— Думаешь, удастся обучить хотя бы простейшим играм?
Глеб угрюмо кивнул:
— Обоих не берусь, а кого-то из них одного...
Простейшей компьютерной игре Влада обучала Кася. Он проявлял
к девушке повышенный интерес, хотя и старался держаться невозмутимо.
Кася объясняла назначение клавиш, сбивалась, злилась. Варвар
слушал с непроницаемым видом. Все реакции — на нуле, кроме чисто мужской на ее
внешность, не угадать: понял ли. Вряд ли, подумала рассерженно. Слишком силен,
крепок в плечах, а где сила, там уму могила.
Влад не позволил мышцам лица сдвинуться, но на принцессу
взглянул с новым интересом. Он как раз думал, глядя на прелестное личико, что
она слишком красива, чтобы быть еще и умной: Сварог в одну сумку два дара не
кладет. Красота есть — зачем еще ум? Красота выше ума, тот можно развить, а
красота — дар богов!
— Хоть что-то понимаете? — взорвалась она.
Влад кивнул, удержался от соблазна объяснить, что ему,
выросшему в Лесу, запахи говорят очень-очень много. И многое уже сказали.
Впрочем, глуп тот охотник, который выкладывает сразу все козыри.
— Тогда за дело?
Глаза дикаря неотрывно следили за ее тонкими пальцами. Кася
гоняла «муравья» по экрану, за ним носился огромный «богомол». Несмотря на
резвость «муравья», «богомол» умело отрезал путь к отступлению по стебелькам,
листикам, методически загонял добычу в угол, где в конце концов и сожрал.
— Запомнил? — спросила она.
Влад кивнул.
— Тогда поймай сам.
Она освободила место Владу. Фигурки на экране застыли.
Варвар нерешительно коснулся пальцем клавиши. «Муравей» на экране дернулся.
Влад притронулся к другой клавише. «Муравей» начал слезать со стебля.
Несколько человек оставили работу, подошли. Влад не
оглядывался: мог и так рассказать, кто из них что ел, у кого болит голова, кто
перегрелся, кому пора восполнить воду, а кто готов бросить все и уйти хоть в
Лес — так опостылела работа.
Кася с изумлением видела, что огромные сильные пальцы
двигаются все быстрее и быстрее. «Муравей» заметался, «богомол» уверенно
теснил, вскоре загнал в угол, схватил в зазубренные лапы, с хрустом разломил
пополам. Картинка застыла.
Варвар встал, пошел по залу, останавливаясь за спинами
сотрудников. Спины сразу выгибались горбиками, по залу распространялся сильный
запах, который, как с удивлением понял Влад, слышит и понимает только он.
Кася смотрела вслед с раскрытым ртом. Глеб сказал негромко:
— Я наблюдал за ним. Он просто повторил все твои
движения.
— Ты не ошибся?
— Я следил внимательно.
— Что у него за память?
— Дикарская. Первобытная. Вообще у неграмотных она
намного лучше. «Илиаду» читали наизусть!
— У меня память хуже некуда, — пожаловалась Кася.
— Издержки цивилизации. Привыкли разгружать,
перекладывая на бумагу, фото, киноленты, видео и магнитные диски,
мнемокристаллы... современному человеку важнее не память, а умение ассоциировать,
оперировать данными... Он же все повторил как попугай!
Девушка закусила губу, задумалась. Сотрудники, что торчали
возле игрового компьютера, постепенно разбрелись по местам. Кася сменила
программу, нашла и привела варвара:
— Попробуй еще раз? Теперь «муравья» должен поймать
«паук»!
Влад пристально посмотрел ей в глаза, помедлил, словно
прислушиваясь. Четко вырезанные ноздри красиво раздулись. «Паук» на экране
начал приближаться к «муравью», но тот ускользал, «паук» же двигался хаотично.
Вскоре в его прыжках наметилась последовательность, он теснил «муравья»,
прижимал к стене, наконец загнал в угол...
Кася и Глеб затаили дыхание. Ноздри варвара расширились,
затрепетали. «Паук» сделал еще пару прыжков, вдруг промахнулся в прыжке, упал с
ветки. Время просрочил, его отбросило к началу игры.
Кася разочарованно вздохнула. Вначале желала неудачи
надменному дикарю, потом отчаянно болела за него, такого беззащитного и
одинокого на огромной Станции, заполненной компьютерами, приборами,
промышленными установками. Она даже дыхание затаила, когда «пауку» осталось
один-два прыжка. Дубов посматривал с удивлением.
Варвар еще несколько минут гонял «паука» на экране, но
«муравей» ускользал, и Влад опять потерял интерес к игре.
К концу дня он наткнулся на ключ, позволяющий подключаться к
банку данных. Весь вечер тыкал пальцем, не сводил глаз с экрана — там сменялись
картины, чертежи, графики, статистические данные, топографические карты. Глеб
был доволен: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не слонялось по станции, пугая
развитой фигурой и свирепым видом. Зато Касю это бесило. Сидит как богомол в
засаде, забавляется сменой цветных пятен. Или считает себя великим магом?
— Что ты видишь? — спросила она наконец.
Ей показалось, что дикарь прислушивается к чему-то, прежде чем
ответить.
— Интересно. Очень.
— Ты хоть понимаешь, что видишь?
С легкой усмешкой, которая выводила девушку из себя, он
откровенно разглядывал ее:
— Нет.
— Тогда зачем?
— А ты всегда смотришь на то, что уже знаешь?
В словах Влада почудилась усмешка, хотя глаза, синие голубые
озера, говорили о другом: они были чистыми, честными. К щекам Каси почему-то
прилила кровь. Сам кажется прост, но вопросы задает такие, что сразу ответить
на них непросто.
Головастик, следуя инстинкту, начал таскать на Станцию
добычу. Места были ягодные, и могучий ксеркс через каждые две-три минуты
появлялся перед дверью. Его шарахались: в мощных жвалах обычно трепыхался зверь
покрупнее самого дима. Иной раз оставлял добычу прямо в коридоре, торопливо
убегал за следующей. Сотрудники в панике разбегались — полузадушенная добыча
начинала метаться, биться о стены, громить станцию изнутри.
— Что делать, — говорил Дубов нервно, —
муравьи — коллективисты. Пытается накормить всех. Увидел, что запасиков у нас
тю-тю...
— Как это тю-тю? — обиделся Семен, он по
совместительству заведовал и продовольствием. — Странно от вас такое
слышать, Глеб Иванович! Еды на три месяца, не меньше!
— Но на зиму не хватит? Так чего хотите от бедного
зверя? Торопится заполнить до холодов все кладовки.
— Бедный, — съязвила Кася. Ее плечики зябко
передернулись. — Совсем несчастненький! А мы тогда кто? Иван Иванович, что
будем делать с поисками?
Они собрались в кабинете Соколова. Тот сидел за рабочим
столом, заваленным срезами тканей, вытяжками из хромосом, инструментами для
операций на генах. Глеб сидел возле двери, время от времени выглядывая в
коридор. Семен рассеянно перебирал колбы с растворами, смотрел на свет.
