Он полез, с трудом отрывая руки от мокрых стен, боясь
прилипнуть всем телом. Влад карабкался далеко вверху, одной рукой по-прежнему
прижимал к груди закоченевшего зверька с оскаленными зубами. Семен прилипал все
чаще, измучился — головная боль ушла, зато разбух, сердце бухало с натугой.
Внезапно он ударился макушкой, сместился, но снова уперся, теперь — в подошву.
Влад висел над ним, уцепившись кончиками пальцев. Алая кровь
все еще сползала по лицу, раздраженно стирал ее локтем, не выпуская скрюченное
тельце Хоши. Семен наконец увидел, почему прилипал все чаще: стены ущелья,
образованного взрывом, сдвинулись, последние метры протискивались, цепляясь
спиной. Сейчас трещина над ними сошлась, влага сползала по обеим стенам.
— Еще бы один взрыв, — простонал Семен. Все тело
ныло, в перебитых нервах ожила острая боль.
— И за тот скажи спасибо, — огрызнулся варвар.
Он хрипло стонал, одной рукой выламывал из свода комья
слипшихся кристаллов, бросал вниз. Первая глыба едва не сбросила Семена —
удержался благодаря стенке: прилип, словно прижало магнитом. Семен полз в
темноте на хруст, вжимался по дороге в ниши:
— Влад! Отсюда не меньше сотни метров. Грунт плотный,
нам не выбраться и за год...
— А что предлагаешь ты? — огрызнулся Влад.
Семен не видел, но как будто особым зрением рассмотрел
осунувшееся лицо варвара, темные круги под глазами. Кровь уже не сочилась, на
месте раны вздулась корка засохшей крови.
— Не знаю, — пробормотал Семен обессиленно. —
Но это бесполезно.
— По крайней мере умрем, сражаясь.
Он с невероятными усилиями выламывал голыми руками из
нависающего свода мокрые глыбы, затем с усилием открывал от пэпээнки — та
тянулась, лопалась всякий раз c мерзко влажным звуком, глыбы задевали Семена,
прилипали, висли гроздьями. Семен изо всех сил цеплялся за выступы, брыкался
здоровой ногой. Когда глыб набиралось, с великой неохотой отделялись,
растягивая пленку до толщины в молекулу, рвалась она с тем же мерзким хлопком.
Глава 34
Семен дважды терял сознание. Продвинулись, ломая глыбы, едва
ли на десяток-другой метров, но варвар хрипел, застывал, вцепившись в свод.
Дважды Семен подхватывал падающего.
Семен подставил плечи, но даже в забытьи Влад не выпускал
окоченевшее тело зверька, последнего из друзей. Семен сам ощутил острую жалость,
вспомнив разорванного взрывом верного дима: отважного солдата и заботливого
друга. Единственный, кто сражался до конца, дал то мгновение Семену, которое
позволило почти что выскользнуть из расщелины!
Семен зажмурился, стыдно бывает даже перед муравьем,
расшатывал глыбы, благо мог хвататься двумя руками. Ударился лицом, когда
скользнули пальцы, услышал треск. Помотал головой, но треск повторился. Еще не
понял, но тело пронизала дрожь: подземные монстры! Безглазые чудища, что
двигаются, не останавливаясь ни на миг, пропускают массы земли через огромную
трубу пищевода в поисках крупицы съестного...
В темноте Семен почувствовал, что варвар тоже услышал,
застыл. Мокрая грязь облепила обоих с головы до ног, глаза застилала пленка из
жидкой грязи. Семен стирал такими же грязными ладонями, двигался тяжело,
разбухнув как губка.
Треск донесся снова. Сперва далекий, затем ближе, ближе...
Семен уперся в стены, поддерживая варвара, в голове вяло брезжила тоскливая
мысль: с дерева брякнулся, а внизу еще клещ грызанул... Только подземного
монстра недостает! Разве что для того, чтобы кончить все разом?
Сверху внезапно как ножом резанула узкая струйка сухого
воздуха — жаркого, пьянящего. Семен поднял глаза, впервые увидел смутный силуэт
варвара. Влад был настолько плох, что даже не пытался содрать пленку с
лица, — все так же упорно обхватывал глыбы, несмотря на шум и треск,
наваливался, ломал.
Сверху посыпались глыбы. Семен ухватил Влада, прижал к
стене. Внезапно все озарилось ярким светом. В своде появилась настоящая дыра,
края горели как в огне, на изломах кристаллов переливалась радуга. Мелькнула
огромная тень. Загремело, свод разом обрушился, лавина камней пронеслась в
узкой норе, глыбы больно били Семена по плечам и голове. Свет блеснул ярче,
глаза начали слезиться.
Наверху, загораживая небо, мелькали массивные склериты,
крючковатые лапы и... огромные серповидные жвалы, способные перехватить
человека пополам одним движением! Чудовище с упорством автомата тыкалось в
глыбы, выламывало, мерными движениями бросало в яму.
— Голо...вастик, — вымолвил Влад тяжело.
Он кое-как одолел последние метры, вылез в яму, прорытую
димом, прижался к огромным мандибулам. Сверху замедленно опустились страшные
толстые сяжки, ощупали. Двигался могучий ксеркс вяло, с трудом.
Семен из последних сил выполз из трещины, попал на дно
ущелья, которое вырыл дим, сжался от жалости. От Головастика осталась
половинка: голова и стебелек груди — а стебель, оторванный взрывом,
зарубцевался, безобразные швы шли по всему краю раны, из оборванных ганглий торчали
белесые волоконца.
Влад что-то шептал, гладил Головастика по сяжкам. Головастик
усох, блестящий панцирь пошел трещинами, шрамами. Двигался дим судорожными
рывками, словно каждый миг одолевал смерть. Лапы даже сейчас сплелись в клубок,
расцепил с непомерным усилием.
— Надо его вытащить, — сказал Влад тихо.
Семен вздохнул:
— Самим бы вылезти. Он прорыл для нас шахту! Мы на
самом дне.
Влад молча взобрался на спину дима, долго возился с
железными скобами. Наконец ракетная установка рухнула вниз, на миг застряла в
проеме, продавила края и провалилась глубже. Влад покарабкался по стене, а
тельце Хоши, как заметил Семен, теперь было прихвачено липучкой. В руке варвар
держал тонкий линь, другой конец тянулся к голове дима.
Семен не помнил как вылез сам, а процесс выволакивания
огромного дима — даже не дима, а только его половины, даже без ракетницы —
остался в памяти как сплошной стон с провалами в памяти.
Голова Головастика показалась над краем, когда перед
ослепшими глазами Семена стоял кровавый туман. Влад уперся в скрюченное тело,
заорал Семену, тот поспешно отпустил веревку. Головастик упал на край ямы, Влад
прижимался к огромному диму как потерянный ребенок — обхватил массивную голову
и заплакал.
Едкие слезы больно жгли Семену глаза. Умирающий ксеркс нежно
прижимался к варвару огромной как башня танка головой, шершавый язык слабо
лизнул руки, снимая слой грязи и плесени. Словно извинялся, что умирает, не
пойдут через Лес. Сяжки коснулись скорченного Хоши — самыми кончиками, словно
дим боялся поверить, что и Буся тоже... что двуногий друг останется совсем
один.
Невероятно, подумал Семен, глотая слезы. Не муравей —
полмуравья, неделю без еды, что для Мегамира месяц, последние силы истратил на
адову работу: отыскал следы, ведущие в подземное жилище, вырыл глубокую нору,
стремясь отыскать и спасти друзей...
