— Насколько я знаю, он не решался на развод из-за дочери, — заметила Александра.
Но Алла лишь отмахнулась от нее сигаретой, очертив дымом дугу в воздухе.
— Оправдания! Никогда этот ребенок для них не был так уж важен. Они чуть-чуть сдерживались при ней — и не более того. Все равно орали, все равно поливали друг друга помоями. «У нас ребенок» — это просто красивое оправдание собственной нерешительности!
— Ну а вы как относились к внучке?
— Не называйте ее так, не люблю вспоминать, что я уже бабушка. Это не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую. Я люблю Тоню и всегда буду ее любить. Она похожа на меня.
Александра видела фото, поэтому подобное заявление считала спорным. Но важно здесь было другое: Алла действительно любила девочку. Когда Нефедовы начали скандалить и прикрываться ребенком, она предложила на время взять Тоню к себе, пока они все уладят. Это оскорбило Кристину, и начался новый виток семейных дрязг.
Все это не лучшим образом сказывалось на ребенке. Алла заметила, что Тоня стала нервной и мгновенно начинала плакать, стоило кому-то повысить при ней голос. К тому же, она заметно отставала в развитии от сверстников, а мамаша с папашей были так заняты друг другом, что не обращали на это внимания.
Именно Алла предложила нанять няньку. Правда, Юлию Степановну выбрала не она, а Кристина. Но в кои-то веки Алла была довольна решением невестки.
— Мы обе понимаем, что вы должны сделать теперь.
— Что? — растерялась Александра. Слишком неожиданным был переход от рассуждений о няньке к этой фразе.
— Включить меня в число подозреваемых, разумеется. Я буду с вами предельно откровенна: я подумывала о похищении Тони. Это было до того, как появилась нянька. Я знаю, это не делает мне чести, но иначе я не могла. Я видела, что мой сын губит своего ребенка, и я должна была помешать этому. Это было раньше, но сейчас, как мне уже не раз сказали, у меня нет алиби. Так что можете проверять все, что вам угодно.
— Но вы ведь этого не делали?
— Нет.
— Тогда вашего слова мне хватит, — еле заметно улыбнулась Александра. — У нас только одна задача: спасти ребенка, и я предпочла бы не тратить время на ложные следы.
— Я ее не похищала… Но я жалею, что не сделала этого. Видите, к чему приводит нерешительность?
— Не нужно так к этому относиться.
— А иначе я не могу, — отозвалась Алла. — Тоня — это ребенок, который изначально нуждался в особой опеке, а ей не дали базовой. Теперь времени у нее куда меньше, чем у обычных детей.
— Так, подождите… Вы хотите сказать, что Тоня чем-то больна? — насторожилась Александра. — Но ее родители не говорили мне ничего подобного и в ее карте нет никаких специальных предупреждений!
— Потому что это не болезнь. Это, скорее, обстоятельство, но обстоятельство очень важное. У Тони редкая группа крови. Само по себе это угрозы не несет, однако если она получит травму и потребуется переливание… Ее, скорее всего, не спасут, потому что не будут знать, как спасать.
Глава 7
День выдался прекрасный: ясный, теплый, почти без ветра. В такой день вроде как нужно радоваться жизни, но радоваться не получалось, и не только из-за этой поездки. Настроение у Яна было препаршивейшее с тех пор, как ему утром позвонила Нина.
Понятно, что инициатива исходила не от нее. Его старшая сестра, конечно, любит позанудничать да поучить других жизни, пользуясь тем, что ее диплом это опрометчиво позволяет. Но в ситуации с Александрой она была смущена, растеряна, она бы не полезла первой. Значит, Павел постарался, он ее настолько достал, что ей пришлось подыграть ему.
Сама она этого не признавала. Она убеждала Яна, что просто беспокоится за их общую сестру, что пускать дело на самотек нельзя. Он торопился и ответил резче, чем следовало бы. Нина отстала, а неприятное ощущение сохранилось.
Александра, конечно же, мигом уловила его настроение. Первый час, пока они пересекали загруженный город, она молчала, но молчание это не было давящим. Она смотрела в окно — на улицы, которые со времен ее отъезда так изменились, что теперь выглядели чужими, и казалась погруженной в свои мысли. Она давала Яну время, чтобы успокоиться. На заднем сидении мирно дремал Гайя. Поездке предстояло быть долгой, на день, не меньше, и Александра настояла на том, чтобы они взяли пса с собой. Ян особо и не возражал.
Когда они выехали за город и автомобиль наконец-то набрал приличную скорость, Александра спросила:
— Они ведь опять докапываются из-за меня, да?
— Ты все-таки слышала тот звонок? Я думал, ты вышла…
— Я и вышла, и я ничего не слышала. Но в мире не так много тем, которые способны тебя задеть, и я, увы, одна из них. Кто это был? Нина или Пашенька?
— Нина.
— Она считает, что я больна?
— Что у тебя могут быть проблемы, — уклончиво ответил Ян. — Она всего лишь хотела, чтобы я подсунул тебе несколько тестов. А потом она побеседовала бы с тобой о результатах этих тестов.
— Как мило, — усмехнулась Александра. — И как наивно. Мы с Ниной никогда не были подружками-сестренками, и она это знает.
— Мне кажется, она делает ставку не на дружбу или сестринские чувства, а на свой диплом.
— Я видела ее кабинет — и видела, как она смотрела на меня, когда я появилась и рассказала вам лишь малую долю того, что со мной было. Думаю, это обидит Нину, но помочь она может только скучающим домохозяйкам. Мне ее помощь не нужна.
С этим Ян спорить не стал, его уже утомило то, что Нина и Павел не замечают очевидное. Им почему-то казалось, что, если они выяснят правду, перед ними откроется какое-то высшее знание о том, что четырнадцать лет назад все было сделано правильно. Только вряд ли они готовы к тому, чего желают.
Александра снова замолчала, но на этот раз ее молчание не было мирным. Она хмурилась, то и дело постукивая ногтями по дверце машины. Что бы она ни обдумывала, радости это ей не приносило.
Возможно, дело? Хотя вряд ли это могло ее расстроить, тут еще ничего не ясно.
Они пытались найти хоть что-то подозрительное в биографии Юлии Курченко, но потерпели неудачу. Юлия Степановна была чиста, как первый снег. Она действительно всю жизнь отдала школе, и те годы были отмечены весьма средними достижениями. Она никогда не была связана со скандалами, но и значимых наград не удостаивалась. Она просто плыла по течению.
У нее не было детей или близких родственников, она никогда не была замужем, поэтому созвониться с кем-то, чтобы расспросить о ней, они не могли. История ее жизни получилась слишком короткой, и Александра сочла, что им нужно нечто большее. А получить больше можно было только в городке, где жила погибшая. Там ее знали много лет, в таких местах замечают все — и мало что прощают. Поэтому Ян готов был потратить весь день на эту поездку.
