Глава 20
Влад сам едва держался на ногах, в голове взрывались
огненные хлопушки, череп сжало стальными обручами. Кое-как отыскал лапчатник,
жадно вгрызся в край листа. Губы задрожали от жадности: горький сок потек,
обжигая гортань, всасываясь по пути, наполняя тело важными солями. Дед всегда
напоминал, что без точного соотношения баланса калия и натрия в организме
быстро превратишься в сухой труп, лакомство для бегунков.
Боль чуть утихла, но внутренности горели как в огне.
Согнувшись, Влад побрел между деревьями, высматривая молодой гугник, внутри его
ствола струятся другие соки; гадостные, зато боль уйдет, а он, после короткой
слабости, перестанет ненавидеть мир, которому нет дела до его страданий.
Первый гугник пропустил, хотя внутренности протестующе
взвыли, уловив горько-соленый запах — дерево на третьем году, помирает, наряду
с ионами калия много частиц кремния, лягут балластом. Второй был завален
скопищем деревьев, сломанных ветром, а к третьему Влад едва дополз, корчась от
невыносимой рези во внутренностях. Мелькнула мысль, что надо бы на Головастике,
тот нагулялся, наохотился, мог бы и поработать... Впрочем, дорога с каждым днем
становится труднее и опаснее.
Он долго пил восхитительно горький сок, прорывал зеленую
ткань и высасывал еще, а когда передохнул, вспорол целый ряд раздутых клеток,
наполнил бурдюк из желудка тельчика. Боль быстро уходила, но внезапный прилив
солей оглушил как падающим деревом: сидел осоловелый, почти оглох, звуки
пробивались как сквозь толщу земли, запахи исчезли, только глаза смотрели
по-прежнему зорко, но все равно не дальше, чем на пару сотен шагов.
Боль ушла, в измученное тело начали возвращаться силы. Влад
лежал, когда вдруг сверху раздался странный шорох. По земле пробежала цветная
тень, шорох удалился, но совсем близко дрогнула почва, пахнуло чужим запахом.
Влад начал приподниматься, звуки все еще доходили как сквозь землю, лишь
изредка прорывались чистые громкие нотки, тут же уши закладывало.
Он вскочил, сделал несколько глубоких вздохов, ускоренно
прочищая организм. Голова прояснилась, из ушей словно бы выдернули затычки:
услышал отчетливо звуки, уловил запахи...
Он круто развернулся, пальцы ухватились за нож. Страшно
зашипело, холодная струйка упала на плечо. Влад ощутил смертельный холод, рука
отвисла, он упал на колени. Застывшими глазами увидел спрыгнувшего с широкого
листа джампера, еще трое сидели на огромном зеленом звере, тот колыхался на
листе в полусотне шагов. Над поляной пронесся, сухо трепеща крыльями, молодой
джамп с двумя седоками на загривке.
Влад упал вниз лицом, парализующая жидкость просочилась во
внутренности. Сквозь угасающий шум в ушах услышал:
— Фарлан! Где-то должны быть еще двое. Женщина и
мужчина.
— Они-то зачем?
— Женщину хотел Торк... А с мужчиной потом.
Перед глазами возникли ноги, обувь позеленела от грязи и
плесени. Нога исчезла, затем надвинулась со страшной быстротой. Неизвестный
ударил Влада носком в челюсть. Влада перевернуло, упал, раскинув руки и уткнувшись
лицом в землю. Неизвестный появился в поле зрения снова, теперь Влад видел
боковым зрением еще и колени, где из карманов выглядывали острые пластинки
оотек. Человек с силой ударил Влада в ухо, на этот раз перевернуло трижды —
остался лежать лицом вверх. Угасающим сознанием надеялся, что неизвестный
подойдет еще раз, что-то в нем странно знакомое и очень зловещее, обязательно
увидит лицо...
Однако неизвестный повернулся и пошел к джампу. Влад пытался
бороться с надвигающейся чернотой, но она одолела.
Его корчило от сухого жара. Внутри жгло, печень задевала
разбухшими краями что-то твердое, горячее. Попробовал шелохнуться, по телу
полоснуло острой болью. На глазах ощутил тугую повязку, руки и ноги плотно
склеены, судя по запаху — смесь сока гугника с кровью выполтя.
Сквозь шум в ушах услышал знакомый треск, сильный ветер
обдувал тело. Треск слышался справа, а если прислушаться, то такой же раздается
и в отдалении слева. Судя по всему, он лежит, туго приклеенный, на спине
летящего джампа. Знакомых запахов, которые сопровождают всю жизнь, нет, словно
он в потустороннем мире. Лишь однажды он был в таком мире: гнал джампа по едва
уловимому следу похитителей...
Он стиснул зубы, мышечным усилием сузил поры, а дыхание
почти остановил, сберегая драгоценную влагу. Нещадное солнце быстро высушивает
незащищенное тело, еще час-два на таком солнце — верная гибель.
Крылья джампа, судя по всему, несут по прямой. Зверь
проваливается в воздушных ямах, холодных потоках, зато в теплых его
подбрасывает. Повязка плотно закрыла глаза, нос свободен, чтобы не задохся. На
такой высоте запахи редки, но что-то попадает в ноздри, уже может увидеть троих
крупных джампов — самцы, половозрелые, голодные, на каждом по шесть джамперов.
С боков джампов свисают бурдюки с драгоценной водой, аттрактанты, репелленты,
оружие.
Он еще боролся за жизнь, когда твердая площадка резко пошла
вниз. Острый запах джампа-самца смешался с мощным запахом земли, зелени,
огромного скопления людей, множества джампов, экскрементов, линялых шкур. Пахло
жильем, грибными плантациями, огромными тушами разделанных зверей.
Вчувствоваться не успел, толчком прижало к твердому панцирю
джампа. Со всех сторон нахлынули запахи. С него сорвали повязку. Влад
прищурился от яркого света, стараясь схватить одним взглядом как можно больше.
Он был приклеен, как и полагал, на спине джампа. Седоки
соскакивали, разбирали тюки, мешки, бурдюки с водой. Рядом вздымалась
изъеденная ямами серая стена, оттуда веяло несокрушимой мощью, сдавленные
неимоверной тяжестью клетки трещали, сплющивались. Кто-то заскочил на джампа к
распростертому пленнику. Это оказался немолодой джампер, череп блестит как
панцирь дима, узкие глаза глядят из щелей недобро:
— Поймали... отсюда не убежишь.
Влад прохрипел пересохшим ртом:
— Почему?
— Мы на вершине мегадерева.
— Куда человек взобрался, — выдавил Влад через
силу, — оттуда и спустится.
— Здесь лагерь, а мы в самой середине.
Влад смолчал, не было сил, хотя надо было провоцировать
джампера на хвастовство, бахвальство.
Появился другой — вдвоем выдрали из клея руки Влада, тут же
слепили за спиной, побрызгали кровью никпуса на ноги, клейкая масса зашипела,
распалась комьями. Влад стиснул зубы, пережидая жжение, в его племени
пользовались соком. Проще, цивилизованнее.
Его сбросили, джамп уже беспокойно дергался, приподнимался
на длинных лапах, готовился к прыжку. Мелькнул зеленый лист — Влад узнал по
рисунку плоских едва заметных клеток с редкими желтыми волосками матерую
оскору. Ударился о твердое, две пары сильных рук подхватили, злой голос
проревел в ухо:
— Посиди взаперти, пока вождь решит твою участь!
