– Безумный корабль! – бросила она ему в лицо. – Отверженный! Что за блажь накатила на тебя на этот раз? Собираешься затонуть прямо тут, в гавани Делипая? Ты мне не пара, будь я дракон или человек!
Краем глаза я заметил, что с борта Проказницы спустили шлюпку и четверо матросов принялись быстро грести в сторону пристаней. Должно быть, чтобы предупредить кого-то о происходящем и попросить подмоги. Если Совершенный и заметил их, то не подал виду.
– Уверена? – спросил он, и я ощутил, как при этих словах по кораблю прокатилась перемена.
– Уверена, – с омерзением отозвалась Проказница и отвернулась от него. – Чего ты хочешь от меня? – глухо спросила она.
– Чтобы ты вспомнила, что ты – дракон! Не корабль, не служанка человеков, что заставляют тебя бороздить моря, не бесполое создание, пойманное в женское обличье как в ловушку. Дракон. Как я. – Он говорил это и менялся, снова становясь полудраконом.
Я поймал себя на том, что судорожно скрестил руки на груди и поднял стены. Используя Силу и Дар, пытался стать незаметным, словно маленький зверек, учуявший приближение хищника. Вот темные кудри на затылке изваяния сложились в драконий чешуйчатый гребень, вот шея его удлинилась и сделалась по-змеиному гибкой…
Но удивительнее всего было то, как повела себя Проказница. Лицо ее окаменело, глаза пылали все ярче и суровее. Она даже не дрогнула, не отшатнулась.
А когда преображение Совершенного завершилось, когда бурление магии, которое я ощутил, улеглось, Проказница наконец заговорила:
– С чего ты взял, будто я забыла, что я дракон? Но что с того? Неужели ты хочешь, чтобы я оставила все, что у меня есть, ради несбыточных мечтаний об утраченном навек? И что за жизнь ждет меня, если я тебя послушаю? Хочешь, чтобы я стала безумным кораблем, прикованным к суше, заброшенным и покинутым? – Она окинула взглядом преображенное носовое изваяние Совершенного. – Или притворялась, будто я дракон? Жалкое зрелище!
Он не дрогнул под ее презрительным взглядом.
– Ты можешь стать драконом. Настоящим, каким тебе предназначено было стать.
Молчание. Потом тихом голосом, полным то ли ненависти, то ли жалости, Проказница проронила:
– Ты и впрямь безумен.
– Ошибаешься, я в уме. Отбрось человечьи воспоминания, отбрось память, накопленную за то время, когда ты была кораблем. Ищи глубже, под слоем тех лет, что ты заключена в этой скорлупе, под слоем лет, проведенных в теле морской змеи. Можешь ли ты нащупать там память о том, как была драконом? Можешь или нет?
Я вроде бы снова ощутил бурление магии. Возможно, она текла от корабля к кораблю, от Совершенного к Проказнице. Обрывки их воспоминаний доносились до меня, словно запах незнакомого блюда. Вот крылья несут меня над лесом; ветер наполняет мои паруса, форштевень рассекает волны. Я лечу над густым пологом леса, тварям живым не спрятаться от меня: глаза мои видят малейшее движение и я чувствую тепло, исходящее от живой плоти – плоти, что может насытить меня. Скольжу по воде, холодной и глубокой, но ниже, под килем, я чувствую биение иной жизни – созданий, покрытых чешуей, подобно мне в былые времена, и свободных, подобно мне в былые времена. Я поймал себя на том, что весь подался вперед, завороженный миром магии и крыльев. «Держись от нее подальше», – мелькнула мысль, и я подумал: неужели Ночной Волк все еще рыщет во мне и порой предостерегает об опасности? Но я все же встал так, чтобы видеть лицо Проказницы и отчасти – профиль Совершенного. И лица эти были до ужаса человеческими и в то же время не человеческими вовсе…
– Нет, – сказал Совершенный. – Иди еще глубже. Так глубоко, как только можешь. Вот. Вот оно. Вспоминай!
И опять я ощутил порыв магии; Сила и Дар слились, образуя орудие более острое, чем любой меч. Когда-то давно, в битве на острове Олений Рог, вражеский воин ударил меня рукоятью меча. Это не остановило меня: мой боевой топор уже вонзился ему в шею, когда он нанес свой удар. Мне досталось не очень сильно, но в ушах зазвенело, и мир еще какое-то время после этого переливался странными цветами. Я знал, что так было, но никогда не вспоминал эту сцену в подробностях. Однако, когда меня затянуло в омут драконьей памяти, это было словно Неттл погрузила меня в сновидение Силы. Ощущение было таким знакомым, что пробудило старые воспоминания. Меня закружило, словно от удара, и я увидел озеро из жидкого серебра, окаймленное черным, а за ним – луг, поросший черно-серебряными травами, и белоствольные деревья с черной листвой. Я моргнул своими человеческими глазами, чтобы все окрасилось в привычные цвета, но вместо этого мне предстал дракон, зеленый, будто изумруд, и такой же сверкающий.
Он появился над горизонтом, поначалу маленький, но по мере приближения быстро становился все больше и больше и наконец сделался огромным, каких я никогда раньше не видел, больше Тинтальи, больше даже Айсфира. Опустился прямо в озеро, подняв тучу серебряных брызг, окропив черные скалы и песок, и сверкающая жидкость на миг обволокла их. Изогнув длинную шею, дракон, словно лебедь, погрузил ее в Серебро и стал барахтаться и плескаться. Его чешуя, казалось, впитывала жидкость, и сияние ее делалось почти нестерпимым. Очистившись, дракон опустил морду к поверхности и стал пить.
Зверь пил и пил, а напившись, выбрался из озера и устроился на отдых на берегу. И пока он выходил, мне удалось на один долгий миг заглянуть ему в глаза. Я увидел там долгие годы жизни. Мудрость. И величие, подобного которому никогда не видел в глазах людей. На одно уничижительное мгновение я проникся мыслью, что создание передо мной много лучше меня, много лучше, чем я когда-нибудь способен стать…
– Господин? Принц Фитц Чивэл?
Я неохотно очнулся от грезы. Меня разбудил Пер, он дергал меня за рукав, глаза его в темноте были вытаращены, зрачки расширены.
– Что такое, парень?
Мне хотелось, чтобы он ушел. Мечтал снова погрузиться в тот мир, узнать того дракона и стать лучшим из всех благодаря тому, что знаю его.
– Я подумал, надо вам сказать. Сюда плывет наша лодка, идет очень быстро. Там капитаны Альтия и Брэшен и леди Янтарь и Спарк. И еще люди с другого корабля.
– Спасибо, дружок.
Я отвернулся от него и попытался снова найти лазейку в тот удивительный мир. Но то ли она закрылась, то ли я забыл дорогу к ней. Между кораблями продолжала струиться магия, но у меня больше не получалось войти в этот поток и разделить их мысли. Я видел лишь два носовых изваяния. Бушприты мешали им, однако они обнялись крепко, словно любовники после долгой разлуки. Проказница прильнула щекой к чешуйчатой груди Совершенного и смотрела в пустоту широко распахнутыми глазами. Изящные девичьи руки покоились на его плечах. Ни враждебности, ни сомнений не осталось в ее лице. По драконьей морде Совершенного нельзя было сказать, что он чувствует, но прямо у меня на глазах черты его стали меняться. Это было похоже на то, как по весне тает лед на реке, когда вода подтачивает его. Медленно, плавно, его черты снова сделались человеческими. Нежность отражалась в них, когда он заключил в объятия Альтию. Нет, это Проказницу он обнимал так ласково. И на меня вдруг нахлынуло ощущение, будто я обнимаю Молли, будто в кои-то веки все хорошо, спокойно и я любим. А потом чувство ужасной потери и неутолимого желания всколыхнулось во мне.
