— Что случилось? Родители?
У меня даже на улыбку от неуместной заботы сил не нашлось:
— Нет-нет, я только сейчас понимаю, что ничего, по сути, не случилось. Извини, что подвела.
Он как будто соображал, что делать или как реагировать, а потом потянулся ко мне и коснулся губами щеки. Но отстранился снова.
— Не хочешь рассказывать?
— Не хочу. Наверное, сегодня я вдруг осознала, что осталась все той же жалкой тряпкой, которой и была. И я совершенно точно не хочу тебя в это посвящать.
— Ладно, как знаешь. Выпьешь?
— Нет. Я домой хочу. Но спрошу на всякий случай — я все еще на тебя работаю?
Артем встал, задумчиво уставился в сторону. Его точно не тревожило решение об увольнении — он как будто об этом вовсе не думал. Немного нервно пожал плечами и на меня не смотрел, однако заговорил тихо:
— Лиля, я просто думал, что у нас такие отношения, когда ты можешь спокойно делиться. Если тебе проще поговорить с Володей, то прошу — дождись его. И если даже с тобой произошла какая-то мелочь, то нет ничего страшного в том, чтобы обсудить ее с одним из нас.
Он неверно понял мою молчаливость, но мне было приятно это слышать. Я выдавила улыбку и качнула головой:
— Не придумывай ничего такого, — ответила и решилась. Возникла уверенность, что любая чушь в такой компании не будет звучать чушью, если происходит со мной. — Слушай, Артем, а как ты общаешься со своими бывшими женами?
— Стараюсь никак не общаться. — Он удивился. — А что?
— Просто интересно. А если с одной из них произошла бы беда — ты пришел бы на помощь?
Теперь он смотрел на меня так, словно все намеки начал улавливать. И отвечал, ловя мои реакции:
— Разумеется. Но это было бы странно, если бы они обратились за помощью ко мне. У них есть свои мужчины, чтобы их проблемы решать.
— А если бы других не было? Вот звонит тебе бывшая жена и говорит, что нужна уйма денег на какую-нибудь операцию. Или просит тебя лететь на край света, чтобы ее спасти. Ты как поступил бы?
— Ну… денег бы точно дал. На край света вряд ли полечу, но послал бы специалиста. А потом, когда ее проблемы разрешатся, выставил бы счет ее нынешнему мужчине. — Он усмехнулся. — Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, Лиля. Если спрашиваешь о том, считаю ли я их чужими, то нет, не считаю и никогда считать не буду. В случае серьезной катастрофы думать бы не стал, помог бы, иначе зачем я их когда-то называл любимыми женщинами? Но очень бы удивился, обратись они именно ко мне — такой абсурд противоречит всей концепции развода. Только я вправе определять, кто на мне ездит и сколько именно километров.
— Спасибо, — искренне произнесла я, вдруг почувствовав себя все-таки правой в сегодняшних поступках — я поступила по-человечески, а уж Олег начал этим злоупотреблять. — Артем, я уже говорила, что мне очень нравится твой характер?
— Не говорила. Мне этого вообще никогда не говорят, — он комплимент не принял, а снова переключился: — Лиля, я правильно понимаю, что-то произошло с твоим бывшим?
Коротко кивнула, хотя сразу не хотела вообще поднимать эту тему. Но мне сильно прибавила настроения точка зрения Артема. Можно, можно оставаться хорошим человеком, не теряя себя! После настолько конкретного вопроса у меня не было выхода, кроме как хоть что-то ответить:
— Ничего ужасного, Артем. Я просто не могла сообразить, как следовало вести себя в таком случае — поступила, как подсказывала совесть, а ощутила себя жалкой неудачницей. Поступила бы иначе — стала бы в собственных глазах бессовестной стервой.
— Золотая середина всегда где-то между. — Он улыбался теперь мягко. — Если думаешь, что поступаешь правильно, — славно. Если в процессе тебе садятся на шею — врубай стерву. Не хватит сил самой врубить стерву — сообщи Володе, он будет только счастлив твоему бывшему руки сломать. Все очень просто, когда перестаешь усложнять.
Теперь я чувствовала себя превосходно, особенно смешно стало, когда Артем случайно упомянул про перелом руки. Я встала, стряхнула с себя недавнее наваждение и широко улыбнулась.
— Думаю, что мне не помешает выпить. Предложение еще в силе?
— Да. Но без меня. Я надолго пропасть не смогу в разгар рабочей ночи.
Сделав глоток коньяка, поморщилась, но он прибавил сил для лукавого взгляда.
— А про увольнение ты так и не решил. Я пойму, честное слово.
Артем закусил нижнюю губу и сделал ко мне шаг. Его лицо подсказывало, что он настроился на интересное продолжение:
— Лиля, а давай поиграем в интересную игру? Она называется «Дорогой Артем Александрович, ради этой работы я готова на все». Объяснить правила?
Я не сдержалась — рассмеялась легко и поддалась его настроению:
— Не стоит. Я примерно понимаю, — опустила глаза в пол, изобразила смущение и зашептала, мелкими шагами приближаясь к нему: — Артем Александрович, а есть какой-нибудь способ меня не увольнять? Мы можем договориться?
— Даже и не знаю. — Он с улыбкой отступил. — А как ты умеешь договариваться? Учти, что я директор самого развратного клуба, меня непросто удивить.
Он наткнулся на стол и потому остановился, а я прижалась к нему всем телом и выдохнула в подбородок:
— Что-нибудь придумаю.
Глава 24
Артем с иронией наблюдал, как я расстегиваю ремень на его брюках, притом не отводя взгляда от его глаз. Мне не помогал, но явно наслаждался тем, как я стараюсь вовлечься в роль. Хотя при чем тут роль? Он действительно директор, а я официантка, пропустившая смену без уважительной причины. И пусть не последнюю роль играет тот факт, что само начальство мне очень нравится и разные пошлости я готова творить с ним в любое время дня и ночи.
— А может, сначала запрем дверь? — предложила я, едва удержавшись, чтобы не облизать пересохшие губы.
— Зачем? — он из своей роли вообще никогда не выходит. — Кажется, кому-то не очень нужна эта работа? Я долго буду ждать, пока ты встанешь на колени и займешься уговорами?
Хм, а эта игра все-таки заводит — вроде бы притворяемся, а дрожь по телу побежала. Артем надавил мне на плечо, но прокомментировал:
— Сюда без стука может зайти только один человек. И вряд ли ты будешь против его компании.
Я опустилась вниз, расстегнула до конца ширинку. Сначала погладила ладонью поверх белья, ощутила под пальцами напряжение и приспустила, обнажая орган. Прошлась пальцами по коже, а потом слегка тронула кончиком языка складку под головкой.
— Лиля, будь добра, — позвал Артем изменившимся голосом, — смотри на меня постоянно. И да, уже начинай, я не большой любитель предварительных ласк.
Он подгонял мое возбуждение этим давлением. Но я знала, что свободна мучить его сколько угодно. Потому хитро улыбнулась снизу и снова прикоснулась лишь кончиком, дразня. Когда он невольно подался бедрами на меня — отстранилась. Надавила ладонями на ноги, удерживая на месте, на этот раз лизнула головку и пощекотала, вызвав тихий стон. Снова чуть подалась назад и заявила, хотя мой голос тоже изменился:
