Буся сделал героическую попытку, начал запихивать добычу в
рот. Чтобы добро не пропадало.
После короткого завтрака запаслись водой. Все шесть лап
Головастика замелькали с такой скоростью, что у Каси рябило в глазах. Вскоре
покрылась липкой пленкой, дышала с трудом, ближе к обеду ксеркс уже
останавливался, отдыхал. Бесконечно высокие деревья распустили листья-стебли на
немыслимой высоте, переплелись стволами, накрыли мир многослойным зеленым пологом.
Головастик двигался совсем вяло. Влад пинал, дим поводил сяжками, делал
короткий рывок, тут же увязал в воздухе, что наполовину состоял из воды.
Кася брезгливо сдирала лохмотья водяной пленки, но водяные
шарики, плавающие в плотном киселе, мгновенно расползались по облегающему
комбинезону тончайшей пленкой. Она пробовала опускать обзорный щиток, закрывая
лицо, но пэпээнка тут же злорадно затягивала щиток, а смотреть через искажающее
стекло страшно: даже Хоша выглядит лютым чудовищем.
В сыром затхлом воздухе мириады крохотных существ плавали во
взвешенном состоянии, иные сновали очень юрко, пожирали друг друга,
набрасывались на бактов покрупнее.
На пришельцев навалились темным опасным облаком. Хоша
возбужденно застрекотал, начал выхватывать самых крупных прямо из нависшей над
их головами тучи, совал в рот, затем с визгом кинулся обирать с блестящего тела
варвара: сперва двумя, потом тремя лапами, а потом этот маленький кошмар
уцепился за плечо варвара лишь двумя прыгательными лапами, а передними и средними
молниеносно хватал бактов. Когда не успевал поедать, а защечные мешки
наполнились так, что стали видны из-за спины, он просто с хрустом давил
микробов в крепких лапах и швырял на землю. Срабатывал инстинкт запасания пищи,
как поняла Кася, но не злорадствовала над глупостью друзей варвара, сама жалась
к неутомимому Хоше.
Семен брызнул на свой комбинезон рапеллентом. Варвар
брезгливо отодвинулся. Касю перекосило от ужасающего запаха, однако поспешно
подлезла под струю. Варвар тут же повернул ксеркса, чтобы запах относило назад.
Микробы падали обожженные, но и Кася ощутила тошноту.
Репелленты хороши в Старом Мире, но в Мегамире люди сами на положении
насекомых, а частички запахи плавают в воздухе как осколки острейшего стекла.
Вдохни, сам начнешь корчиться, пока не рассосется. Но безвредно рассосется пара
частиц, пять-шесть уже вызывают тошноту, а если наглотаешься десяток?
Трижды останавливались, обдирали присосавшихся паразитов,
зализывали поврежденные места. Чудовищный ксеркс, странный варвар и ночной
кошмар по имени Хоша обдирали друг друга быстро и умело, только треск шел по
Лесу. Головастик вылизывал Влада, на его шершавом языке Хоша разлегся бы и еще
раскинул все шесть лап, но когда ксеркс облизывал монстрика, сдирая жесткими
шершавками прилипившихся паразитов, Хоша лишь мужественно зажмуривался и
вцеплялся в варвара всеми шестью. Впрочем, тот сам хватался за дерево.
Кася, одуревшая от гадкого запаха, сказала Семену ревниво:
— Опять чешутся как бабуины!
— Как кто? — не понял Семен.
— Господи, ты родился здесь, что ли?
— Нет, но Старый Мир помню уже как сон. Голая
безрадостная пустыня...
Она бросала короткие ревнивые взгляды на неразлучную тройку,
у них получалось все энергичнее и слаженнее. Содрав паразитов друг с друга,
дальше продолжали каждый в одиночку: в Мегамире соблюдение ритуала чистки
означает возможность жить дольше. Маленькое чудовище сидело на этот раз на
камне, выгибалось во все стороны, ухитрялось остервенело скрести себя сразу
шестью лапами, длинным языком, даже проволочными сяжками и шипами на голове. От
него шел скрежет сравнимый разве что с треском, который поднял ксеркс,
пропуская через мандибулы жесткие колонны шипастых лап, жутко лязгая серпастыми
челюстями, словно старался во что бы то ни стало перекусить.
— Молодцы, — сказал Семен одобрительно. — Без
этого не выжить. Ухитрились сделать из чистки развлечение!
— Они чешутся целыми днями!
— Касенька, не завидуй.
Семен скалил зубы, Кася молча бесилась. Химик словно бы
забавлялся ее гневом. Не верит, хотя Кася никогда еще не чувствовала себя такой
разъяренной. Или она реагирует чересчур сильно?
Семен выудил из седельных сумок, громко провозгласил в
пространство:
— Кушать подано!
Влад, не переставая чесаться, подошел, скептически оглядел
изрядно похудевшие тюбы. Кася уже жадно пила, ее щеки наполнялись на глазах.
Семен выжидающе смотрел на варвара.
— Надолго хватит вашей еды? — пояснил Влад. —
Надо кормиться Лесом.
— Мы захватили с запасом, — пояснил Семен.
— Скормите муравьям, чтобы не таскать тяжести, —
предложил Влад. Добавил поспешно: — Но не Головастику, а чужим. Которых не
жалко.
Кася поперхнулась, так спешила возразить. Закашлялась, пошла
пузырями, а когда Семен заботливо вытряс из нее шарик воды, попавший в легкие,
наглый варвар был уже далеко.
Глава 14
Семен связался с Соколовым, переговорил, хотя нового сказать
пока ничего не сумел, дальше долгое время ехали в тягостном молчании. Кася
дулась на варвара, Семен жадно снимал на кристаллодискеты новые формы жизни.
Влад тревожно вслушивался, его не покидало чувство
опасности. Воздух плотный, расцвеченный шариками запахов.
Он послал Головастика по твердому камню, где тот почти не
оставлял следов, полностью убрал дыхание, не выпуская запахи. С досадой
оглянулся на географов: по запахам можно сказать о них все. Дурачье, еще
отходят за деревца: он лишь по запаху изо рта скажет кто чем болен, когда у
Семена наступит пик половой активности, а когда Кася будет готова к
откладыванию яиц.
Ксеркс вбежал в заросли крупнолистного леса, Влад
насторожился еще больше. Ни стрекота, ни щелканья, ни визга, даже привычного
треска кенгшиков, что сотнями собираются на верхушках стеблей. Обычно такие
участки полны жизни: заполнены воздух, почва, стволы и листья, а сейчас даже
огромные толстые звери, что грызут твердую плоть мегадеревьев, притихли, едва
слышно двигают чудовищными челюстями. Если они, чувствующие себя в полной
безопасности, чего-то боятся, то что остальным?
За спиной раздался взрыв смеха. Семен и Кася, ухватившись за
плечи, пытались спихнуть друг друга со спины могучего дима. Обжились, осмелели.
Бесчувственные, как камни по дороге. Таким трудно выжить даже под Стальным
Куполом.
Дим мчался неутомимо, в странном тихом Лесе цокот когтей
казался Владу чересчур громким. Он чувствовал чужое давление, обеспокоенно
прогонял струи воздуха через ноздри, всматривался в пляшущие в воздухе цветные
комочки.
Дим несколько раз вопросительно поднимал сяжки, сигналил
Владу. Умный зверь тоже чуял опасность, но полагался на хозяина, теперь же,
когда сам воздух казался тяжелым как вода, даже пощупал Влада, опасаясь, что
тот спит.
