Влад ответил жестом, пощупал двенадцатый и седьмой членик на
правом сяжке, Дим ускорил бег, выскочил на косогор, внезапно остановился: Влад
тоже увидел как из расплывающейся стены Тумана выходят странные существа.
Покрытые толстым прочным хитином — черным с коричневым, обнаженные, что
благодаря хитину не замечалось, приземистые. Все двигаются на четвереньках,
уверенно, устойчиво, почти не обращая внимания на мощные потоки воздуха. Влад
на миг ощутил приступ ревности: в его племени лишь религия запрещает опускаться
на четвереньки, странная прихоть, ведь так удобнее...
За его спиной тихонько ахнули. Влад сказал негромко, не
поворачивая головы:
— Замрите, как опоссы.
— Кто это? — прошептала Кася.
— Опоссы? Такие жуки-притворщики.
— Нет, те странные существа.
— Худшие из зверей, — ответил Влад. — К
счастью, ветер в нашу сторону.
Дим бесшумно опустился, задвинувшись под зеленый лист. Даже
голову спрятал, высунув лишь кончики сяжек, почти неотличимые среди волоконец
листа. Влад соскочил, осторожно выглянул.
Семен и Кася торопливо слезли по твердому как танковая броня
боку, Семен спросил тревожно:
— Мутанты?
Влад оглянулся:
— Назад! Кто разрешил?
Семен козырнул, послушно полез на ксеркса. Кася задержалась,
глядя умоляюще:
— Я сейчас, сейчас! Бедные, несчастные...
— Кто? — не понял Влад.
— Вон те, на четвереньках! Они жертвы. Либо прихоти
сбежавших в Лес родителей, либо... кораблекрушения.
— Корабле...
— Ну да. Представь, ты не нашел бы нас в разбитой
геликоптере? Мы остались бы с Глебом одни. Отрезанные от мира, Станции, без
оружия, лекарств... у нас бы появились дети, что никогда не видели другой
жизни...
— Вы бы не дожили до вечера, — ответил Влад с
пренебрежением.
Странные существа двигались через освещенный солнцем мир
тремя рядами. Все выглядели как странные черепахи, лишь головы были приподняты,
но Влад не видел в их движениях страха или боязливости малых существ. На черных
спинах пламенели ярко-красные пятна, так ядовитые жуки предупреждают врагов о
своей несъедобности.
Головастик беспокойно шевелил сяжками, дотянулся до Влада,
потрогал. Влад ответил успокаивающим жестом, хотя у самого похолодело внутри, а
ноги начало сводить судорогой. От панцирных шел запах смерти, истребления. На
миг уловил отчетливую картинку, будто заглянул в чей-то мозг: распластанные
человеческие тела, выдранные внутренности, отсеченные конечности...
Кася что-то спрашивала, теребила, он молчал, скрывая
дурноту. Эти зверо-люди не только бессмысленно уничтожают зверей вокруг себя,
но даже рвут сородичей, едят их внутренности!
Он швырнул Касю на дима, сказал Семену негромко:
— Сдвинемся влево. Ветер сейчас переменится.
Семен не стал спрашивать, как варвар умеет предугадывать
порыв ветра, вцепился в загривок дима. Кася тревожно смотрела большими
испуганными глазами.
Дим беззвучно перебежал к поляне под углом. Зверо-люди все
еще двигались через освещенное солнцем место. Влад старался понять причину
ужаса, что прокрался до внутренностей, сжимая в ледяной ладони сердце.
Зверо-люди без оружия, голые, по размерам уступают большинству существ. Даже
Владу уступают, если любого из них поднять на задние ноги. Правда, в прямой
схватке преимущество у зверо-человека: двуногого сшибить легче.
Впереди двигался мощный зверь. Спина блестела под солнцем,
бросая предостерегающие отблески, блики играли на безволосой голой голове. От
него веяло смертельным холодом, словно от льдины: а лед, как помнил Влад, самое
худшее, что знают существа Мегамира.
Рядом с вожаком бежал, постепенно сближаясь, крупный самец.
Влад ощутил приближение недоброго, но самец оказался чересчур близко, внезапно
оскалил зубы, вскинулся. Влад не успел понять и сомневался, чтобы заметили
Семен и Кася, что именно блеснуло между неосторожным самцом и вожаком: струя
жидкости, нить паутины, электрический разряд или что-то неведомое, но самец
резко остановился, словно ударился о стену. Вожак продолжал неторопливый бег, а
самец, постояв несколько мгновений, завалился на бок. Зверо-люди бежали мимо,
один задел сраженного, отшвырнул.
— Человек страшнее зверя, когда он зверь, — сказал
Влад. Подумав, добавил. — Красные пятна на спинах — не мимикрия, как я
думал.
— Ядовиты? — прошептал Семен.
— Не знаю.
Лес затих, пережидая странную опасность, возникшую так
внезапно. Влад вертел головой, запоминая, схватывая реакцию зверей — больших и
малых, летающих и наземных. Даже деревья, казалось, ощутили вторжение чужой
опасной силы: движение соков в полупрозрачных стволах замедлилось, темные ядра
застыли.
Они лежали с полчаса, наконец разом ожили джампики, в
воздухе замелькали цветные паруса огромных крыльев летающих драконов. Из-под
земли начали выдвигаться холмы рыхлой земли, загораживая горизонт. Мелькнуло
огромное сегментированное тело, покрытое слизью. Исполинский розовый червь
выполз из туннеля, полез, пульсируя всем телом, через тропку.
Влад терпеливо пережидал, пока дождевой червь выберется из
норы, а там появлялись все новые и новые кольца. Передняя часть червя уже
отыскала удачное место, начала зарываться, с усилием вдвигая туда кольца, а из
норы все появлялись розовые кольца, будто где-то глубоко под землей червь
ухватил себя за хвост.
Ехали без происшествий два дня, замирая короткими ночами в
глубоких расщелинах или галлах, на третий день Кася наконец заметила, что
варвар молчалив еще больше, чем обычно. Чаще обычного посматривает на небо,
всякий раз рука дергается к оружию.
— Ожидаешь бомбардировку? — спросила Кася
насмешливо.
Влад смотрел непонимающе. Семен толкнул ее, но девушка
сказала озорно:
— В старину летали такие машины, бросали бомбы. В Малом
Мире, естественно.
Влад холодно кивнул:
— Ожидаю. Я трижды видел пролетающего джампа. Вчера два
раза, и сегодня.
— Ну и что? — удивилась она.
Семен вмешался, видя лицо варвара:
— Того самого?
— Да.
— Странно, — сказал Семен. — Ты не ошибся?
Слишком много случайностей...
— Чересчур, — бросил Влад. — Я нарочито менял
дорогу. Но джамп отыскал нас.
Кася широко распахнула глаза:
— С ума сошли! Кому мы нужны, чтобы нас кто-то
выслеживал! Да и кто в этом мире может? Геликоптеры только у нас... В смысле,
на станциях.
— Джамп отличается от геликоптера, — напомнил
варвар коротко.
Кася вспыхнула, глаза ее заблестели гневом:
