следующий день, в тяжелом
состоянии, но выкарабкается непременно — на операционный стол попал вовремя.
Глебу зафиксировали кость, накачали болеутоляющим другого состава, так что
походный вождь уже с утра прыгал по Станции, ругался с механиками, разбирал на
части два оставшихся орнитоптера, выискивал дефект, который привел к
катастрофе.
Влад выпустил, несмотря на протесты, дима на охоту. Тот
совершил несколько кругов вокруг Станции, запоминая дорогу, сунулся в дверь,
проверив память и перепугав до полусмерти двух женщин, затем умчался в Лес.
Техники спешно устанавливали на входной двери сигнализацию: открытой держать
нельзя — бактерий набьется столько, что не уничтожить, а закрытая сама должна
раздвигаться в момент касания ее сяжками огромного ксеркса.
Влад неспешно прогуливался по коридору, который опоясывал
Станцию. Нож и арбалет оставил, дабы никого не пугать. Недоумевал, почему
шарахаются, к тому же смотрят ему на плечо, где сидит, сладко позевывая, сонный
Хоша. Двери в лаборатории часто оставались настежь, варвар останавливался у
порога, наблюдал, шел дальше. Двигался хаотично, как броуновская частица.
Соколов как-то обронил многозначительно, что в этих прогулках какая-то система.
К нему привыкли уже к середине дня, перестали вздрагивать,
видя огромную фигуру, закованную в прочный эпителий, почти что кутикулу. В
присутствии Влада старались не делать опытов с мощными разрядами, взрывами,
хлопками.
Обеспокоенный Соколов вызвал Глеба:
— Пора его одарить и отправить восвояси. Если еще не
отобрали подарки, то хотя бы зафиксируйте на месте.
— Посадить под замок?
— Займи чем-нибудь. Ты посмотри на него!
Сквозь раскрытую дверь были видны работающие компьютеры, а
перед главным дисплеем неподвижно застыл варвар. На экране шла пляска кривых,
цветных контуров, в стремительном темпе сменялись колонки цифр.
— Что он понимает? — удивился Глеб. —
Примитивные народы не узнают даже рисунков. Для них это просто цветные пятна...
Посмотри, с каким вниманием смотрят оба!
Хоша тоже замер, втянув голову. Крупные глаза не отрывались
от цветных огоньков, а когда мелькали красные искры, весь напружинивался,
подгребал прыгательные лапы и прижимался к плечу.
— Компьютер стоит миллионы, — сказал Соколов
раздраженно. — Собирали три месяца! А если этот бронебойный дракончик
шарахнется в экран? Что он там узрел, не пойму.
Глеб заметил:
— На складе остались еще три. Расконсервируем один?
Пусть гоняет по экрану электронных жуков или богомолов.
