В стороне главный юрист выдохнул — тихо, так, чтобы я только могла расслышать:
— Последние грибы встали на дыбы.
И эта фраза меня немыслимо взбесила — просто до дрожи в руках. А почему я должна молчать? Потому что всегда молчала — это и есть достаточная причина? Краснея не хуже утреннего студента Паши, подняла голос еще на полтона:
— Именно так, Карина Эдуардовна! И если уж речь зашла о списке премиальных, то можем начать с другого списка — кто и что конкретно сделал в Варшаве. Боюсь, в этом случае я не смогу оказаться в конце…
Гробовая тишина давила, обескураживала, заставляла краснеть еще сильнее. Мне никогда до сих пор не удавалось оказаться в центре всеобщего внимания так остро. Кто-то изогнул бровь, кто-то с удивлением рассматривал мое лицо, как если бы я впервые оказалась в этом офисе, кто-то усмехался в кулак. Я же мечтала лишь провалиться сквозь землю. Однако начальница удивила:
— Хорошо, Лилия Андреевна. По крайней мере, сложно спорить, что ваш отчет был исчерпывающим. Елена Игнатьевна, верните ее в список. Молодых специалистов надо поддерживать — и кто знает, не вам ли достойная смена вырастет?
В меня вселился демон, раз я по его импульсу летела дальше и продолжала хорохориться:
— Молодым специалистам и зарплату надо индексировать, чтобы они захотели стать достойной сменой.
— Не наглейте, Лилия Андреевна, — усмехнулась начальница и продолжила нервотрепательное совещание.
Взгляды на меня стали еще пристальнее, сотрудники даже не слушали, что начальство продолжало их полоскать. Я же от неожиданной победы приободрилось, хотя — странное дело — провалиться под землю все равно хотелось. Раньше я была пустым местом, а теперь — пустое место с хамским гонором, это в каждом направленном на меня лице читалось. Людям прощают решительность только в том случае, когда этой решительности ждали. Но решительность от «последнего гриба на дыбах» смешна и непростительна, она вызывает не ненависть даже, а неприятное удивление. Карина Эдуардовна отреагировала на мое заявление лучшим образом, но уважения в ее глазах не прибавилось. Завтра я снова буду в чем-то виноватой — и снова придется либо проглатывать, либо показывать характер, а второй раз я уже не переживу. Смешки эти унизительные хуже, чем лишиться премии…
Думала я до конца рабочего дня, а затем приняла решение. Карина Эдуардовна явно удивилась появившемуся на ее столе заявлению об увольнении. Вскинула на меня взгляд и поморщилась.
— Меня ультиматумами не возьмешь, Лилия Андреевна. Обсудим повышение вашей зарплаты в следующем месяце.
— Дело не в этом. — Я окончательно растратила всю энергию, потому снова привычно для нее блеяла. — Я больше не хочу здесь работать.
Если бы меня попросили составить рейтинг самых идиотских решений, то это заслуживало бы золотой медали с алмазным рисунком. Увольняться, когда меня и не думали увольнять, да еще и в текущем финансовом положении — просто немыслимо. Следствие болезненно подскочившей самооценки и стремительного полета вниз после. Вот только выходя с работы и настраиваясь на еще две недели отработки, я вдруг почувствовала облегчение. Ведь я действительно не хочу здесь оставаться — душа требует другой атмосферы и другого коллектива, где на меня не будут по привычке смотреть как на раздавленного червя. Устроюсь в новую фирму и уже не буду молчать, столкнувшись с несправедливым отношением, — сразу покажу, что со мной так нельзя. А факт, что Карина Эдуардовна напоследок еще пыталась отговорить от скоропалительного решения, подстелило подушку безопасности для несущегося камнем вниз чувства собственной важности.
То, что я погорячилась, стало понятно задолго до конца испытательного срока. Но я пока не теряла надежды и резюме, составленное вместе с Кирой, отправляла по всем мелькавшим адресам. И не то чтобы вакансий не находилось, но душа не лежала — казалось, что в фирме «А» и в фирме «В» будет то же самое, что на старом месте, никаких отличий, а фирма «С» сама желанием не горит лицезреть меня в своем штате. Нет, предложений на рынке трудоустройства хватало, но мне до ужаса не хотелось попасть в то же самое болото, и не придумывалось никаких аргументов в пользу другого развития событий. Папа еще до моего поступления в институт говорил, что бухгалтер нигде не пропадет, а мама добавляла, что к моему характеру профессии лучше не придумаешь. И за все эти годы я ни разу не усомнилась, а теперь только сидела на сайте объявлений и ловила себя на мысли, что не могу себя заставить позвонить. Да и не стоит принимать решение прямо сейчас, впереди еще расчет, денег на ближайшее время хватит. Могу хоть целых два месяца думать и выбирать. Последняя мысль заставила затрепетать от ужаса — целых два месяца висеть в неопределенности! А потом что? Соглашаться на первую попавшуюся работу или возвращаться к родителям, а то и Олегу, с признанием полного поражения?
Больше чтобы отвлечься, просматривала и другие специальности. Наткнулась на «бармена» с обучением и указанием минимальной зарплаты после испытательного срока, которая была выше моей предыдущей штатной. Сама эта сумма, да и оговорка Марго в туалете подсказали, какое именно заведение ищет сотрудников, хотя название «Кинк» в объявлении не значилось, только знакомый адрес. Зато на этот раз я рассмеялась довольно искренне, представив себя в кожаном лифе рядом с рыжеволосой красоткой, которая ко всем обращается «милый» и «милая». Эх, мне бы ее энергетику, я бы тогда… нет, не барменом устроилась, но стала бы самым лучшим бухгалтером! Сильно сомневаюсь, что Марго способна раскраснеться или промолчать, когда на нее незаслуженно кричат.
И вдруг меня озарило простой в своей очевидности мыслью. Марго такая именно из-за своей работы! Она прокачала навыки общения, умеет с полувзгляда определять настроение клиентов, а пьяных хамов ей попадалось немало по долгу службы — не знаю, хамит ли она в ответ, но точно научилась фильтровать услышанное! Если бы ее поместили на последнее совещание в нашем офисе, то она не выглядела бы раздавленным червяком, как некоторые. Вот бы и мне хоть недельку-другую побывать на этих «курсах» общения с самыми разными людьми, всего лишь на первом этаже «Кинка», где ничего вопиющего не происходит…
Еще несколько дней я мучилась. Олег не появлялся и не звонил. Володя не появлялся и не звонил. Последнее вообще неприятно тревожило. А мне его внимание польстило, сил придало на свершения, как же обидно так сразу остаться брошенной и неинтересной. Он открытым текстом заявил, что следующая встреча произойдет по моей инициативе, хотя вряд ли сомневался, что никогда этой инициативы не последует. Меня все оставили в покое, как я и хотела! Но удовольствия от этого не испытала, а мысль все крутилась и крутилась. Денег при жесткой экономии хватит всего на пару месяцев, но это срок — он допускает и программу обучения! И, если я сама хоть немного изменюсь, то объявления о поиске бухгалтеров уже не будут так пугать. Возможно. Заодно я там увижу Владимира, на которого невольно злилась за отсутствие звонков и визитов, но с отговоркой, что не ради него туда явилась. Изображу, что уже на грани отчаянья, необходима любая подработка, даже такая спорная. Это не так неловко. И если он пройдет мимо, раз уже потерял ко мне интерес, то и стыдно за навязчивость не будет.
